Лорд, который влюбился 2 (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 27

— Интересно, и что же нам предлагается построить?

Кстати, не факт, что предлагалось, существовал вариант, что полоски выдавлены в твердой почве просто так.

С другой стороны, если все-таки нужно применить, то какой тип плетения выбрать?

— Есть идеи? — буркнул Макс, и я нервно сглотнула. В голову лезли не самые хорошие мысли, и в итоге я озвучила:

— Может для начала построим защитный круг?

Парни переглянулись, потом прозвучал вопрос Гиберта:

— Ты помнишь как выглядит такая схема?

Я, как ни странно, помнила. Более того, здесь и сейчас эта схема представлялась особенно ясно, словно учила ее буквально час назад.

— Для построений нужен проводящий материал, — напомнил Максион. В следующую секунду стало страшнее прежнего. Просто раздался тихий хлопок, и в центре поляны появилось нечто небольшое и светлое.

Макс, будучи самым решительным из нас, сразу направился в ту сторону, а потом наклонился, подобрал добычу и крикнул:

— Это алхимический порошок.

Порошок… Алхимический… Увы, но к горлу снова подступила паника.

— Эрика, а давай ты сначала сделаешь, а уже потом бледнеть будешь? — вмешался в процесс Фикс.

Товарищ по команде точно был прав, и я отправилась к Максу. А после того, как схема была закончена, когда из мешочка выпали последние крупицы алхимического порошка…

По верхушкам окружающих поляну деревьев пронесся порыв ветра, создавая ощущение этакого зловещего шепота. Мы сперва замерли, тут же невольно шагнули друг к другу, сбиваясь в кучку. Очень испуганную кучку, нужно сказать.

— Кажется, круг был ошибкой, — хрипло выдохнул Гиберт.

— Или наоборот, — ответил Максион, инстинктивно потянувшись к ножнам, которых не было.

Собственно, у нас не имелось ничего, никакого оружия — мы пришли как были на занятии у Диверика, в одних тренировочных костюмах.

— Подождите, — голос Фикса прозвучал убито. — Посмотрите туда.

Брюнет указал на висящие в воздухе часы, и лично мне стало дурно до обморока. Часы остановились. Песок перестал ссыпаться в нижнюю часть. Застыл.

— А-а-а… — прошептала я.

— Жесть, — вынес вердикт Максион, и в этот миг стало чуточку легче. Просто я увидела, как одна песчинка скатилась по желобу и упала.

— Они не остановились, просто замедлились, — сказала я.

Тишина, царившая вокруг, стала поистине жуткой, а луна, которая успела переместиться в сторону, как будто увеличилась и покраснела.

— Я слышал о таком, — заявил капитан внезапно. — Был похожий случай. С командой факультета некромантии, то ли три, то ли четыре года назад.

— Что именно было? — подтолкнул Фикс.

— Часы замедлились, и команда проторчала в игровой реальности несколько дней. — Лучше бы Максион промолчал, потому что ничуть не успокоил!

— Я не хочу сидеть тут несколько дней, — сказала, дрогнув.

— Можем поубивать друг друга и тогда сразу перенесемся в академию, — подал голос еще один успокаиватель, Гиб.

Я сперва онемела, а когда развернулась и открыла рот, чтобы рассказать парню о неуместности черного юмора, из-за деревьев вышла фигура, укутанная в длинный балахон.

Кровь в венах похолодела, дыхание замерло, ноги примерзли к земле, потому что… к нам шагал настоящий алларин. Он был легко узнаваем не столько по одежде, сколько по яркому изумрудному свечению глаз.

Еще шаг, и мы прижались друг к другу, понимая, что против алларина не выстоять. А самое мерзкое — жрецы мертвой магии не убивают таких как мы. Они, как ядовитые пауки, пытаются впрыснуть в кровь свою силу, чтобы продлить агонию. То есть если алларин до нас доберется, не факт, что «умрем» и окажемся в безопасных стенах альма-матер. Если он пробьет защиту, то вообще не понятно, что будет.

Впрочем, и это оказалось не самым страшным…

— Мне мерещится или… — начал Гиберт и осекся.

— Не мерещится, — отозвался Максион. — Это наш Ют.

Рэйнер Варкрос

Все-таки история — занятная дисциплина. Считается, что пишут ее победители, но это не всегда так. Историю могут написать и невежество, и небрежность, и безалаберность, и даже подлость. Чем глубже я погружался в воспоминания оруженосца, тем сложнее было держать спокойное лицо.

Когда-то давно я уже присутствовал при споре на эту тему. Причем спор случился здесь, в Академии Ривенстэйл. Один из моих сокурсников, будучи ярым поклонником Первой битвы, решил подискутировать с преподавателем истории, заявив, будто есть мнение, что Токс Акстер, бросивший вызов Повелителю Мертвых земель, от поединка отказался. Что вместо него с Повелителем, или, как называют в самих Мертвых землях, Верховным, дрался кто-то другой.

Преподаватель тогда высмеял, а нам… да как-то без разницы было. Лично я недолюбливал Акстеров всегда, сколько себя помнил, и их победами, как и поражениями, не интересовался от слова «совсем».

Да и сокурсник этот… Он был из тех, кто везде ищет какой-нибудь обман и постоянно во всем сомневается. Его отчислили в середине третьего курса за неуспеваемость. Боевую магию парень не потянул.

А теперь… я сидел и читал рассказ очевидца, который утверждал, что Токс Акстер от поединка действительно отказался. Причем сделал это в самый последний момент, когда избранные воины с обеих сторон уже собрались в закрытый круг.

Он должен был шагнуть вперед, но едва Верховный перешел в боевую ипостась, Акстер заледенел и с места не сдвинулся. Когда стало понятно, что драться Токс не в состоянии, а с губ самого Акстера слетели слова о признании поражения, Верховный расхохотался. Просто поединок был попыткой прекратить кровопролитие. Наши отчаянно проигрывали и, вызвав Верховного, Токс озвучил условие — кто победит в поединке, тот выиграет весь бой.

Токс обещал, что отряды имперцев сложат оружие и склонят головы перед Верховным, но если победит сам Токс, то отряды, возглавляемые алларинами, отступят. Фактически он пытался спасти остатки имперской армии, а в итоге…

Вместо Акстера вышел Шейн Тизар.

Повелитель Мертвых земель окинул мага взглядом и согласился на замену, пророкотав, что победить без боя неинтересно. Только Шейн оказался слишком силен, ловок и искусен. Он не убил Верховного, но все-таки победил.

Верховный получил ранение, и как стало известно позже, очень серьезное. Настолько, что вскоре он отошел от дел и передал власть своему племяннику — Вирлу Тихому. Собственно тому, кто правит в Мертвых землях и по сей день.

При упоминании Вирла я скривился и даже отодвинулся от книги — с этим монстром, в отличие от первого, встречался. Не понятно за что подданные дали ему столь безобидное прозвище, мразь он еще та.

Одновременно заныл бок… старая рана словно услышала имя того, кто ее нанес, и ответила. К счастью, все ограничилось вполне терпимыми ощущениями, без приступа, а я опять погрузился в текст.

Что было непонятно — почему в историю вошел не Шейн, а Акстер? Почему во всех учебниках и летописях значился его имя?

После нескольких абзацев пространных рассуждений оруженосец дал ответ на этот вопрос, и я не просто поморщился, а скривился так, будто съел тухлый лимон. Автор книги утверждал, что после завершения поединка, когда Верховный и его свита покинули круг с помощью порталов, а наши воины из круга еще не вышли, Токс упал на колени, вцепившись в ноги Шейна Тизара, и завыл…

Он рыдал, раскаиваясь в своей трусости и кричал о том, что погубил свой род этим позором. Потом принялся молить Шейна о том, чтобы тот его не выдал… Глупая просьба. Очень. Особенно, учитывая тот факт, что Тизар и Акстер были не одни.

Шейна качало от усталости, он тоже был ранен, но не так сильно — что и позволило назвать его победителем, — и вой Акстера привел его на грань бешенства. В итоге Шейн выпалил:

— Хорошо! Не выдам!

Но Акстеру показалось мало и он принялся умолять о клятве. Шейн не поклялся, но приказал всем присутствующим молчать.

Ослушаться? Лучшие воины Империи не смогли по многим причинам. Главная — Шейн был победителем, а желание победителя закон даже в тех случаях, когда это желание — бред.