Его Медвежество и прочие неприятности (СИ) - Мун Эми - Страница 43

Пришлось согласиться ехать в особняк, однако и там поджидал сюрприз.

Вилена де Нотберг - мать Бьерна - черным стервятником оккупировала диван в холле. Пила чай, как у себя дома, и даже не встала, приветствуя невестку.

- Вы быстро собрались, дорогая Аллелия.

Невозможно было понять – похвала это иди сарказм. Мазнув по ней ледяным взглядом, Вилена сделала крохотный глоточек чая. Дорис и Мари топтались за спиной, от них фонило недовольством, и отнюдь не из-за усталости от почти бессонного путешествия.

- Для визитов позднее время, не находите? – послав к демону приветственные расшаркивания, Валерия демонстративно зевнула.

Фиаско – Вилена даже с места не двинулась.

- Приберегите свое красноречие для короля. У Вас завтра аудиенция.

Брови сами поползли вверх. Аудиенция?! Но… Как?! Сначала ведь нужно попасть на запись… Валерия, конечно, в первую очередь рассчитывала на скандалы и споры, но чтобы вот так? Раз – и примут… Без всякой волокиты?

- Сегодня я все-таки поймала угря, определенного секретарем к Его Величеству, и заставила его подписать вот это.

Женщина вытащила из сумочки-мешочка запечатанный конверт.

Забыв о неприязни Валерия поспешила взять коричневый кусочек бумаги. Хрустнула сургучная печать, и голографическая наклейка радужными бликами заиграла в свете масляных ламп.

Витиеватый почерк приглашал посетить государя сразу после завтрака.

- Это… мне?

Нет, невозможно поверить! Сейчас должны быть претензии, нравоучения, или… или что-то вроде «Ну я же говорила!», но приглашение… Для нее?! Фарфоровая чашка звякнула о подставку.

- Для Вас, милочка, - Вилена поднялась, с явным намереньем покинуть особняк. Смерила ее своим фирменным взглядом, словно обдумывая, а не совершила ли ошибку, но конверт из рук ошеломленной Валерии не выдернула.

- Спасибо, - благодарность звучала неловко. Валерия не питала теплых чувств к матери Бьерна, но этот поступок… Как реагировать на него? И почему эта женщина вдруг обеспокоилась о сыне? Репутация? Деньги? Не материнская же любовь…

- Не стоит, - поджала губы Вилена, - Бьерн – мой сын. Возможно, он совершенно лишен большинства достойных качеств, но виновным в преступлении быть не может. На суде я буду свидетельствовать в его пользу. Доброго вечера.

Хлопок двери разбудил мигрень. В висках противно ныло, и ощущение происходящего вокруг хаоса клевало острыми вспышками боли. Куртизанка, которая сама решила напроситься в помощницы, свекровь с неожиданно проснувшейся совестью, король пустивший стрелу в спину, и веся эта дикая ситуация с арестом… А она, как песчинка, которую швыряет из стороны в сторону. И до истерики хочется закрыть лицо руками и крепко-крепко зажмуриться, надеясь, что кошмар закончится, и она проснется в кольце больших рук, от нежных поцелуев и урчащего «Моя Леррри»

-Госпожа, завтра рано вставать, - тронула за рукав Дорис, - не знаю уж, как лэрди удалось достать приглашение, но им надо воспользоваться.

- И сама бы справилась, - вяло возразила Валерия. Сил не осталось вовсе. Полтора суток без отдыха, еда и сон - все на ходу. Лошадей меняли на постоялых дворах, а Слав и двое других стражников, присоединившихся к ним, правили по очереди.

- А как же, - вздохнула Дорис, - через несколько дней, а то и больше.

Спорить Валерия не стала. Счет шел на часы, и чем быстрее она выяснит у Георга, что за блажь взбрела в королевскую голову, тем лучше для Бьерна.

Глава 30

- Дорогая Аллелия, какая встреча. Вам не сиделось в замке?

Эльф перед ней демонстрировал свой идеальный профиль, разглядывая цветущий сад. Черные волосы небрежно откинуты назад, а рукава белоснежной батистовой рубахи фривольно закатаны. Его вид должен нанизывать женские сердца на нить слепого обожания, но ее собственное трепетало только в загрубевших ладонях мужа.

- Не сиделось, Ваше Величество, - пальцы потянулись к локону, но Валерия вовремя спрятала руки под стол – нельзя, - как жена я имею право знать, в чем обвиняют моего мужа, и насколько…

- Ваше право, лэрди, подчиняться мужу и рожать ему наследников.

Одним ударом ее отправили в нокаут - закрой рот, женщина! Это Бьерн терпел все твои выходки, огрызаясь, но никогда не кусая всерьез, а теперь сказка закончилась. В зеленых глазах короля не было прежней теплоты. Смоляные брови нахмурены, и губы вот-вот обнажат клыки хищника. Лично придушит, если надо… Озноб ударил первым, пока еще слабым, залпом. Страх, струившийся по венам, ощущался чем-то глубинным, идущим от сосредоточия двух «я», составивших нерушимый сплав новой личности. Как никогда полно Валерия понимала – человек перед ней движением мизинца сотрет зарвавшуюся бабу в пыль. Но ее Бьерн… Он сейчас в камере. Несправедливо обвиненный и совсем один. Ее большой, такой любимый Мишка… Валерия сжала кулаки.

- Ваше Величество, - голос звучал испуганно, но твердо, - да, это мое право. И я бы исполнила его с огромным удовольствием, если бы мой господин был рядом. - Король прищурился, но пока молчал. - Однако наглая клевета коснулась безвинного человека. Бьерн – самый честный и благородный мужчина, которого я знаю. Вы можете приказать мне покинуть дворец – это Ваше право. Однако я буду всеми силами пытаться вернуть доброе имя мужа…

Воздух в легких закончился, и Валерия запнулась, стискивая платок до крови из-под ногтей. Тишина давила на барабанные перепонки. И светлый кабинет Георга, с огромными окнами и высоким потолком казался тесной и мрачной комнатой.

- Решили повторить трюк с пафосной речью? – кривая ухмылка обнажила кончики белоснежных зубов. – Но я – не пустоголовые викнитессы. Титул Вашего отца?

Что?!

- Лэрд Феликс де Моублэйн, господин и урожденный Стоуфорского округа, лишенный наград «Золотой щит» и «Алая лента», а так же прочих милостей за участие в мятеже, - отрапортовала, не запнувшись - спасибо родословной и упорной учебе.

- Прадед по материнской линии.

- Грэйф Антуан Вилсен, господин земель близ Саргшена, подчиненный (прим. автора - вассал) благородному лэдру Рикарду де Фирши.

- Хм…

Резкий шаг в ее сторону был подобен броску змеи. Подбородок стиснули тонкие пальцы, и Валерия изо всех сил постаралась не скривиться от боли. Король возвышался над ней, разглядывая точно мелкую блошку. Хотелось бежать и спрятаться в самый дальний уголок дворца, но она смотрела в глаза хищнику, шестым чувством понимая - стоит дать слабину, и ее разорвут на части.

- Во время брачной церемонии, лэрди, Вы упали в обморок, стоило посмотреть на Вас чуть пристальней, - челюсть давило, словно в тисках, и стон сам сорвался с губ. Садист перед ней начал расплываться в соленом тумане, - не могли выговорить и половины сказанного только что. А одно присутствие рядом викнета превращало Вас в совершенную дуру, готовую лизать подошвы навощённых сапог юнца. И вдруг… такой пассаж – мой подарок королеве, - перед глазами взорвались черно-алые фейерверки боли, - мой подарок послужил оружием… Что с Вами, лэрди?

Захват исчез так же неожиданно. Она чуть не опрокинула кресло, отшатнувшись от коронованной сволочи. А сердце словно над пропастью зависло. Георг – не Бьерн, принявший странности поведения под влиянием интереса и желания. Перед ней стоял опасный противник, способный вывернуть наизнанку и докопаться до правды. Только вот истина будет все равно принята за обман или безумие.

- Очевидно, это дворцовая мода - глумиться над неспособным дать сдачи, - зашипела, потирая ноющую челюсть. - Что Вы хотите услышать, Ваше Величество? Что после горячки я вдруг ощутила себя иначе? Да! Так и есть! Смотрела вокруг, не понимая, что со мной и где я, а прошлое – словно в плотном тумане. Почему? Да если бы я знала! Но в голове больше не было пустоты, а перед глазами все будто другое – незнакомое и интересное. Вы можете сколь угодно мучить и награждать синяками беззащитную женщину, но сказать больше у меня все равно не получится. Я – Аллелия де Моублэйн. И останусь ею, сдайте хоть в пыточную. Может, в таком случае я окажусь ближе к мужу…