Невеста смерти (СИ) - Скрипник Людмила - Страница 60

Ее мысли прервал Марс своими поцелуями:

— Вот так, милая, я все. Тебе легче?

Она кивнула, а он поочередно поцеловал ее глаза и проложил невесомую дорожку поцелуев через висок к груди и дальше вниз, к животу. Гайя чувствовала, как тает в волнах его ласки, и не протестовала. Краем сознания она понимала, что не возражает против такой нежности не только и не столько потому, что смертельно устала и наконец-то почти справилась с нестерпимой болью в плече, но и потому, что ей нравились поцелуи Марса. И его признание в любви, хоть и совершенно неожиданное, но тоже было ей приятно — вместе с его заботой и осторожными движениями, которыми он перевязывал ей руку.

Марс уложил ее рядом с собой так, чтобы девушке было удобнее, и подсунул под ее голову свою руку, второй приобняв ее тонкую талисю:

— Спи, моя милая. Отдыхай.

И он целовал и целовал ее щеку, челку, ключицу — осторожно и нежно, боясь хоть чем-то ее потревожить, но и не в силах остановиться.

Марс открыл глаза, когда завыла утренняя букцина, но не стал сразу вскакивать — успел за миг до того, как тренированное тело привычно среагирует на наступление нового дня в лудусе и взлетит на пробежку, почувствовать, что на его плече лежит голова Гайи. Она тоже распахнула глаза с первыми звуками, но он придержал любимую:

— Не нам. Требоний вчера распорядился, чтобы всех, кто вчера выжил на боях, сегодня не трогали. Дал полдня отоспаться.

— Щедро, — усмехнулась спросоня Гайя, прислушиваясь к своему телу.

Плечо действительно болело значительно меньше, но она не хотела бы сейчас выйти на арену. Но и согласиться с Дарием, что она уже не годиться для боя, тоже не была готова — девушка почти одинаково легко владела обеими руками, так же, как и Рагнар. Именно поэтому ей и хотелось все же добраться до спарринга с ним — и попробовать сражаться двумя топорами каждый. Но, как видно, пока что ни ей, ни Рагнару не до топоров, по крайней мере сегодня, и эта мысль заставила ее поморщиться.

Марс тут же обхватил ее и стал между поцелуями выпытывать:

— Что ты, милая моя? Сильно болит? Хочешь, я отнесу тебя к Рените? Хочешь, я ее сюда приведу?

— Маааарс, — протянула девушка, успокаивая его. — Ты сам на себя не похож! Что ты так суетишься? И Дарий вчера чуть меня на себе отсюда не уволок. Вы что это оба? И вообще, ты лучше скажи, сам-то как? А то вчера не дал мне даже ни спросить, ни посмотреть.

И она решительным движением повернула его так, чтобы свет падал на его поврежденные в прошлый раз ребра. Присмотревшись, она вздохнула с облегчением и тоже, повинуясь заданному им тону, поцеловала его — куда достала, потому что они оба еще полулежали на пушистой соломе, прикрытой сбившимся плащом. Ее губы коснулись его груди, слегка солоноватой после беспокойного сна, и он вздрогнул всем телом:

— Гайя… Как я ждал этого момента… О Юпитер, я готов все отдать за возможность быть с тобой каждое мгновение, каждую ночь и каждый день, и до конца дней.

Она засмеялась и приподнялась на здоровом локте:

— Вот интересно! И что все ты готов отдать? И кому?! Обнадеживает, что бессмысленно расставаться с жизнью ты не намереваешься. Раз хочешь до конца дней провести ее со мной, а уж я-то собираюсь жить долго! И во славу нашей родины. А что у нас с тобой еще есть? Родина, жизнь и честь. Так что, Марс, соберись. Жизнь — родине, честь — никому! И в ближайшие дни нам понадобится много сил. Готов нормально слушать?

Он кивнул и уселся напротив нее, но все же не выпустил ее ладони из своих рук. Гайя лаконично и тихоизложила ему все то, что обсудила вчера с Дарием.

— Так что, — заключила она. — Рассиживаться нам некогда. Надо закончить расследование здесь, и подумать, как наиболее удобно и безопасно переправить тебя на место. Ты нужен в городе.

— Гайя, — он тяжело вздохнул. — Давай подумаем вместе. Ты там справишься гораздо лучше. Тебе верят ребята, ты умеешь четко объяснить, что именно надо делать и как. Без тебя им придется туго. Могут быть потери с нашей стороны.

— Уверен, что не справишься? — она испытующе взглянула на товарища, в котором ни разу не могла бы усомниться ни как в человеке, ни как в воине. — На тебя не похоже.

Он потупился:

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

Она рассмеялась:

— Марс, похоже, что тебя вчера по голове задели. Сам подумай, какая безопасность? Где? Что здесь, что там. Но вот здесь разобраться мне все же легче. И давай признаем это.

— Хорошо, — смирился он, но решение, как и Дарию, далось мужчине нелегко.

— Так, — послышался негромкий, чуть скрипучий голос Рениты. — Это с каких пор я должна сама пациентов разыскивать? Гайя? Это как понимать? Почему я о тебе только от наставника узнала? Сколько времени упущено! Странно, мне даже Таранис ничего не сказал, что ты плечо вывихнула!

— Он и не знал. Я никому не сказала, так что на него и остальных ребят совершеннл не надо ворчать, — твердо и весело ответила подруге девушка, поднимаясь навстречу. — И далось вам всем мое плечо. Марс прекрасно все сделал, и сейчас я если в чем и нуждаюсь, то в хорошем завтраке. Нет, правда, я жутко голодная.

И она улыбнулась Рените и Марсу совершенно обезоруживающей и открытой улыбкой.

Марс выскользнул в дверь:

— Я принесу.

Она не успела его остановить, и осталась наедине с Ренитой:

— Как Рагнар?

— Хорошо, — уверенно ответила Ренита. — И Таранис в порядке. Ты вот только…

И она решительно развязала наложенную Марсом повязку, не поскупясь на похвалу:

— Тут опытная рука чувствуется…

— Марс. В разведцентурии это умел каждый. Да и в нашей когорте тем более. Не всегда врач может оказаться не то что рядом, а даже близко на насколько суток. Так что приходится полагаться на себя. Это же не сражение в поле, когда полевой госпиталь стоит в ближайшем тылу.

Ренита не нашлась что ответить, и продолжила о своем:

— Ложись, я принесла мазь, и сначала разотру ею тебе плечо. Не бойся, я осторожно. Ах, да, извини, ты же таких вещей не боишься.

— Это не то, чего следует бояться.

— Наверное. Но вот я боли боюсь. И поняла это на тренировках, у меня, наверное, потому и получается, что боюсь пропустить удар. А вообще я тут подумала…, - она задумалась, втирая приятно пахнущую чуть зеленоватую мазь в плечо девушки. — Вот я согласилась передавать сведения твоему командиру, и горжусь этим. А если вдруг меня схватят ваши враги?

— Наши враги, — поправила ее Гайя. — Наши и нашей родины.

— Да не важно. Я о другом. Я же не выдержу пыток!

— Вариний же выдержал. А он еще мальчишка по сравнению с тобой.

— Он мужчина, причем, невзирая на возраст. Знаешь, он ни разу не застонал на перевязках и ни разу мне не пожаловался ни на что. И тебя он не выдал. Хотя Требоний не постеснялся придти в валентрудий и послушать, что он будет бормотать во сне.

— И что?

— Ничего. Я сумела незаметно разбудить мальчика. А наяву он ему ничего не сказал. Вообще-то и во сне ничего такого не говорил, разве что тебя звал.

— Как он сейчас?

— Хорошо. Да не беспокойся ты о ребятах своих, выздоравливают они все. Сильные, здоровые.

— Я тоже сильная и здоровая.

— А я о чем? И ты выздоровеешь быстро. Сейчас я тебя разотру с головы до ног, ты поешь то, что Марс принесет, и будешь спать. А там посмотрим.

— Ренита, милая, — она взмолилась, услышав о таких перспективах. — А побыстрее?

— Куда уж быстрее? — искренне изумилась врач. — Да что вы все… И Рагнар от меня тут чудес требовал. С его-то сквозной раной.

— Ты же сама сказала, что с ним все хорошо!

— Конечно, хорошо! Просто вы все не понимаете, что человеческому телу на все нужно время. Беременность длится десять лунных месяцев, и даже если переспать сразу с тремя мужчинами, ребенок не родится через три месяца!

Гайя расхохоталась, а Ренита продолжила совершенно серьезно:

— Как у тебя прошло вчера свидание? Не надругался над тобой посетитель? Я издали его вдела, вроде симпатичный такой.