Бэтмен. Убийственная шутка (ЛП) - Фауст Криста - Страница 22

Джокер растянулся на кушетке, откинув голову и прикрыв глаза рукой. Он казался физически уставшим, однако она не знала, было ли это из-за эмоционального путешествия по тропе памяти или интрижки с ее интерном. Наконец, он нарушил молчание.

– Я хотел бы вернуться к себе в камеру, – сказал он, не открывая глаз.

– Хорошо. – Доктор Лиланд нажала кнопку безопасности и встала. – Сегодня мы добились очень хорошего прогресса, – сказала она, протягивая руку.

Он тоже встал, настороженно глядя на ее руку, и, наконец, пожал ее.

– Я тоже так думаю, доктор, – сказал он и подмигнул. Санитары вошли в комнату и встали по бокам от него, каждый схватил его за локоть. – Я чувствую себя на грани настоящего прорыва!

Он тихонько хихикал, сам себе на уме, пока санитары его уводили. Доктор Лиланд щелкнула ручкой и записала на планшете:

Угроза, для безопасности остается чрезвычайно высокой.

Перевод на амбулаторное лечение

НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ.

«Как будто его когда-нибудь будут рассматривать». Несколько раз обведя последние два слова, она перевернула обложку и закрыла планшет.

16

По темной улице медленно ехала громадная патрульная машина полиции Готэма. Офицер на пассажирском сиденье включил прожектор и повернул рычаг, направляя луч влево-вправо, вверх-вниз. Луч пробежал по каменным и стеклянным фасадам различных зданий, затем машина остановилась у определенного строения. Там, где раньше были окна, виднелись пустоты.

На первом этаже здания, бывшей штаб-квартиры нефтяной и газовой компании Мескина, горел свет. Луч перемещался, открывая заляпанные картонные коробки, тележки, набитые черными пластиковыми пакетами, и бездомных, спящих под потрепанными одеялами.

Свет на мгновение замер, звук работающего на холостом ходу двигателя большой машины поднялся вверх, к выщербленным и выветренным остаткам горгулий. Потом полицейский погасил свет, и машина поехала дальше, сворачивая за угол. Рев двигателя затих вдали.

Внутри руин несколько этажей было вычищено – стены снесли и установили новые алюминиевые каркасы, поддерживающие провода и трубопроводы. С полдюжины застройщиков пыталось выручить с него прибыль, превратив здание в квартиры или кондоминиумы с розничными магазинами на первом этаже. В конце концов, они сдались.

Несколько бездомных и бродяг поднялись на второй этаж, а кое-кто и на третий. Над ним были только голуби и смелые крысы. В мрачных коридорах и комнатах какой-то заплутавший художник-граффитист нашел нетронутую стену и поставил на ней свою подпись.

Вот почему, когда трое дюжих мужчин открыли запертую боковую дверь на первом этаже и включили фонарики, их не особенно беспокоило то, что звук их шагов эхом отдавался по металлической лестнице, пока они поднимались к темным верхним этажам заброшенного здания.

Каждый нес нейлоновую сумку для снаряжения, всех троих можно было назвать мужчинами среднего возраста. Все они имели криминальное прошлое и были подельниками какого-то третьесортного злодея в маске.

Они были одеты не так нелепо, как когда-то, когда они подражали одежде своих боссов. На них были хлопчатобумажные брюки цвета хаки, ветровки или кожаные куртки.

Отбыв наказание в тюрьме, они обнаружили, что навар им оставили скудный. Это привело их в «Мое алиби» – выгребную яму вдоль доков Готэма в Ист- Энде, где люди их профессии могли купить пиво, поговорить о былых временах и не беспокоиться о законниках или Бэтмене, жаждавших их ареста.

– Как можно было принимать всерьез парня по имени Мистер Камера? – спросил один из мужчин, размахивая стаканом. – Не говоря уже о том, чтобы бегать со шлемом в форме какого-то здоровенного фотоаппарата Nikon? Да, он мог гипнотизировать людей этой штукой, но все равно.

Гарри Симмс когда-то был изворотливым злодеем Мистером Камерой.

Он замолчал и, сделав глоток дешевого бурбона, тяжело поставил стакан, кубики льда в нём загремели.

– Но ведь я брался за работу.

Он лениво почесал возле мочки уха, которой там давно не было. Он потерял ее в перестрелке с конкурирующей бандой из-за необработанных бриллиантов.

– Я тебя понимаю, – сказал его спутник. Они сидели среди себе подобных. Он тоже допил свой напиток – домашнее пиво в бутылке – и тыльной стороной ладони вытер седые усы.

– Когда я делал последнюю ставку в «Блэкгейте», там был парень, который работал на антикварных торгах. Он сказал, что у Симмса была потрясающая коллекция камер. Это же его фишка, как-никак.

– Да, поговаривают, что у него была такая вещь, как фотоаппарат какого-то нацистского офицера, который сделал последнюю фотографию Адольфа Гитлера, а еще фотоаппарат Рэя Чарльза...

– Рэй Чарльз слепой, – заметил его собутыльник.

– Да, неважно, – ответил парень без мочки. – Может быть, у него есть люди, которые говорят, что перед ним, ну, ты понял. – Он снова почесался. – Дело в том, что фотокамеры стоят больших денег – из-за этого парню, возможно, пришлось начать... прибыльный фармацевтический бизнес, например.

Его спутник задумался:

– А что с ним стало?

– Кто его знает.

– Я слышал, он продал его, когда пытался собрать деньги на адвокатов, – сказал мужчина, сидевший за два табурета от них. Ему хватало мужества ответить. Он поднял пиво, чтобы показать, откуда раздался голос. Они бросили на него злобные взгляды, но он продолжал говорить:

– Какому-то частному коллекционеру, который щедро заплатил ему – очень щедро. Только Симмсу пришла в голову блестящая идея попытаться провернуть последнее дело до суда. Охотница убрала его и его напарника.

Оба уставились на третьего.

– Я бегал с Джулианом Дэем, Человеком-Календарем, – пояснил он. – Он и был тем напарником. В него стреляли полицейские, и он выжил. Симмс сбежал, но Дэй заключил сделку и сдал его.

– Дело в том, – добавил он, – что Симмс должен был где-то спрятать сбережения.

Это привлекло их внимание.

Одно вело к другому, и все трое начали наводить справки. Каждый из них мог бы по-своему проверить информацию, но, столкнувшись с перспективой крупной выгоды, никто не хотел дать остальным действовать самостоятельно.

Они выяснили, что у Симмса была сестра, менеджер среднего звена в нефтяной и газовой компании Мескина. В какой-то момент газовая компания по большей части переехала в обновленную штаб-квартиру, а она была одной из немногих, кто остался работать в старом здании. Это ли не лучшее место, рассуждали они, чтобы спрятать добычу? Эту теорию подкрепляло то, что, когда Симмса в последний раз арестовали, Охотница поймала его неподалеку.

Его сестры там больше не было. Однажды днем она упала от сердечного приступа, ухаживая за своими азалиями. В ее скромном доме не было обнаружено никаких сокровищ.

Это привело их к запечатанной двери и металлической лестнице.

– Эй, помедленнее, – сказал мужчина с седыми усами.

Они поднялись до шестого этажа, и он вспотел, несмотря на вечернюю прохладу.

– Слишком много чизбургеров и пива, – упрекнул его мужчина без мочки. Он тоже выдохся, но хотел казаться крепче. – Пошли, нам осталась еще пара этажей.

Он направил фонарик вверх по лестнице, и ему показалось, что он увидел какое-то движение.

– Он дело говорит, – сказал третий. – Если награбленное там, то за несколько минут оно никуда не денется.

Он прислонился к перилам и втянул воздух.

– Ладно, – сказал мужчина без мочки, ставя сумку на пол. – Пять минут, а потом быстро дойдем и покончим с делом.

17

Неподалеку от троицы бывших подельников Харви Буллок лениво чесал щеку с бакенбардами. Он, как обычно, был в мятом костюме, который вышел из моды несколько лет назад. Лацканы были испачканы недавней едой – чили-догами и жареным картофелем начо. По-видимому, в этом костюме он еще и спал.