Бэтмен. Убийственная шутка (ЛП) - Фауст Криста - Страница 21

– Хорошо, мы пройдем здесь, – сказал он, неуверенно направляясь вперед. – За фильтровальными баками, а там, за перегородкой, будут «Игральные карты “Монарх”».

Хотя он слышал стук механизмов и шум насосов, время было уже позднее, так что персонала не было.

– Знаете, это место... В красном цвете выглядит еще хуже. Оно похоже...

– Эй, вы! Ни с места! – Крик, по-видимому, доносился сверху. – Давайте, давайте, поднимайте руки!

Повернувшись вправо, ему пришлось переместить все тело, чтобы увидеть на мостике охранника в форме. Мужчина, крепко стоя на земле, широко расставил ноги и направил на них пистолет.

– Кретин! – взвизгнул тощий вор. – Ты говорил, что здесь нет охраны!

– Здесь... здесь, наверно, все изменилось с тех пор, как я уволился...

– Изменилось? Я твое тупое лошадиное лицо изменю, чувак.

Бандит вытащил пистолет и выстрелил вверх. Звук был оглушительным.

– Как громко!

Ему отчаянно хотелось зажать уши, но он мог только ухватиться за изогнутую поверхность красного колпака.

– В нем так громко!

Кто-то толкнул его. Это был парень в котелке.

– Ради Бога, беги! – закричал он. – Все пошло коту под хвост!

Пробираясь между чанами под открытым небом, они снова услышали охранника.

– Мёрф, отведи людей в задние отсеки. У нас тут банда Красного Колпака.

«Черт, он зовет подкрепление, – суматошно думал комик. Потом до него дошло. Банда Красного Колпака. – Вот дерьмо! Это он про меня!»

– О, Боже! – закричал Джо, задыхаясь от напряжения. – Куда идти? Как нам выйти?

Идти было некуда, и они пробежали мимо параллельных рядов высоких куполообразных резервуаров. Было слышно, как по трубам плещутся химикаты. Дождь продолжал лить.

– Я... я не знаю! Эта маска... Я не вижу, куда иду.

– Я убью тебя, бесполезный сукин сын, – проскрежетал его тощий сообщник. – Как только мы выберемся отсюда, я...

Гром захлестнул все его чувства.

Прямо перед ним два преступника выскочили из узких рядов труб, затем нелепо изогнулись, когда в них вонзились пули. Сквозь красный фильтр колпака кровь казалась черной, она хлестала там, куда попадали пули. Повсюду клубился густой туман. Длиннолиций не мог сказать, исходил ли он из труб или от тел, но он просачивался сквозь ткань его костюма, вызывал зуд. Он ощущал, как кожа под ним пузырится. Он столкнулся с бочкой на пятьдесят галлонов, на ней трафаретом был нарисован черный туз пик.

Тощий попытался уклониться от последнего выстрела, но пуля пробила ему череп, сбросив шляпу.

Двое рухнули на бетон. Но здоровяк Джо не умер.

– Вот черт... Вот черт... – сказал он, кряхтя от боли. – Ребята... слушайте, ребята, вам нужен не я.

Он повысил голос:

– Вам нужен он. Он – главарь банды. Это Красный Колпак!

– Что? – спросил комик, и тут он понял, что покрыт чем-то липким. – Что это? Что это?

Он поднял руки.

– Я весь в чем-то...

Над ними кто-то крикнул:

– Берегись! Он достает пистолет!

Раздался выстрел, но пуля пролетела мимо. Еще одна пуля попала бугаю в грудь, из спины хлынула кровь.

– О нет, – взвизгнул человек в колпаке. – Нет, нет, нет, нет...

Отчаянно пытаясь сбежать, он забрался по металлической приставной лестнице.

– Наверху, на мостике! – Охранник прицелился в бочку. – Попался! Он почти покойник.

– Больше никакой стрельбы, – донесся шипящий голос из-за спины охранников.

Все как один повернулись – и разинули рты.

– Человек – летучая мышь, – выдохнул один из них.

– Теперь тут я, – сказал Человек – летучая мышь. – Я разберусь своими методами.

Уши на маске были длиной с его голову, а черный плащ свисал с плеч как крылья. Из-за шипастых перчаток казалось, что вместо рук у него когти.

Из положения стоя он легко перепрыгнул через людей, секунду балансировал на перилах мостика, а затем побежал по нему, как канатоходец. Подпрыгнув в воздух, он сделал идеальное сальто над чанами с химикатами, двигаясь грациозно и плавно. Его плащ развевался позади него, как будто он жил своей жизнью.

Услышав приближающегося преследователя, человек в колпаке оглянулся через плечо и остановился. Он вытянул руки, чтобы отогнать пришедшего.

– Итак, Красный Колпак, вот мы и встретились снова, – сказал Человек – летучая мышь. Плащ окутывал его, как саван, глаза превратились в щелочки на маске. Сквозь колпак все было кроваво-красным. Возможно, все дело в химических веществах, впитавшихся через кожу и повлиявших на восприятие комика. К нему вышел стигийский зверь, который вылез, чтобы затащить его в ад. Чтобы он расплатился за грех, за то, что подвел жену и нерожденного ребенка.

– Нет, нет, нет, нет, – выкрикнул он. – Этого не может быть. О, Господи, что ты наслал, чтобы покарать меня?

Если преследователь и услышал его, то не подал виду.

– Не подходи ближе! Не подходи, не то я...

Летучая мышь протянула коготь.

– ...Я прыгну!

Развернувшись, он перемахнул через перила и нырнул в болезненно-зеленый омут неизвестных химикатов. Здесь течение двигалось быстро, и на мгновение он подумал, не позволить ли им окутать его, пока одежда пропитывалась влагой, увлекавшей его за собой. Жжение усилилось, затем ослабло. Перед глазами поплыла карусель цветов и форм.

Рефлекс его пересилил, и он поплыл наверх, задыхаясь в колпаке. Он пробил поверхность токсичного варева. Поток вынес его наружу, недалеко от фабрики, к дренажному каналу, похожему на тот, в котором он видел свое отражение. Он сильно закашлялся, и его вырвало внутрь колпака. Неистовыми движениями он поплыл к осыпающемуся, покрытому мхом цементному краю канала.

Внезапно жжение вернулось.

– Больно, – крикнул он, и звук эхом отразился от колпака. – Все зудит, лицо, руки... что в воде? Боже мой, как жжет... – Он схватился за проклятую штуковину, прикрывавшую его голову. – Снять этот дурацкий колпак. Снять, чтобы можно было...

Наконец, он сорвал его и заглянул в лужу дождевой воды.

– ...видеть.

То, что смотрело на него, было неузнаваемо.

Он упал на колени и закрыл лицо руками. Но когда он снова посмотрел, ничего не изменилось. Его глаза казались темными пятнами на невероятно белом лице, а его волосы...

Нужно отсюда выбираться.

Пошатнувшись, он поднялся на ноги, бросил колпак и, спотыкаясь, побрел прочь от фабрики «Эйс Кемикал». Мысли его завертелись, жжение утихло, и с губ сорвался один слог:

– Ха.

Внезапно все стало ясно.

– Ха-ха-ха.

Это же шутка.

Как только он начал смеяться, стало невозможно остановиться, удержать это в себе. Он нашел то, что всегда искал... смех.

Безудержный, неизбежный смех!

Шутили над ним, пока что, – но скоро шутить будет он.

И его шутки будут убийственными.

15

Доктор Лиланд помолчала, ожидая, будет ли Джокер продолжать. Это была самая длинная и запутанная история о событиях, которые привели его к нынешнему состоянию. Она была самая эмоциональная и правдоподобная, но это не делало ее правдой. На следующей неделе у него может появиться совершенно другая версия.

Но эта каким-то образом ее задела.

Лиланд нравилось думать, что у нее есть тонко настроенный детектор лжи. Он прилагался к ее работе и, к большому негодованию мужчин, с которыми она встречалась, имел тенденцию распространяться и на ее личную жизнь. Что-то в Джокере, однако, мешало ее способности на самом глубинном уровне, как магнит, отбрасывающий стрелку компаса. Она имела дело с большим количеством патологических лжецов, нарциссов и психопатов, настолько далеких от реальности, что они не могли отличить правду от вымысла. Но Джокер был другим.

Ее показания в суде привели к заключению, что он невиновен по причине невменяемости, и его вернули на ее попечение в «Аркхем». И все же в самые темные, самые бессонные часы она задавалась вопросом, что, может быть, он не был безумен. По крайней мере, не в медицинском смысле. Возможно, все это было просто тщательно продуманным спектаклем. Сложной шуткой с непостижимой кульминацией, которую они, возможно, не замечают. Если она вообще когда-нибудь воплотится.