Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 20

Отец Кейна вдруг замер. Аккуратно отложив вилку в сторону. пристально посмотрел на меня.

— Коленька, говоришь… младший брат?

— Ну да, — кивнула я, не понимая, отчего вдруг атмосфера в помещении мгновенно изменилась. Стало как — то зябко и страшно — так страшно, что несмотря на руки Кейна, прижимающие меня к себе, хотелось убежать в сторону кухни, а то и вообще позорно спрятаться по столом.

— Отец, — поцеловав меня в макушку, вдруг подал голос Кейн. — Это не то, что ты думаешь.

Произнеся длинную фразу на датском. Кейн продолжал успокаивающе гладить меня по спине, прогоняя чувство страха и отчаяния.

Дилан фыркнул, заметив по английски.

— Мог бы и раньше сказать.

И тотчас давление на нервы и чувство страха пропало без следа, как будто его и не было.

— Надеюсь, ты заказала бекон, — покосился на меня Дилан. — Потому что здесь его на самом деле изумительно готовят.

Я машинально кивнула — мол, заказала, и лишь через секунду, поняв до конца вопрос. замотала головой.

— Нет, я хотя и люблю бекон, но сегодня я пас, — и тихо обратившись к Кейну. попросила того отпустить меня назад, на мой стул.

— Тебе что, неудобно? — иронично поднял бровь Кейн.

— Конечно, неудобно. Твой папа смотрит.

— Мой папа спит и видит, как бы нас побыстрее поженить и получить от нас внуков.

Дилан, хмыкнув, отсалютировал нам бокалом с апельсиновым соком.

— Всё точно так, сынок. Хотя отпуска я тебе не дам. У нас, у правителей, отпусков не бывает. Так что… ты ведь здесь на пару лет застрял?

— Примерно, если всё пойдет по плану — кивнул Кейн. Дилан ощерился в не очень красивой, но довольной ухмылке.

— Но вот и ловчи. Ограничивать тебя в ресурсах здесь никто не будет — это твой проект от начала и до конца. Таким и останется.

Кейн улыбаясь, покачал головой.

— Прежде всего правитель. а затем уже — отец.

Дилан развёл руками.

— Учись, пока я живой. Сыновей всё — равно учить придётся.

Я в этот момент потянулась за своей чашкой кофе и, как назло, наткнулась на один из осколков, который отлетел на наш столик, и который не заметил парень — официант. Вроде всё убрал, и только этот кусочек, притаившийся возле моей чашки, он пропустил.

Ойкнув, я посмотрела на выступившую кровь.

— Дай сюда, — внезапно охрипнув, попросил Кейн. И сам же, схватив мою руку, поднял к своему лицу… затем, чтобы тут же впиться в несчастную царапину.

— Да там ерунда, — заметила я, чувствуя, как губы Кейна аккуратно втягивают внутрь капельку выступившей крови.

— Да- да, сейчас пройдет, — прохрипел Кейн.

За столом повисла такая мёртвая тишина, что я, не удержавшись, перевела взгляд на отца Кейна.

Дилан сидел, не двигаясь — и глядел прямо в глаза сыну.

Оба мужчины замерли.

— И правда, сокровище… достойна, чтобы войти в наш род… — пробурчал Дилан. — Я уж, по правде, и не надеялся, что ты сам кого — то выберешь. Думал, обойдемся девками Совета, но это всё не то… рад за тебя сын.

— А я то, как рад! — наконец, оторвавшись от моей руки, воскликнул Кейн.

Дилан, вдруг принюхавшись, быстро что-то спросил у сына на датском — это была первая фраза Дилана на родном языке за всё время нашей встречи. Кейн тут же принялся что-то отвечать отцу, при этом жадно поглядывая на меня.

— Не, ну не может быть! — довольно воскликнул Дилан, хлопнув себя по коленке. — Ну сын, ну молодец…

Кейн коротко чмокнул меня в губы.

— Мне просто повезло, — ответил мой парень, в то время как его отец опять задумался.

— А ты изучил их анатомию?

— Ты же знаешь, если есть совпадение, мы сочетаемы.

— Нет, я о другом, — отмахнулся Дилан, — А впрочем… пусть это будет для тебя сюрпризом.

Теперь уже напрягся Кейна — я почувствовала, как напряглись под рубашкой его мускулы.

— О чем ты?

— Ни о чем, — широко улыбнулся Дилан. — Ни о чем таком, о чем стоило бы тревожиться и переживать.

Это, наверное, был самый странный день в моей жизни. Не самый страшный — такие дни настанут чуть позже, когда захватчики, уже не скрывая своего присутствия, оккупируют Землю; но точно самый странный.

Нервничая и переживая о том, какое впечатление я произведу на отца Кейна, меня бросало из крайности в крайность: то я испытывала спокойствие и уверенность в себе, то вдруг воздух начинал давить, и я уже непонятно от чего испытывала всепоглощающий страх и даже панику.

Тогда я честно всё списала на свои бедные расшатанные нервы. Да и разве могло быть по — другому? Нет, ну на самом деле, кто в здравом уме и нормальной памяти мог бы подумать, что отец Кейна может ментально воздействовать на других людей, и что именно его вмешательство заставило меня трястись в непонятном ужасе и цепляться за Кейна.

Наивно предполагая, что встречаюсь просто с «большим боссом», который возглавляет свою собственную бизнес — «империю», я и предположить не могла, что империя существует на самом деле, а «правитель» — не просто ироничное самоопределение Дилана, а реальный титул, принадлежащей представителю самого сильного рода одной очень воинственной расы.

Не людям.

Впрочем, намного позже, когда я скиталась в одиночестве по холодным обезлюженным городкам Северной Америки, у меня было достаточно свободного времени, чтобы проанализировать каждое моё мгновение рядом с Кейном каждое событие, которое происходило ещё до Захвата.

И выходило…

Кейн ведь недаром был сыном своего отца — а потому, легко мог слегка подчищать моё сознание, используя ментальные способности. Впрочем…

Чтобы не случилось позднее, но лгать самой себе, обвиняя Кейна в том, чего, возможно, никогда и не было, мне бы тоже не хотелось: в то время я была настолько в него влюблена, что и сама была рада обманываться.

Да и вообще, это ведь так естественно для человечества: столкнувшись с чем — то странным. непонятным и нелогичным, попытаться найти «нормальное» естественное объяснение происходящему. Вот и я тогда, всё «логично» списала на свои нервы да языковой барьер, нисколько не сомневаясь в том, чему сама была свидетелем.

Единственное, я думала, отец Кейна, может, и не останется в городе надолго (всё-таки крупный бизнес, своя деловая империя и прочее), но уж точно задержится в Денвере на несколько дней. Всё — таки, и сын здесь живёт, и жена с падчерицей.

Однако сразу после завтрака мы попрощались и разъехались в разные стороны.

— И это… всё? — брякнула я, когда мы с Кейном оказались внутри его представительского автомобиля. — Твой отец не планирует навестить семью?

— Он должен провести совещание с Советом, а здесь это… неудобно, — пожал плечами Кейн.

— Да, но… как же Джессика и Агата?

Парень, почему-то усмехнувшись, крепко прижал меня к себе.

— Радость моя, я не вмешиваюсь в дела отца.

Я подняла голову, чтобы встретиться с Кейном взглядом.

— Он и так сильно изменил свой график, чтобы познакомиться с тобой, — ощерился в какой — то звериной, но в то же время донельзя довольной улыбке, Кейн. — Поверь мне, он редко делает подобные исключения.

— И всё — таки… — я рассеянно провела рукой по подолу своего дымчато — серого платья.

— Зачем мы тогда с Джессикой носились по магазинам как угорелые… Зачем куча платьев?

Мужская рука, внезапно оказавшись на моей коленке, полезла по ней вверх, собирая ткань подола в гармошку.

— …ммм. — промычал Кейн, не отрывая взгляда от моих ног — С отцом никогда нельзя знать заранее. Если бы не Совет, возможно, он и погостил бы в городе подольше.

И ему просто хотелось, чтобы у меня было много платьев, — с нежностью глядя на Кейна. подумала я. — Знал ведь, что не возьму его кредитку, вот и придумал.

Кейн улыбнувшись, крепко прижал меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы.

— Люблю тебя, — протянул парень.

Я же, счастливо зажмурившись, честно призналась:

— И я тебя.

Мы провели целый день вместе, планируя совместное будущее, которое всё ещё было очень туманно, но зато точно уже было общим. Кейн, будто и не слыша никаких моих тревог и опасений по поводу визы и статуса в стране, клятвенно обещал, что никакие бюрократические проволочки и прочие неприятности нам не грозят.