Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 19

Отец Кейна кивнул и, перехватив мою ладонь из руки Кейна, крепко её пожал.

— Называй меня Дилан, — велел мужчина, добавив:

— Значит, склонность к языкам… Это хорошо.

Кейн, встретившись взглядом с отцом, понимающе усмехнулся.

Теперь ты понимаешь, что мне не нужны все эти сучки. Только мешать будут.

— Конечно, — кивнул папа Кейна… которого я пока и в мыслях не могла назвать по имени. Дилан. Живая скала не может быть просто Диланом — не может. и всё тут!

— А теперь мы едем завтракать. — взяв меня под локоть, объявил отец Кейна. — Сын. где тут лучший ресторан?

Один из охранников, вздрогнув, тут же почтительно отпустил голову.

Что? — моментально сменив добродушный тон на прежний, арктически — холодный. поинтересовался, отец…гм…, Дилан.

«Черный костюм» не смея поднять глаз, произнёс что-то на своём, на датском.

— Он говорит, что члены Совета находятся сейчас на связи и ждут нашего с сыном появления, — перевёл для меня Дилан. И тут же великодушно махнул рукой секьюрити.

— Подождут, не велика мудрость.

Поймав взгляд Кейна. я заметила, что мой парень довольно ухмыляется, явно наслаждаясь хорошим настроением отца.

— Идём, сын, — махнув рукой Кейну, рассмеялся его отец. — Показывай, свою будущую вотчину.

— С охраной? — покосившись на «стаю» черных костюмов, приподнял бровь Кейн.

— Ну а ты — то сам как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Дилан. — Для чего я тогда их сюда брал? Для стажировки? Мы с тобой и так самые важные персоны в наших краях, а тут ещё наше новое сокровище, — подмигнув мне, весело фыркнул Дилан.

Кейн иронично поднял бровь.

— Так мы же вдвоем…

-..не хотим никого испугать, — широко улыбнулся папа Кейна. — А потому, с охранниками будет… знаешь, по надежнее.

Мужчины обменялись долгими красноречивыми взглядами.

Затем Кейн хмыкнул, покачав головой.

— Прав. Как всегда прав.

Дилан тут же довольно кивнул и обратился ко мне.

— Итак, куда нас поведут завтракать?

Завтракать мы отправились в одно из популярных местных заведений — настоящая американская еда в её лучшем исполнении: пышный омлет хрустящий бекон. свежайшие булочки и самый ароматный кофе.

Заведение было семейным, как тут называли подобные места «ма и па ресторан». не входило ни в какую сеть, а потому владельцы оо-чень тряслись за свою репутацию.

Тем не менее, когда мы подъехали к зданию ресторанчика, всё помещение уже было пустым, без единого клиента. И это в самое «горячее» для кафе и ресторанов время — в выходные, когда многие местные жители предпочитают не завтракать у себя дома, а выбираться куда — нибудь в город, чтобы неспешно насладиться утренним кофе и вкусной едой в приятной компании друзей или родственников.

Охранники, проводив нас до дверей заведения, остались охранять его снаружи — так что дрожащему от страха официанту не прошлось ломать голову, куда рассадить всю нашу интересную компанию.

Впрочем, столик для нас всё равно Кейн выбрал самостоятельно — махнув рукой в сторону небольшой ниши возле стены, он велел официанту проводить нас туда.

Не успели мы рассесться, а нам уже принесли по чашке ароматного кофе вместе с подносом, на котором стоял металлический кувшинчик со сливками, сахарница и два стеклянных флакончика с молотой корицей и ванильным сахаром.

Обычно тут такого разнообразия не водилось — и кофе приносили уже готовый: если заказал черный, проносили черный, если с молоком или сливками — то или другое тоже добавляли на кухне.

— Гм… — покосившись на свою чашку, я задумчиво хмыкнула. — Интересно…

— Всего лишь деньги, — пожал плечами Дилан, правильно поняв мою гримасу. — Все разумные существа во всех мирах подвержены одним и тем же порокам. Всем не хватает богатств или власти.

— Чаще и того, и другого вместе, — помешивая ложкой своё кофе, заметил Кейн. При этом он не стесняясь присутствия отца, красноречиво смотрел на мои губы, словно напоминая, что кофе он любит только в одном случае…

Дилан усмехнулся и махнул рукой белому от страха официанту.

— Давайте уже сделаем заказ, а то я целый день ничего не ел.

Мужчины быстро назвали половину меню, я же взяла себе только сандвич с яйцом и апельсиновое суфле.

— А что случилось, отец? Опять наши старые приятели? — приподняв бровь, поинтересовался у Дилана Кейн. — Мы же ясно дали им понять, что всё остаётся по

— прежнему.

— Иногда наши друзья становятся слишком ленивы, — хмыкнул Дилан. — И не правильно оценивают дружеское отношение, которое мы демонстрируем.

— Может быть… — осторожно начал Кейн. Дилан мотнул головой.

— Нет, не стоит. У меня сейчас без дела мается только твой двоюродный кузен, но с нашими старыми друзьями надо действовать по особенному: решительно и хладнокровно, но в тоже время не перегибать. — Повернувшись ко мне, Дилан заметил. — Это как ваши… японцы… чуть что — и сразу харакири. А какой нам прок с мертвого японца.

— Никакого, — подтвердил Кейн. — Что же ты планируешь?

— Нам нужны их ископаемые… Не необходимы — если что, мы можем легко сменить доставку, используя возможности нашего последнего завоевания, но это, сам понимаешь, где находится. В любом случае, пусть немножко возрадуются свободе… А потом, когда ты здесь закончишь… — И на этот месте Дилан довольно расхохотался.

Кейн, улыбаясь, покачал головой.

— А отпуск мне случайно не положен? Я вот женой собираюсь обзавестись. Дети, опять же.

Ложка выпала из моих рук.

— А ты что, девочке ещё не говорил? — подмигнул мне Дилан, перед которым в этот момент официант расставлял многочисленные тарелки.

— Почему же, говорил, — вступилась я за Кейна. — Но это ведь так быстро не делается.

— А как делается? — пытливо поинтересовался Дилан.

— Ну… — я неопределённо махнула рукой. — Во-первых, мы встречаемся меньше месяца.

— В нашей семье у мужчин всегда отличный нюх на лучшие пары, — отмёл этот довод как несущественный, отец Кейна.

— Во — вторых, всякие бумажки. Я тут студентка на ученической визе. Не представляю себе всей этой бумажной волокиты с визами и прочим. Что если иммиграционные власти не откроют мне визу — тогда как, каждый из супругов будет жить в своей стране? Или Кейн согласен переехать в мою страну?

— Не забивай свою хорошенькую головку всякой ерундой, — перетянув меня с отдельного стула на свои колени, мягко попросил Кейн. — Алёнка, все эти проблемы для меня сущий пустяю. Если ты станешь проявлять меньше самостоятельности, я буду только рад.

И. не постеснявшись отца, Кейн наклонился, чтобы поцеловать меня.

Я… я совсем забыла, где нахожусь, пока официант — несчастливый сегодня парень — не обрушил на меня поднос с тарелками.

Точнее, как — то, благодаря мгновенной реакции, Кейн сумел отшвырнуть парня с падающим подносом от нас в сторону — однако одна из чашек. отлетев в колонну неподалеку. так неудачно разбилась, что несколько фарфоровых осколков долетели до нашего столика.

Кейн натурально зарычал, обещая парню скорую смерть.

— Кейн, — положив руки ему на грудь, я тщетно пыталась успокоить парня. — Кейн. пожалуйста. Пожалуйста. милый…

Светлые мужские глаза, моргнув, пристально вперились в моё лицо.

— Как ты меня сейчас назвала?

— Милый, — рассеянно произнесла я. — А что, нельзя?

Кейн рассмеялся, велев парню быстрее убрать осколки.

— Это первое ласковое обращение с твоей стороны, — заметил Кейн. И зачем — то подчеркнул это ещё. — Первое.

— Просто… английский ведь не мой родной, а потому мне не очень привычно использовать эти слова на чужом языке.

— А на родном? — встрял в наш разговор папа Кейна, который в данный момент… уплетал омлет с беконом и смотрел на нас, как на бесплатное шоу. — Какие ласковые слова ты употребляешь на своем родном — на русском, да — языке?

— Ну… насколько я знаю, в английском неформально можно назвать родителей: boddy and mommy, а также родителей- родителей. В русском мы можем так вот «неформально» — ласково, изменить любое имя или название. К примеру, моего младшего братишку зовут Николай — Коля, но мы все называем его ласково Коленька.