Inside of me (СИ) - "Kellerr" - Страница 20

========== Глава 10. Четырнадцатый ==========

— Ты точно в порядке?

Тот же самый вопрос, что Канда уже слышал от Лави, на следующий день задал давний знакомый, с которым он последние несколько лет виделся очень редко. Нойз Мари был на голову выше Канды и в полтора раза шире в плечах, из-за чего он порой чувствовал себя совершенно неудобно рядом с ним. Кроме того, Мари был старше Канды на десять лет, однако как раз таки в общении никаких стен не возвышалось.

Последние пару лет Мари держал небольшой стрелковый клуб. Канда предпочитал не заглядывать туда в рабочие часы Мари, чтобы избежать соблазна снова взять оружие в руки.

— Канда, — мягко напомнил тот о своём присутствии.

Канда оторвал взгляд от перезаряжающего пистолет мужчины-посетителя, который уже снова принялся целиться в нарисованную на плакате мишень.

— Что? — несколько рассеянно переспросил он.

— Я поинтересовался о твоём самочувствии.

— А, это, — неопределённо махнул рукой Канда. — Всё хорошо.

— Ты не приходишь ко мне просто так.

— Может, решил начать?

— Нет, — слишком утвердительно возразил Мари, — я же тебя знаю. После случая с Алмой ты сидел около меня сутками целую неделю, а потом пропал почти на месяц. Напомнить тебе, каким ты явился в следующий раз?

Нахмурившись, Канда с трудом вспомнил то время. Тогда был первый и единственный раз, когда он попытался раствориться в алкоголе, но понял, что бесконечная трата денег и пребывание в полузабытом состоянии ни к чему хорошему не приведут.

— Я тебя с детства знаю. Можешь, конечно, продолжать молчать — или же можешь рассказать, что привело тебя сюда сегодня.

На столе перед ним остывал предложенный Мари кофе. Закрыв глаза, Канда расправил затёкшие плечи, а потом бросил взгляд на нетронутую кружку.

— Я бросил работу.

Мари не ответил, и Канде пришлось посмотреть на него, поймав лёгкую недоверчивую улыбку.

— Что? Я серьёзно.

— Бросил? Неужели?

— Давно было нужно. Лучше сразу сдохнуть, чем работать с людьми.

— Я всегда удивлялся, как ты вообще столько времени продержался там. Тебе ведь… тяжело. Помогать людям — не твоё.

— Спасибо, — усмехнулся Канда, подсознательно ожидая такого ответа. — Это было глупой затеей с самого начала.

…Это было глупой затеей с того самого момента, как он решил, что таким образом сможет искупить вину перед Алмой. Впрочем, вряд ли те люди, с которыми пришлось ему работать, хоть немного помогли в искуплении вины. Канда до сих пор чувствовал, как ноет сердце, стоило только подумать об Алме.

— Семь лет уже прошло. Хватит, Канда. Вы были детьми.

Канда сделал глоток — без сахара, надо же, Мари не забыл.

— Почему бы тебе не навестить его?

— Он всё равно меня не узнает. Какой смысл?

— Станет легче.

— Мне бы стало легче, если бы… — он запнулся, решая, нужно ли рассказывать всё полностью. — Недавно мне подкинули мальца. Все считают его сумасшедшим, но…

— Из-за него ты ушёл с работы?

— Я этого не говорил, — огрызнулся Канда, чем вызвал улыбку на лице Мари.

— Ты бы не стал упоминать о нём просто так.

— Из-за него я вспоминаю Алму. Но я пришёл по другому поводу.

— Я слушаю.

— У тебя есть телефон Дэйси?

Мари нахмурился, тяжело вздохнув.

— Мы не общались уже очень давно. Последнее, что я о нём слышал — Дэйся угодил за решётку на несколько недель при попытке взломать систему безопасности местной сети ювелирных магазинов. Вроде бы прокололся на какой-то мелочи, но подробностей я не знаю.

— Чтобы он — и прокололся?

— Сомнительно, да.

— В любом случае меня это не особо волнует. Мне просто нужен его телефон.

— Канда…

— Я знаю, что делаю, Мари. И дай мне пистолет. Давно я не стрелял по мишени.

***

Здание цирка после постройки стало пусть и не самым большим, но точно самым ярким местом в городе, хоть и располагалось ближе к окраине, там, где протекала река. Огромный каменный двухэтажный шатёр был раскрашен в жёлтые, красные и синие оттенки, выделявшиеся на фоне всего остального яркими пятнами. За лужайками летом тщательно ухаживали, периодически подстригали траву и создавали из живых цветов красивые узоры в клумбах.

Когда Аллен впервые оказался рядом, то решил, что за красивой мишурой нет ничего стоящего. В конце концов, разве этому городу был необходим цирк? Людям хватало уличных представлений, которые устраивали бродячие артисты вечерами в центре города. Точно так же, как делал и Мана.

Однако первое впечатление оказалось обманчивым. В нерабочее время внутри цирка было пугающе тихо. Из-за простиравшихся от потолка до пола окон светлый вестибюль напоминал застывший во времени аэропорт. Однако, когда приходило время представления, помещение наполнялось стендами с сувенирами, гуляющими туда-сюда людьми и артистами-продавцами, выделявшимися среди всех остальных яркими костюмами и гримом.

Сейчас Аллен шёл по вестибюлю следом за Тики, слушая гулкие отзвуки их шагов. Теория о том, что Мариан Кросс мог оставить что-то на месте своего появления, не оставляла его в покое, поэтому Аллен рискнул вернуться туда, где последние годы появлялся слишком часто. Впрочем, стоило сказать Тики спасибо. Ему и его цирку. Возможно, только из-за этого Аллен хоть иногда продолжал чувствовать себя живым.

— Роад часто про тебя спрашивала, — сказал Тики, когда они переступили порог двери с табличкой «Только для персонала».

За дверью пряталась тяжёлая бархатная ширма тёмно-фиолетового цвета, а за ней царил полутёмный коридор с такими же тёмными стенами, на которых располагались светильники в виде свечей. Всё это создавало впечатление, словно оказался в средневековом отреставрированном замке, однако столь резкая смена интерьера до сих пор вводила Аллена в сильный диссонанс. Как только он оказывался по ту сторону цирка, его невольно охватывала паника.

— Да неужели? — без вопросительной интонации ответил Аллен.

— И не пытайся делать вид, что удивлён. Она в тебе души не чаяла с самого начала.

— С самого начала, когда я был овощем? Забавно.

Тики оставил без внимания последнее замечание, проведя Аллена за собой через весь коридор в малый зал. Традиционное для цирка просторное круглое помещение сейчас пустовало. Щёлкнули выключатели, и под высоким конусообразным потолком зажглись прожекторы. Около десятка зрительских рядов приветствовали вошедших аплодисментами фантомов, оставшихся в воспоминаниях Аллена.

Невольно вздрогнув, он подошёл к манежу и провёл рукой по алой ткани спинки сидения в первом ряду.

— Лови, малыш! — крикнул Тики, и Аллен еле успел опомниться, на автомате поймав брошенные ему разноцветные кегли.

— Я не за этим сюда пришёл, — нахмурился он.

— Я подумал, тебе будет приятно вспомнить.

Аллен вздохнул, прижимая к себе цирковой реквизит. Да, когда-то он устраивал представления по жонглированию — это был один из первых номеров, которому его научил Мана. Подбрасывать кегли в воздух и ловить их в определённом порядке было трудно лишь поначалу. Однако стоило рукам привыкнуть к нужным движениям, как Аллен начал усложнять трюк, то беря больше кегль, то выделывая невероятные фигуры в воздухе с помощью них.

— Почему ты решил выйти на улицу? Твои умения достойны настоящего зрительского зала, а не холодного асфальта где-то на улице.

Аллен подбросил в воздух одну кеглю и через несколько секунд поймал её, удерживая остальные другой рукой.

— Я вышел не ради того, чтобы получить аплодисменты, — возразил он. — Я вышел ради Маны.

— Мана, Мана, — едва ли не с насмешкой произнёс Тики. — Он оставил тебе лишь боль и плохие воспоминания, а ты продолжаешь боготворить его.

— Он спас меня, — в очередной раз запротестовал Аллен.

— Стоило ли такое спасение того, что ты до сих пор мучаешься? Смерть Неа не привела ни к чему хорошему.

— А если бы Неа остался жив, что хорошего случилось бы тогда?

— Считаешь, что должен мучиться с ним в одиночку, хотя Мана даже не был тебе родственником? — вздёрнул бровь Тики. — Очень самоотверженно, малыш. И глупо.