Призрачная любовь (СИ) - Елагина Анна - Страница 29

Меймор запустил руку в ее волосы, коснулся лбом лба, смотря в большие карие глаза.

«Разве не красавица? А ты…», — укором отозвался в подсознании Демон.

«А я… — согласился Меймор. — Биа всегда видела во мне только хорошее. А она принимает таким, какой есть».

«Нас обоих», — согласился Демон.

А Кира не отталкивала. Хватит уже мучиться. Может, пора побыть счастливой, по-настоящему: с болью и тихой радостью, блаженным экстазом от простого касания, разрывающим и соединяющим за микросекунды. Демон, Меймор, Рыцарь — голубые глаза или черные, или вовсе маска — все одно, все в сердце, давно проникли, давно там. И просто надо было понять, что забрали его, как оказалось. И отдать давно уже пора. И получить взамен. Кира нежно сняла с его шеи лиловый кулон, но глаза мужчины по-прежнему остались голубыми, разве что черные огоньки стали чуть ярче — единое целое для нее, единое целое с ней.

Меймор притянул ее к себе и поцеловал.

«Ох, что же мы делаем? — Кира перебралась на его колени и обвила шею руками. — Ой, еще будут у нас проблемы. — Она сильнее прижалась к нему, слегка покусывая ему губы и доводя этим до экстаза. — И вот не надо бы».

«Только кто нас остановит», — поймала его мысль.

«Наконец-то», — счастливо улыбнулся в глубине души Демон.

***

Выдохнув, Дарион зашел в свои покои. Стелла лежала на кровати, свесив руку, но увидев его, тут же встрепенулась.

— Мой принц, — радостно махнула она хвостом. — Как все прошло? — заботливо поинтересовалась.

— Оставил Мирону память, — вздохнул Дар, присаживаясь рядом.

— Он хороший, — поддержала Стелла, ласково потерлась о его щеку, затем скользнула рукой, помогая снять рубашку. — Дар, — обняла его, — у нас ведь будет еще много неприятностей? — не могла не спросить, слишком терзало.

— А как иначе, — Дарион лег и притянул ее к себе, стараясь прижать как можно сильнее, словно боясь, что она исчезнет, скорее коснулся губ, перевернул на спину, подминая под себя, углубил поцелуй: его живительный источник, такой необходимый. Не отпустит, ни за что. — Стелла, — прервавшись, посмотрел ей в глаза: желтые с вертикальными зрачками, самые родные, не даст грусти и сомнениям прокрасться в них, ни за что, — никакая знать, никакие различия, никто и ничто не встанет между нами, — большой палец приложил к ее губам, а остальными играючи провел по лицу. — Я буду править, и буду править с тобой. И следующим правителем Монархии станет наш сын. И только так, — вновь жадно прильнул к ее губам, и она в ответ только прижалась сильнее. — Ты согласна? — все-таки не мог не спросить.

— Ты мой, принц, — улыбнулась девушка, — а я всегда буду твоей.

Верховный Лорд смотрел на бесконечное светлое пространство перед ним: чистое, идеальное, — и одновременно верил и не верил своим глазам.

— То зло, что гналось за послами из другой галактики, — рассказывал стоявший рядом Метт Браун, — было очень сильно. Оно покорило время и пространство, и даже мы в МАДе не могли бы как следует сдержать его. Ему нужно было разрушать. Но, к счастью, оно пошло на сделку. Злу дали возможность поглощать пустое пространство, одновременно при этом, оно создавало новое, но иное, нечто находящееся вне времени, вне миров. Я назвал это «Междумирье». Если мы изучим его, освоим, то сможем нарушить линейность течения времени наших двух миров, сможем заглянуть в ваше прошлое и в будущее.

— И вам стоит поторопиться в своих исследованиях, — мрачно заметил Верховный.

«Магия времени, которую даже я не рискнул бы использовать, в руках обычной предсказательницы. Так случилось, но так не должно быть, пусть ход истории и не нарушен. Но все же…»

Верховный Лорд вновь посмотрел на пространство: новая бесконечность, пугающая даже его, пугающая скрытой мощью, пугающая прошлым, настоящим и будущим.

— Жаль Сандру, хорошая темная ведьма получилась бы.

— Ничего страшного. Самое главное она сделала — отдалила молоденькую принцессу от семьи.

— А почему не нанести удар сейчас, когда планета без Хранительницы? Зачем ждать год?

— Один веский повод — и планета призовет Хранительницу — та вернется сильной и разъяренной, настолько, что ничего у нас не выйдет. Но когда она вернется сломленной и несчастной, уставшей, тогда наступит ключевой момент. Тогда мы все изменим.

Бин поправил галстук, пригладил лапой шерсть на голове и критически посмотрел на свое отражение.

«Так-то хорош, но ты все-таки антропоморфный пес», — проворчал внутренний голос. «Помолчи», — ругнулся сам на себя и открыл портал в МАД.

Сегодня он обещал Лиане, наконец, показать его родной мир — показать город Катен.

Переместившись вместе с ней домой, Бин не мог просто так оставить напуганную, мало что понимающую девушку на попечение МАДа, хоть там и были специальные адаптационные программы, обученные специалисты, помогающие беженцам из других миров.

Бин знал, что Лиана попадет в добрые, заботливые руки, что ей помогут освоиться, научат даже обращаться с техникой и подберут дело по душе. За последнее Лиана переживала больше всего, уверенная, что ни на что толком она не годится. И разве мог Бин оставить это прекрасное создание на попечение незнакомцев.

Тем более всех, кроме него, Лиана первое время боялась.

А Бину радовалась, даже слишком. И все нежнее и нежнее смотрела на него, а ее запах все больше и больше сводил с ума — она хотела его, Бин это в буквальном смысле чувствовал.

— Только зачем я ей? Такой молоденькой, такой невинной? Старый глупый пес, — признался Бин своему лучшему другу Янтарю, отхлебывая из высокой кружки их любимого лайола.

— Не такой уж ты и старый, — как мог приободрил тот, — особенно для живущего под сто лет Шангая.

— Вот-вот, а еще я Шангай, — обреченно стукнулся лбом о барную стойку Бин.

Но не мог не навещать Лиану.

Та постепенно осваивалась. Больше всего ей понравилось заниматься с детьми. И не успел Бин и глазом моргнуть, как его предприимчивая мама Шет уже завлекла Лиану в помощь за своим многочисленным потомством. Псу на это оставалось лишь развести лапами, так как судя по взгляду мамы, никаких возражений не принималось категорически.

— Можно спросить? — осторожно поинтересовалась как-то раз Лиана, когда он провожал ее до дома. Бин кивнул.

— Твои братья и сестры, — Лиана ласково улыбнулась, — они такие замечательные, но… — она засмущалась и все-таки продолжила, — они немного другие. Они не совсем такие как ты или Шет. У них более темная шерсть.

— А еще у них нет этого, — Бин сел на ближайшую скамью, жестом подозвал Лиану и закатал штанину на левой лапе, — смотри, — указал он на родимый знак — несколько переплетающихся линий — символ Харона, символ его дома, — такие отметки есть только у чистокровных Шангаев, — вздохнул пес и откинулся на лавке, рассматривая чужое слишком чистое небо — без туч, с пушистыми облаками — МАД всегда заботился о своем внешнем виде. Лиана села рядом, даже слишком близко, скромно сложив руки на коленях, явно желая спросить, но не решаясь.

— Я и Шет — последние, — проговорил Бин, — есть еще старая Шона, но она стара как мир. Много-много лет назад случилась большая беда, — голос пса зазвучал глуше. — И вся раса Шангаев добровольно принесла себя в жертву, чтобы отвести ее, чтобы спасти остальных, — сердце невольно защемила, Бин уже давно не рассказывал эту историю и даже не ожидал, что воспоминания окажутся болезненными. — Почти вся, — исправился он, — мы трое случайно выжили.

Лиана, не сдержавшись, накрыла своей ладонью его, сжала и посмотрела с болью и сочувствием. Бин покачал головой.

— Что было то было, — ласково произнес он. — Прошлого все равно не изменишь. Да и потом в МАДе мама Шет нашла себе пару из очень похожего вида. И, как видишь, все у них вышло. Не чистокровные, но разве это важно, — тепло улыбнулся Бин. Лиана понимающе кивнула и опустила взгляд.