Призрачная любовь (СИ) - Елагина Анна - Страница 28

Фаэтон покачал головой.

— Принцесса, тебе не стоит тут находиться.

— Не читай нотации, мне и так последнее время тяжело, — Бонне опустила взгляд. — Все, что там произошло, — девушка заговорила тише, обхватив плечи. — Он ведь мог не убивать ее. И я…я не знаю, как теперь смотреть ему в глаза.

— Мне так жаль, — искренне проговорил Фаэтон, сердцу и душе хотелось взвыть, хотелось обнять ее и успокоить, но что он мог сказать, на что он имел права, кроме простого:

— Прости.

— Не извиняйся, ты делал то, что считал нужным, что считал важным и правильным. Ты остался защищать меня и это важнее. Это я должна извиниться за то, что усомнилась в тебе.

— У тебя были на это все основания.

Бонне наконец посмотрела на него.

— Знаешь, — решила она перевести тему, — я рассказала отцу про то создание и его ребенка, рассказала, что они пострадали из-за маминого любовника. И МАД забрал их.

— Я рад, что они в безопасности, — улыбнулся Хранитель.

Лучи Светила играли по лицу девушки, и та с непривычки то и дело щурилась.

«Хоть что-то у Рыцаря получилось хорошо», — невольно подумал он.

— Когда-то, — признался Фаэтон, — я желал смерти твоего отца, и неважно почему. Но теперь, смотря на тебя, если бы я мог вернуться в прошлое, то остановил бы уже себя.

Бонне с трудом улыбнулась, подошла ближе и провела пальцами по его скулам. И от этого стало слишком больно. Мгновение, еще одно, последнее, самое тяжелое.

— Нет, — Фаэтон мягко отстранил ее, — возвращайся домой, принцесса, и знай, у меня нет тех чувств, о которых ты думаешь. — Самое тяжелое, а сердце, как назло тихо воспоминаниями поет, разрывая. — Последний раз по-настоящему я любил столетия назад, но небытие забрало у меня жену. Так даже проще. — Конечно, проще, ведь в этой девочке он просто вновь увидел свет, вот и потянуло, но нельзя так. — Я всегда положу личное благополучие на алтарь благополучия мира. Я Хранитель, и это превыше всего. Возвращайся домой, моя сумеречная принцесса. И прощай.

«Ведь я слышу зов, принцесса. Двадцать пять лет…»

***

Дарион вошел в палату Мирона. Вид у того был все еще помятым, но уже лучше.

— Кажется, я жив, — невесело пошутил парень.

— И будешь жить, — усмехнулся принц, присаживаясь на край его кровати. — Но я должен знать, что именно с тобой происходило. Не волнуйся, говорить тебе не придется. — Дарион положил руку ему на голову. Конечно, Фаэтон рассказал об их злоключениях в том мире, но Дару этого было мало.

— Спасибо, что защищал сестру, — проговорил он некоторое время спустя.

— Дарион. Я понимаю, что знаю сейчас слишком многое. Но прошу, не стирай мне память. Уверен, ты это можешь.

— Мирон, мне жаль но…

— Послушай, я буду жить под твоим присмотром. Позволь мне после окончания учебы быть при дворце. Позволь быть рядом с принцессой. Я ничего не сделаю против ее воли, я буду исполнять ее прихоти, если надо, и никогда не обижу. Прошу. Иначе, это разобьет сердце Бонне. Ты ведь наверняка слышал и видел в моих воспоминаниях, как она просила Фаэтона не стирать мне память. Прошу, Дар.

— Если ты предашь меня, — голос принца был мягок, но и одновременно холоден.

— Ты убьешь меня. Я знаю.

***

На выходе из МАДа в зале для совещаний его ждала Советник.

— Как думаешь, — тихо спросил Дарион, — если бы у Сандры все вышло, если бы ей удалось подобраться к власти, разрушить нашу легенду, все то, что вы так старательно создавали, избавиться от нас, — его невольно передернуло, — Сила, разве она не воспрепятствовала бы? И Зов вернул бы Хранительницу?

Советник покачала головой.

— Больше всего в этом мире я хочу, чтобы она вернулась, и знаю, это случится. Но не такой ценой. Где бы Сомире не находилась, она жива, Сила с ней и защищает.

Советник обняла его.

— Возвращайся к Стелле.

— Эй, Дарион, — окликнула она, когда тот уже направился к выходу, — мы с твоим отцом сделаем все возможное и невозможное, чтобы вы были вместе.

***

Лучший друг, андроид, сразу начал разливать вино по бокалам, когда Советник вышла в гостиную Дома. Поймав укоризненный взгляд собравшихся, перевоплотилась в Сэм и скорее села рядом с мужем, прижалась к нему. Обвела взглядом: друзья и родные тут, вот только не все.

Младшие дети уже спят, безмятежно и спокойно: проверила их сразу, как вышла из портала. Они скучают по сестре и брату и даже не подозревают, что могло произойти.

«У тебя все равно был гнилой план, Сандра», — ругнулась про себя Сэм, но вслух говорить не стала, хватит. Про Сандру вообще никому ни говорить, ни вспоминать не хочется. Лучше послушают Бина, тот как раз увлеченно рассказывает про иномирную красавицу Лиану, таким пса они еще не видели — хоть что-то хорошее да случилось. Краем глаза Сэм осторожно покосилась на сидящих рядом Меймора и Киру. «А может и не только это».

Тьма всегда соседствует со Светом, а боль всегда сопровождается надеждой. И когда все разошлись, Меймор почти незаметно для остальных проскользнул вслед за Кирой в ее комнату.

— Что ты стоишь у двери как неродной и такой виноватый? — мягко проговорила та.

Меймор вздохнул и присел на ее кровать: нежно-голубую, как почти вся комната Ки.

Ему так многое хотелось ей сказать, терзали сомнения, терзали воспоминания о том, что было когда-то: о Сандре, о Биарте, о них всех, о былых днях и ошибках. Но Меймор не мог позволить себе этого: хватит, Кира и так всегда, как могла, поддерживала его, и на этот раз он должен быть сильным для нее. А еще должен в конце концов разобраться в своей душе, частью которой Ки давно уже стала. Неотъемлемой и такой важной. И почему он раньше этого не понимал. Пока опять Демона не выпустил, а тот…

— Думаю, как извиниться за поведение Демона, — рассматривая пол, произнес Меймор.

— Ладно тебе, — Кира села рядом и коснулась его руки, — эй, - приподняла его подбородок, заставляя посмотреть на нее, — я даже соскучилась по нему, как оказалось, — попыталась приободрить мужчину.

— Не злишься?

— Разве я могу на тебя злиться. Он — часть тебя Меймор, — пояснила Кира на недоуменный взгляд, — старательно отрицаемая, но часть.

— Воплощение худшего, — мрачно заметил тот. — Он ведь наговорил тебе…

— Не такие уж и гадости он мне говорил, — усмехнулась Кира, — можно даже сказать, в основном комплименты, — не удержалась она, видя, как Меймор смущается все больше и больше. Однако голубые глаза мужчины были полны благодарности.

— И не воплощение он худшего, — тише добавила Кира. Больше всего на свете в этот момент хотелось сказать, что Демон и Меймор всегда были для нее едины, что Демон — это скрытые, извращенные и перевернутые страхи Меймора: Демон хотел убить Сэм, так как Меймор боялся ее потерять, а не будет сестры, не будет и страха потери. Вот такая странная логика. Но Демон мог быть и скрытыми желаниями, и тогда…но эту мысль Кира гнала от себя, тем более даже Демон обещал Бонне вернуть ее мать, вернуть Биарту. Обещал, хоть и утверждал раньше, что не хочет этого.

Только вместо этого, вместо слов и рассуждений, Ки просто положила голову на плечо Меймора — лучшая поддержка для него сейчас, да и для нее тоже — то, что нужно.

— Ки, — Меймор коснулся ее щеки, — как думаешь, у нас действительно ничего кроме легкого флирта не выйдет? — спросил тише, на доли секунды в его глазах промелькнули черные огоньки.

«Скрытые желания», — глухо отдалось в сердце. Кира чуть отстранилась и неопределенно помотала головой.

Черные огоньки в глазах мужчины стали чуть ярче. Навести порядок в душе, а без Ки это никак, пусть даже она и оттолкнет, все лучше, чем мучить их, всех троих: ее, его и Демона.

— Я всегда хотел тебя. И в этом я не соврал, — проговорил он голосом Демона, огоньки тут же погасли — вернул обратно контроль над ним.

— Я обещал вернуть Биарту и сделаю это, — продолжил Меймор, всегда он так, что Демоном, что нет, но ловит ее мысли, как ни блокируй, видит ее смятения, чувствует сомнения. — Верну ее, но не сюда и не себе. Я найду Биа и отдам Бонне ее координаты.