Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. - Страница 39

Для нас, гвардейцев-минометчиков, такая операция была более чем необычной. «Катюши» со дня своего создания еще ни разу не вели боевых действий в тылу врага.

Ответственность была высока. Это понимали все, от солдата до офицера. Готовили технику, готовили людей. Офицеры изучали местность, по которой придется пройти, данные нашей разведки о противнике, способы ведения огня в необычных условиях. Повсюду проводились беседы. Особенно неутомим был наш комиссар, замполит дивизиона Иван Котов.

Начальник политотдела первой танковой бригады полковник Заяц собрал политработников всех подразделений, входящих в состав подвижной группы. От нас на совещание прибыл парторг дивизиона младший лейтенант Павел Мурмо. Собравшимся разъяснили характер действий танкового десанта, порядок ведения огня с ходу, рассказали, как нужно обеспечивать взаимодействие в бою.

Перед самым рейдом в тыл неприятеля в дивизионе состоялся митинг. На нем выступали командиры и солдаты. Лучше всех, пожалуй, мысли и чаяния гвардейцев выразил тогда рядовой Сычев.

— Нелегка наша задача, — говорил он, — но мы готовы выполнить приказ Родины, не пожалеем своей жизни, чтобы освободить Советскую Эстонию от фашистских полчищ, от этих извергов, которые измываются над нашими советскими людьми. Мы отомстим врагу за погибших боевых товарищей. Кровь за кровь, смерть за смерть!

Подвижную группу было решено ввести севернее города Тарту, в районе поселка Волди. Нужно было преодолеть оборонительные линии, проволочные заграждения, минные поля, огневые точки, врытые в землю танки и самоходные установки. По опорному пункту врага ударили «катюши» и артиллерия. Казалось, взрывы снарядов и мин перепахали все на пути прорыва. Однако 108-й стрелковый корпус, в полосе действий которого находилась подвижная группа, продвинулся за полдня всего лишь до окраины поселка Кассинурме. Здесь танковый десант пробил оборону гитлеровцев и начал самостоятельный рейд по тылам противника в направлении Йыгева, Ракке, Ярви-Яни, Тапа.

Во время прорыва наши разведчики во главе со старшим сержантом Сергеем Егонянцем захватили в плен солдата 4-й роты 1149-го пехотного полка. Допрашивали его в кузове движущейся машины. Гитлеровец оказался хорошо осведомленным о том, где и какие части расположены на пути к Тапу. Полученные сведения были переданы командиру подвижной группы и сыграли немаловажную роль в дальнейшем продвижении танкового десанта.

Так вместе с танками начался рейд «катюш» по тылам фашистов. Впереди шла головная походная застава. Следом за ней авангард — танковый батальон бригады во главе с полковником Проценко. По распоряжению комбрига представители разведок всех приданных частей и подразделений примостились на броне командирского танка и отсюда осуществляли связь со своими штабами.

Нападения ждали откуда угодно, поэтому подвижная группа двигалась как единое целое. По первому сигналу и «катюши», и самоходные установки, и орудия могли открыть огонь, принять бой. Боевые машины дивизиона были расчехлены, на направляющих лежали реактивные снаряды.

Разведчики дивизиона гвардейских минометчиков еще в боях под Ленинградом зачастую бывали на переднем крае и оттуда вели корректировку огня своих батарей. На этот раз в составе головной походной заставы шли самые смелые и самые опытные разведчики — старший сержант С. Егонянц, ефрейтор К. Салеев и младший сержант Н. Грачев. Я держал с ними постоянную связь и все, что они передавали мне, тут же сообщал командиру дивизиона.

Мы проезжали один населенный пункт за другим. Уже позади Ракке, Ярви-Яни. Пока что стычек с фашистами не возникало. Однако на подступах к Тапу головную походную заставу встретили пулеметные очереди.

Быстро развернулись танковые батальоны, а следом за ними и все остальные части и подразделения. Враг открыл огонь по танкам из противотанковых орудий, надежно укрытых каменными домами. Каждый дом, каждый подвал был настоящей крепостью. Особенно губительным для нас был минометный огонь. Появились раненые. Нужно было заставить замолчать неприятельские минометные батареи. Но как? Их позиции скрыты. А бить наугад — толку мало. И вдруг я услышал по рации голос младшего сержанта Николая Грачева:

— Слева от центральной улицы, за красным каменным домом, позиция фашистских минометов.

Я тут же передал данные начальнику штаба дивизиона капитану А. В. Звереву. Казалось, расчеты только и ждали этого. Грянул залп из всех двенадцати реактивных установок. Вражеские минометы замолчали.

В атаку двинулась первая танковая бригада. Ее вел сам командир, полковник Проценко. По данным воздушной разведки он знал, что на вокзале стоят эшелоны, которые направлялись на Таллин. Нужно было во что бы то ни стало отрезать им дорогу. Танки, ведя огонь на ходу, быстро продвигались по улицам к железнодорожному вокзалу. Паровозы были уже под парами, когда на путях появились советские танки. Ни один эшелон так и не сумел покинуть Тапу.

Стрельба уже стихла, когда разведчик ефрейтор К. Салеев сообщил, что вдоль западной окраины города движутся машины с гитлеровцами. Видимо, это были остатки находившихся в Тапу частей, пытавшихся удрать в Таллин. Доложили командиру подвижной группы, который приказал В. Ф. Растросте дать залп дивизионом по отходящему противнику.

Прошло всего несколько минут после команды «К бою!», и со всех сторон послышалось:

— Первая готова! Вторая готова! Батарея готова!

И тут же властное, короткое:

— Огонь!

Ухнули на едином выдохе все установки дивизиона. Огненные молнии настигли фашистов. На месте двигавшихся машин поднялись клубы огня и дыма. Вряд ли что могло уцелеть в этом пылающем смерче. Командир группы поблагодарил гвардейцев за точный, сокрушительный удар по врагу.

От Тапу до Таллина, как говорится, подать рукой. Гвардейцы горели желанием участвовать в освобождении столицы братской республики. И вновь нашим желаниям не суждено было сбыться. В ночь на 21 сентября командующий войсками Ленинградского фронта поставил перед подвижной группой полковника Проценко новую задачу. Мы повернули на юго-запад. Теперь наш путь лежал к портовому городу Пярну. И снова, преодолевая отчаянное сопротивление гитлеровцев, двигались мы по эстонской земле через города и села.

В районе поселка Тюри подвижная группа вынуждена была остановиться. Танки подошли к небольшой реке Пярну. Саперы сразу же приступили к наведению переправы. И вдруг с другого берега раздались выстрелы. Фашисты открыли огонь из всех видов оружия. Проценко приказал майору Растросте уничтожить огневые точки противника. Эту задачу поставили перед командиром установки сержантом А. Лекомцевым.

Гвардейцы дружно выкатили установку на прямую наводку. Потребовался всего один залп, чтобы заставить замолчать гитлеровцев. Саперы за короткий срок подготовили переправу. И снова путь на Пярну.

Пройдя поселок Пярну-Ягуни, подвижная группа достигла пригорода Пярну. Чтобы попасть в город, нужно было преодолеть водную преграду. Рассветало. Кругом тишина. Полковник Проценко собрал командиров частей и подразделений. Держали совет, что делать. Двигаться через мост рискованно: он наверняка заминирован. В таком случае без тщательной разведки обойтись нельзя. Отдав приказ дивизиону развернуться и быть готовым дать залп, командир бригады вызвал меня к себе.

— Необходимо разведать, что делается в городе, — сказал он. — Подберите группу и отправляйтесь. Обо всем, что заметите, сразу же сообщайте. До города доберетесь на лодках.

Группа была создана почти целиком из разведчиков нашего дивизиона. Людей я хорошо знал и надеялся на них. Мы погрузились в лодку и тихо погребли к городу. Стоявшая вокруг тишина настораживала: а вдруг у самого берега засада? Но до берега мы добрались не сразу — лодки уткнулись в плывун. Нас отделяло от земли метров двадцать пять, не более. Эта полоска воды была полностью забита плывущими бревнами. По ним и предстояло добраться до берега. Сделать это оказалось не так-то просто. Мы то и дело оказывались в воде. С трудом выбирались из нее и снова оказывались в холодной купели.