Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. - Страница 38

Помнится, одним из первых нас приветствовал юноша-партизан с гранатой за поясом, с винчестером в руках, в шапке с красным околышком. Вся его фигура, собранная и подтянутая, производила впечатление и внушала к нему уважение.

Здесь произошла необычная и трогательная встреча фельдшера дивизиона младшего лейтенанта медслужбы А. Б. Быстрова со своим двоюродным братом Витей Шиловым — 14-летним ленинградским школьником.

В середине июня Витя выехал из Ленинграда в район Гдова к родственникам на отдых, где его и застала война. Еще до подхода гитлеровцев к этим местам Витя ушел в лес и вступил в один из создаваемых партизанских отрядов. К 1944 году это был уже опытный партизанский разведчик. Неоднократно он засылался в тыл к противнику и всегда добывал нужные сведения. За свои подвиги юный разведчик был награжден медалью «Партизану Великой Отечественной войны» I степени. Встретив брата, он обратился к командованию полка с просьбой принять его в славные ряды гвардейцев-минометчиков. Эту просьбу поддержал и начальник Вити по партизанскому отряду. Так появился у нас сын полка. Витя с честью оправдывал оказанное ему доверие: он принимал самое активное участие в боевых действиях части, и его ратный труд был отмечен еще рядом правительственных наград.

В ходе марша на коротких привалах, особенно в уцелевших населенных пунктах, воинов обычно окружали жители. Завязывался разговор.

В одной из деревень к нам подошел седой как лунь старик и тихим голосом вымолвил:

— Добрый день, сынки!

— Здорово, отец! — дружно приветствовали его бойцы.

— Бегут гады, — сказал старик, махнув рукой в сторону фронта, — хватит, напились нашей кровушки!

— Что, тяжко было? — обратился к старику старший лейтенант И. Н. Шахрай.

— Какое там тяжко! Совсем невмоготу было. Есть нечего — все гады отобрали. А тут еще работа каторжная на торфоразработках, лесозаготовках, на дороге. Но мы не сидели сложа руки, от мала до велика делали все возможное, чтобы помочь партизанам.

Да, советские люди даже в невероятно жестоких условиях оккупации находили в себе силы не покориться врагу и сохранить веру в светлое будущее.

Запомнилась деревня Кислино — один из центров партизанского края. Из рассказов местных жителей мы узнали, что гитлеровцы в течение двух лет так и не смогли установить в этом районе свой порядок. Здесь в каждой деревне партизаны имели своих людей, осуществлявших руководство сельским хозяйством и политической жизнью, здесь жили по своим, советским законам, сюда, хотя и с большим опозданием, но почти регулярно поступала газета «Ленинградская правда».

11—14 февраля 108-й и 123-й стрелковые корпуса 42-й армии вели боевые действия по разгрому фашистских войск на восточном берегу Чудского озера. И как много столетий тому назад, когда немецкие псы-рыцари были здесь разбиты наголову русскими дружинами Александра Невского, так и в феврале 1944 года гитлеровские оккупанты потерпели сокрушительное поражение и Чудское озеро вновь стало нашим.

В этих боях дивизион, действуя в составе полка, произвел несколько залпов, обеспечивая продвижение пехоте к танкам. Так завершился один из важнейших этапов участия подразделений 38-го гвардейского минометного полка в боях по снятию блокады Ленинграда и освобождению Ленинградской области. Командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант артиллерии Г. Ф. Одинцов, отмечая заслуги полка, в телеграмме на имя командира части сообщал: «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3.3.1944 года ваш полк награжден орденом боевого Красного Знамени. Полк заслужил этого награждения боевыми делами под Ленинградом, являясь ведущим полком среди ГМЧ фронта!..»

Это был второй орден Красного Знамени на знамени нашего полка.

После наступательных боев на Гдовском направлении и Нарвском плацдарме полк расположился в деревне Радовели, недалеко от Нарвы. Все мы понимали, что передышка — дело временное. Никто не сомневался в том, что скоро начнется новое наступление и наша часть будет действовать на направлении главного удара — на Таллин. Мы стояли как раз на прямой, соединяющей Нарву со столицей Эстонии.

Неожиданно полк получил распоряжение двигаться не на запад, а на юг, в район Тарту. Люди терялись в догадках, но на вопрос «почему?» ответа не находили.

— Да что тут гадать на кофейной гуще, — сокрушаясь, горячился командир взвода лейтенант Сергей Муратов. — Все ясно: решили дать отдохнуть, посылают туда, где потише.

— Ну это ты брось, — прервал всегда рассудительный лейтенант Алексей Лукошкин. — Еще не было такого, чтобы наши «катюши» на задворках в тени отсиживались.

На войне много не рассуждают. На войне выполняют приказ. Недолгие сборы — и дивизионы полка двинулись в путь. Еще по-летнему тепло грело солнце. Шли вдоль берега Чудского озера. Колонны машин быстро спускались на юг. Ничто не мешало продвижению вперед. И только у самого города Гдова в небе появилась знакомая всем «рама» со свастикой на крыльях. Это был вражеский разведчик.

Гитлеровцы, не зная точно замысла нашего командования, понимали, что перемещение это делается неспроста. Вскоре появились и «гости». Наши зенитчики открыли огонь по «юнкерсам», не давая им возможности нанести прицельный бомбовый удар по колоннам машин.

Фашистские стервятники, развернувшись, ушли за горизонт над Чудским озером. И вдруг гул моторов послышался с противоположной стороны: «юнкерсы», совершив нехитрый маневр, появились над лесом. Зенитчики вновь встретили их плотным огнем.

Несколько бомб упали совсем рядом с колонной нашего дивизиона. Несколько человек ранило. Загорелась транспортная машина. Водитель рядовой Д. М. Нестеров свернул в кювет. В кузове находились боеприпасы. Казалось, вот-вот произойдет взрыв. Забыв о смертельной опасности, Нестеров вступил в борьбу с огнем, сбивая языки пламени куском брезента. На помощь подоспели солдаты батареи, пожар удалось погасить.

Только скрылись «юнкерсы» — подала голос вражеская артиллерия. Гитлеровцы вели огонь с противоположного берега Чудского озера, но мы продолжали движение.

Вскоре одна за другой колонны подошли к узкому перешейку, где Чудское озеро сливается с Псковским. Часть полка была переброшена на паромах на противоположный берег, занятый нашими войсками. Другая часть — в основном транспортные машины — своим ходом обогнула Псковское озеро и подошла к поселку Ахья. Здесь подразделения снова встретились и продолжили путь на Тарту.

Четырехсоткилометровый марш был позади. Полк пришел как нельзя более вовремя. В этом районе шли тяжелые бои.

Девятого сентября подполковник Г. И. Алымов вызвал в штаб командиров дивизионов. Все собрались в здании всемирно известного Тартуского университета. Здесь была определена задача полку, суть которой заключалась в том, чтобы поддержать огнем «катюш» 116-й корпус генерала Фетисова, а затем и сменивший его 108-й стрелковый корпус. 17 сентября, в 7 часов 30 минут, трехминутным огневым налетом началась артиллерийская подготовка, в которой участвовал и наш полк. Затем в течение 27 минут артиллерия вела в основном методический огонь, разрушая оборонительные сооружения противника.

Всех, кто находился на наблюдательных пунктах, поразило то, что артиллерия противника все это время молчала. Видимо, гитлеровцы не хотели дать себя обнаружить, раскрыть свои огневые средства. Наконец они не выдержали и открыли ответный огонь по нашим позициям. Это позволило разведчикам уточнить расположение вражеских батарей, после чего на них был обрушен настоящий шквал огня. Под действием сокрушительных залпов «катюш» и ударов артиллерии фашисты замолчали.

В 8 часов утра последовал второй, еще более мощный налет по врагу изо всех артиллерийско-минометных средств. В 8 часов 20 минут под звуки Гимна Советского Союза и раскаты солдатского «ура!» бойцы атаковали первую вражескую траншею.

Наш 54-й гвардейский минометный дивизион действовал в составе созданной по приказу Маршала Советского Союза Л. А. Говорова подвижной танковой группы, насчитывавшей 85 танков, 24 самоходно-артиллерийские установки, 25 орудий. Мы должны были прорвать оборону противника и, продвигаясь по его тылам в сторону города Тапа, сковать резервы гитлеровцев, действовавших на направлении главного удара наших войск.