Два моих порочных секрета (СИ) - Осетина Эльвира - Страница 47

Казалось, что если я доберусь до своего дома, то сразу станет легче. Благо сегодня пятница, и я смогу целых два дня отдохнуть и прийти в себя. А заодно и с мамой поговорить о родителях…

Эх… мечты, мечты…

Все оказалось совсем не так, как я себе представляла.

Как только мы приземляемся, и выходим из вертолета, в местном замке, принадлежащем Фрезам, Алекс и Лев берут меня за руки и ведут вниз.

Ощущения двоякие. С одной стороны, хочется вырвать обе руки и идти отдельно, чтобы уже сейчас дистанционироваться от близнецов, но с другой…кажется за то время пока мы летели, я сильно по ним соскучилась и наоборот, аж до зуда в пальцах, хочу прижаться к обоим мужчинам, желательно одновременно, поцеловать, уткнуться носом куда-нибудь в открытый участок кожи и вдохнуть аромат мужского тела. Никогда в жизни не отмечала у себя подобных порывов. Очень странные ощущения.

Из-за своих необычных фантазий, я не сразу замечаю, что близнецы ведут меня не к лестнице, ведущей в холл и затем на улицу к машинам, а по коридору — в большую спальню с отделкой в «Хай-тек» стиле, с не менее большой кроватью, стоящей по середине, явно рассчитанной человек на десять не меньше.

Смотрю с удивлением на мужчин.

— Временно поживем тут цветочек, — как ни в чем не бывало начинает объяснять мне Лев, и подойдя к шкафу, открывает его, — вот тут как раз для твоей одежды есть свободное место, а как только мы закончим дела в Хабаровске, то вернемся в Москву. Все вместе, — заканчивает он, смотря на меня с улыбкой.

Алекс же тем временем, подносит мою сумку к шкафу и поставив ее на пол, расстегивает ее и начинает вытаскивать мои вещи.

— Что? — я даже не сразу понимаю, о чем вообще речь, мыслями я уже давно дома, сижу уткнувшись в подушку и подвываю от жалости к себе, а мне говорят, что я должна остаться? Они серьезно?

— Света, ты меня слушала вообще? — Лев делает несколько шагов остановившись напротив меня, и начинает медленно, чуть ли не по слогам повторять, будто я дите неразумное: — Я говорю, жить мы будем временно тут. Тебе в гостинице вроде не понравилось. Сейчас быстро съездим за твоими вещами, попрощаешься с тетей, и вернемся обратно. Поживем пока в Хабаровске, нам нужно тут дела закончить. Потом вернемся в Москву.

Пораженно смотрю на Льва, а затем перевожу не менее пораженный взгляд на Алекса, который не обращая внимание на нас с его братом, развешивает на плечики мою одежду, освобождая сумку.

Я опять возвращаю взгляд на Льва, и понимаю, что это не шутка. Они всерьез решили превратить меня в свою игрушку? Интересно девки пляшут…

Внутри все вскипает от злости.

Я значит решилась на такой серьезный шаг в своей жизни, потому что думала, что на этом все закончится, а они….

Резко обогнув Льва, стоящего на моем пути, подбегаю к оторопевшему Алексу, и выхватив из его рук сумку, сдергиваю со злости одежду с вешалки, засовываю ее комком обратно в сумку, кое-как застегнув замок.

И развернувшись громко и четко говорю мужчинам:

— Я хочу домой, и с вами я жить не буду, и в Москву вашу я с вами не поеду! — и еще громче, почти рычу: — немедленно, слышите, немедленно верните меня домой!

Алекс устало выдыхает одаривает меня грустной улыбкой, а затем переводит взгляд на брата.

— Я же тебе говорил, — качает он головой, а затем вновь повернувшись ко мне, добавляет: — Идем Свет, отвезем тебя домой. Давай свою сумку, обещаю верну сразу же, как только мы доведем тебя до твоей квартиры, — он вытягивает руку вперед и терпеливо ждет, пока я передам ему сумку.

Я опять пораженно смотрю на мужчину. В его взгляде отражается такая вселенская грусть, печаль и понимание, что мне становится немного стыдно от своего выпада. И подав сумку мужчине, я краем глаза замечаю, как Лев резко повернулся к нам закаменевшей спиной.

— Да, ладно, хорошо, — отрывисто говорит он, слишком безэмоциональным голосом, и добавляет: — Поехали Света.

Не его любимое «Цветочек», к которому я уже начала привыкать, а просто Света.

Ощущение такое, будто я прямо сейчас совершила самую главную ошибку в своей жизни. Даже когда я решилась на то, чтобы переспать с обоими мужчинами, и то я себя настолько гадко и неправильно не чувствовала.

Ни слова не говоря друг другу, мы молча спускаемся вниз, практически молча, если, не считая кратких команд своим терминаторам от близнецов, идем в машину, и выезжаем в город.

По дороге, близнецы смотрят куда угодно, но только не на меня, словно избегая моего взгляда.

А я… а чего я хочу? Я сама уже не понимаю.

Нафантазировала себе черт знает, что. В голове даже мелькнула мысль, что они меня насильно оставят в своем доме. А они так легко согласились. Будто ждали моего выпада. Мол сама же отказалась, от такой чести…

И горько, и обидно от того, что происходит, и злость накатывает на себя, на близнецов на всю ситуацию в целом. И немного смешно от собственных терзаний.

Ох, все же мы женщины совершенно не постоянны и сами порой не понимаем, чего же хотим на самом деле.

Лев и Алекс доводят меня до самой двери. Но… они больше не прикасаются ко мне. Оба. Алекс идет впереди, я сзади, а Лев за моей спиной. Иначе по нашим лестницам ходить не получается. Чувствую себя странно. Вроде как под конвоем, но в то же время, мужчины от меня дистанционировались еще в машине. И лица у обоих непроницаемые. Ладно Алекс, ему свойственно такое поведение, но Лев? У которого вообще рот редко закрывался, когда он был со мной… И мне опять кажется, что происходит, нечто совершенно неправильное. Но… остановиться мне не позволяет гордость, и собственное упрямство. Я пытаюсь припомнить все плохое, что сделали близнецы за эти дни. И понимаю, что права. И лучше прямо сейчас и здесь обрубить все концы и закончить. Иначе, все может только усугубиться. И я превращусь в игрушку, которой поиграют, а потом выбросят на помойку за ненадобностью. И боюсь, что собрать себя по кусочкам уже не смогу.

Но сердце… мое глупое сердце не хочет расставания, и бьется словно птица в клетке, требуя от меня совсем иного решения. Остановится, разрезая эту оглушительную тишину, закричать во все горло: «Остановите меня!».

Мы доходим до моей квартиры.

Я вставляю ключ в замочную скважину, поворачиваю. Близнецы стоят и ждут, буравя мою спину. И как только я открываю дверь, Лев разворачивается и… чуть ли не бегом уходит по лестнице вниз, не глядя на меня, и даже не прощаясь.

— В понедельник ждем тебя на работу, не опаздывай, ты все еще наша помощница, — спокойным голосом произносит Алекс, передавая мне сумку, и развернувшись, не спеша начинает спускаться по лестнице.

Я тут же вхожу в квартиру, закрываю дверь и поворачиваю замок на три оборота, а следом закрываю и вторую дверь.

На автомате снимаю уличную обувь, и иду в свою комнату.

Подхожу к шкафу, начинаю разбирать сумку. Отстраненно замечаю, что вся моя новая одежда, которую я прятала под кроватью от мамы, аккуратно развешана по плечикам. Вернув свою одежду в шкаф, следом убираю сумку. Переодеваюсь в домашний халат, и иду проверять холодильник. Мама же скоро с работы придет, надо проверить есть ли у нас ужин.

Я готова занять себя, чем угодно, лишь бы вообще ни о чем не думать. Не думать, как спокойно близнецы попользовались мной, как развернули мою жизнь н сто восемьдесят градусов, а затем точно также спокойно развернули обратно, и вернули все так, как было.

Говорят, родные стены лечат… Что ж, попробуем.

Только внутри такой стылый холод, что кажется еще немного и у меня пальцы инеем покроются.

К вечеру приходит мама.

Я открываю ей дверь, она входит в квартиру, и я вижу, что в ее глазах стоят слезы, а еще страх и вина.

— Мам, ты чего? — спрашиваю и с удивлением рассматриваю ее темные круги под глазами.

Кажется, будто за эти пару дней, пока меня не было, она постарела, как минимум лет на пять.

— Ты, наверное, злишься на меня, да? — тихо спрашивает она, так и не решаясь пройти дальше.