Сладкое лето (СИ) - Хаан Ашира - Страница 32

— Что случилось, моя хорошая? — как-то очень нежно спросил Макс, и я быстро отвела глаза, пытаясь справиться с льющимися против моей воли слезами.

Что случилось? Что со мной случилось?

— У меня что-то настроение пропало. — Я провела пальцами под глазами, собирая слезы. На подушечках остались черные следы туши. — Поехали?

— Как хочешь. — Макс чмокнул меня в нос и пошел к камере хранения. Я судорожно оглядывалась по сторонам, но Андрея больше не видела. В клубе началась совсем жара: пороли уже не в закрытых комнатах, а прямо тут, на подиуме, — и длинными кнутами.

Запах секса все сгущался, и в нем мелькали совсем острые и опасные нотки — я была только рада вырваться на улицу, хотя прохладный ветер притянул мокрую ткань блузки к коже, и меня зазнобило.

Но в машине я опустила стекло и глотала ночной свежий воздух как лекарство, позволяла ему осушить мои слезы. Август всего несколько минут как начался, ночь была пока теплой, но в воздухе уже чувствовались тонкие ледяные стрелы грядущей осени. Всего лишь чуть более прохладное дуновение ветра, одна вплетенная в потоки нить. Как один или два седых волоска. Можно выдернуть и сделать вид, что ничего не было, но обратный отсчет уже начался.

В начале июня казалось, что лето никогда не кончится, а сейчас его осталось меньше трети и с каждым днем оно утекает сквозь пальцы все быстрее. Но Макс сказал: если бы тебе предложили всего один кусочек торта, стала бы ты отказываться только потому, что хочешь его весь?

Что, если бы это было последнее лето в моей жизни? Если бы я знала, что вообще все закончится осенью, и мы останемся лежать, навсегда в одно мгновение переплетясь обнаженными телами, окаменевшим пеплом, как жители Помпей?

Провела бы я его так?

Макс остановился возле моего дома, отстегнул ремень, но я положила ладонь на его локоть:

— Давай сегодня выспимся?

— Давай, — с готовностью согласился он. — Я, наверное, за последние пару месяцев и пяти часов подряд не проспал!

И он потянулся выключать мотор, но я мотнула головой:

— Нет, я имею в виду — по отдельности. — Улыбаясь через силу, добавила: — Если мы вместе пойдем спать, то мы снова не пойдем спать.

— Ну… — на лице его мелькнуло сомнение, подозрение, колебание. — Если ты хочешь.

— Хочу. — Я нежно коснулась его губ и вышла из машины.

Держать лицо и притворяться, что все отлично, — то, что я отменно умею с детства.

Дома на полу валялись выкинутые из шкафа платья, юбки и чулки. Косметика была разбросана по ванной, пахло чем-то острым, чем-то сладким, чем-то жгучим. Хотелось взвыть — не так, как ждал Макс, иначе. Расцарапать руки хотелось. Заглушить этот запах.

Где мои сигареты? А, он их выкинул…

Я машинально обшарила свои обычные тайники — за батареей, внутри вытяжки, в вентиляции. Дурацкая привычка, но в моей жизни уже был мужчина, запрещавший курить. Ты и тут не первый, Макс…

Нашла под раковиной, за мусорным ведром. Села на подоконник, жадно затянулась, чувствуя, как продирает горло и кружится голова.

Холодная ладонь августовского ветра шлепнула меня по щеке: не реветь!

Я даже не заметила, как это случилось. Как я отдавала по сантиметру свою территорию, прогибалась так постепенно, что казалось — прямая линия, а не путь вниз.

Но на долгой дистанции видно, что раньше была злая и веселая Ася, а теперь есть ноющая Настенька, испугавшаяся, что ее бросил парень посреди секс-вечеринки. И вместо того чтобы пойти зажечь так, чтобы все эти уроды и извращенцы прыгали на задних лапках и пускали слюни, а Макс сам пришел узнать, что за кипеш, побежала его разыскивать.

Он сделал меня слабой.

Потому и прошлое вернулось. Оно всегда шакалит там, где слабость.

Я сидела на подоконнике до утра, куря одну за другой, пока не начало болеть горло и тошнить. Рассвет приходил уже не так рано, как в июне, когда все только начиналось. Но стоит ли обвинять природу в том, что она следует своим путем?

Этот розовый рассвет был не таким роскошным как на Воробьевых горах. Может быть, потому что я встречала его одна. Вот это все я и не люблю — сравнивать потом все рассветы с одним-единственным.

Надо было как-то собрать себя в кучку, понять, что у меня сегодня с работой, что сказать Максу, выпить чаю, что ли, чтобы смягчить горло.

Но вместо этого я продолжала бездумно сидеть на подоконнике, слушать, как разгоняются по пустым улицам первые троллейбусы, как начинает кататься туда-сюда лифт в подъезде, как хлопают двери, шумит вода, заводятся машины под окнами.

Тупое оцепенение не желало выпускать меня из когтей. Требовало, чтобы я получше усвоила происходящее. Поняла, чего я хочу и чего не хочу.

Я попыталась слезть с подоконника, но чуть не упала: затекли ноги.

Телефон валялся в прихожей, где я его бросила. Долго смотрела на номер Макса, но так и не смогла придумать, что ему сказать. Он уже, наверное, встал и скоро поедет объезжать все свои кофейни. Что я могу ему сказать такого — между делом, в пробке, на бегу?

И я отложила телефон.

Но он зазвонил — как будто позвал.

Незнакомый номер.

Звонят ли в семь утра спамеры с приглашением бесплатно проверить вены и подключиться к новому провайдеру?

Я поднесла трубку к уху.

— Привет, Настен, — голос, который я не слышала почти пять лет, но узнала с первого же звука. — Я соскучился.

Ах ты ж, сука какая, соскучился он.

— Ты чего молчишь, не узнала?

— Узнала.

— А ты скучала? Нет, молчи, Андрей уже рассказал, что нет.

— Нет.

— Ну, я так и сказал. Но ты просто отвыкла. Небось выла в подушку первый месяц, но гордая, не позвонила. Настен, мы ведь созданы друг для друга, зачем тебе убегать?

— Ты уже развелся?

— При чем тут это?

— Пока.

Я его тут же заблокировала, но вряд ли это поможет, если он нашел мой номер.

Как Вик нашел мой номер?!

Розовый карамельный шар, в котором я прожила два счастливых бездумных месяца, трескался с оглушительным грохотом, и меня вот-вот ждала встреча с реальностью.

Так стоит ли тянуть и закрывать глаза ладошками? Будто, если не увидишь цунами, оно тебя не сметет.

Остался август.

Целый месяц с Максом.

Но этого не будет.

Я снова взяла в руки телефон.

— Солнышко, это не подождет? У меня тут немного неожиданный очень срочный внезапный спонтанный переезд! — Макс отозвался с первого гудка и почти кричал в трубку, а на заднем плане раздавался грохот и скандальные голоса.

«Солнышко»? Его осколком моего карамельного шара ранило?

— Я быстро, — выдохнула я в трубку. — Макс, мы расстаемся досрочно.

— В смысле?.. — оторопело сказал он гораздо тише, но шум в трубке только усилился, и мне пришлось прижать телефон вплотную к уху, чтобы расслышать ответ.

— Почему?

— Я влюбилась. — Сказала, и сразу почувствовала, как ко мне вернулись силы. Даже дышать легче стало. — Я тебя ревную и хочу себе. Ты предупреждал, что это невозможно. Так что — прощай.

— Ты с ума сошла?!

— Нет, мне просто не нужны все эти проблемы. Делить тебя, ревновать тебя, страдать по тебе. Все, пока.

— Блин, Ася!

Но я уже выключила телефон.

Вот и все.

Я выдохнула.

Вот и все.

Лето кончилось досрочно.

Пусть лучше Макс отоспится оставшийся месяц. Ну или нагуляется вволю по брюнеткам в джакузи. Можно для разнообразия добавить рыженьких. Веселый разнообразный секс он, может, еще и с женой осилит, а вот сразу целую толпу в постели она ему вряд ли разрешит.

Хотя кто их знает, эти договорные браки, может быть, там после загса самый разврат и начинается? Кто сказал, что невеста будет скромна и непорочна? Может, она Макса еще чему-нибудь новенькому научит?

И почему я думаю, что она будет не рада? Вдруг она там дни считает и дрочит на фоточку Макса в фейсбуке? Я бы так и делала на ее месте.

Но я пристрастна.