Заклятая невеста (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 47

— Передашь ему мои слова.

— Аэльвэйн Лавиния, — Лизея покачала головой, — вы уже не раз доказали свою смелость, но сейчас вы играете с огнем. После появления аэльвэи Орстрен от него все шарахаются.

Неудивительно, если учесть, с какой легкостью он выставил собственную мать.

— Я здесь недавно, но у меня… мой хороший знакомый сказал, что его аэльвэрство и отец аэльвэра Орстрена были лучшими друзьями. Когда он погиб, повелитель был в ярости, и теперь, когда его сын оказался предателем и заговорщиком…

Видимо, хороший знакомый — тот, кто целовал ее в губы. Тот же, кому она рассказала про узор? Когда мы собирались на охоту, элленари притянул ее к себе прямо во дворе, при всех. Попыталась воссоздать образ: высокий, широкие плечи… на этом образ заканчивался, потому что мне было не до него. Тем не менее узнать мужчину при встрече, я, наверное, могла бы. Например, если снова увижу рядом с Лизеей.

— Словом, я очень вас прошу, оденьтесь. И позвольте помочь вам с прической. Боюсь, что любое ваше неповиновение сейчас может закончиться очень и очень плохо, и на этот раз вы не отделаетесь запечатывающими магию браслетами.

— Запечатывающие магию браслеты?!

— Вы не знали? — изумилась Лизея.

Я глубоко вздохнула, сдержав совершенно недостойное леди желание выругаться.

— Мне как всегда не сказали всей правды.

— Что? — девушка моргнула.

— Расскажи, как они работают.

В нашем мире запечатывающие магию оковы больше напоминали кандалы, да что там, кандалами они и были. Тяжесть металла и цепей позволяла им выдержать мощную магию, точнее, невероятной силы заклинание, не позволяющие тому, на кого они были надеты, пользоваться своим даром. Ну или проклятием, кому как повезет.

— Вы же не собираетесь их снимать? — Лизея слегка побледнела.

— А я смогу?

Элленари побледнела еще сильнее.

— Лизея?

— Нет, — сказала она. — Не сможете. Последний, кто попытался снять браслеты из кузницы запрета на магию, отправился за грань.

— Не повезло, — философски заметила я.

Наверное, во мне что-то действительно изменилось, если я могла так спокойно говорить о таких вещах. С другой стороны, оказаться в таком месте и остаться прежней — наверное, нужно быть пресветлой. Я себя такой никогда не считала и никогда ей не была.

— Так что? Расскажешь?

— Вашу магию запирает не заклинание, аэльвэйн Лавиния. Сами браслеты.

Лизея подняла мое запястья, чуть развернула и пустила короткий импульс магии. На металлических пластинах тут же вспыхнул рисунок, чем-то напоминающий древние узоры армалов. Синие контуры мерцали под дымкой несколько секунд, а после погасли, превратив металл в самый что ни на есть обычный, разве что немного потемневший от времени.

— Заговоренный металл. Именно поэтому снять их может только знающий заговор. А это — кузнец-создатель и его аэльвэрство.

Да, повезло так повезло.

— Кузнецы элленари живут в той деревушке, которую мы пролетали по дороге на охоту?

— Да, — Лизея кивнула. — Аэльвэйн… вы не прикажете ему на меня не смотреть?

Котенок уставился на девушку, не мигая. Его пристальный взгляд был пронизывающим до дрожи, поэтому отчасти я ее понимала.

— Льер, — позвала коротко. — Иди сюда?

Бъйрэнгал шрявкнул и моргнул, после чего подошел ко мне, подталкивая ладонь шипастой головой.

— Поскольку сегодня гуляешь с ним ты, придется вам подружиться, — сказала Лизее. Судя по выражению ее лица, дружить с ним она совершенно не хотела. Даже серебро с ее волос перекинулось на щеки, придавая девушке совсем бледный и потусторонний вид. Правда, отказываться она не стала.

— И с чего мы начнем? — спросила негромко.

— С того, что будем его кормить.

Кормили котенка мы вместе, потому что бъйрэнгал чувствовал страх и постоянно скалил зубы. Мне пришлось несколько раз его одернуть, чтобы он не рычал на Лизею, и еще несколько раз сказать ей о том, что пока она боится, они не подружатся. В конце концов я просто поставила поднос с собственным завтраком на пол, уселась рядом с котенком и предложила девушке присоединиться. Так мы и сидели, попивая странный травяной напиток под названием хьюр, чем-то отдаленно напоминающий чай. Правда, для чая он был слишком горький и слишком пах тиной, но в целом… в целом я уже начинала привыкать к странностям местной кухни.

А чтобы Лизея привыкла к Льеру, пришлось отвлекать ее разговорами о том, что подают на завтрак в нашем мире.

— Поджаренный хлеб? — спросила она удивленно. — А что это?

— Это… похоже вот на это, — подняла местный аналог булочки.

— Каткан.

— Да, похоже на ваш каткан, только хрустящее. Держи, — я протянула ей булочку-каткан, и она с удовольствием взяла.

— Почему хрустящее? Каткан должен быть мягким.

— Потому что у нас так принято.

— Никогда не была в мире смерт… людей, — заметила Лизея.

Странно было бы, если бы была. С таким отношением со стороны элленари.

Хотя… люди же ходят в зверинцы. Этого я, кстати, тоже никогда не понимала. Ни зверинцев, ни зоопарков: диким животным место на воле.

К сожалению, я не представляю, захочет ли бъйрэнгал остаться со мной, когда подрастет. Эта мысль оказалась как-то очень некстати, потому что сама я не собиралась оставаться в Аурихэйме. И даже представить не могла, как Винсент отреагирует на появление в Мортенхэйме такого вот… необычного зверя.

Стоило подумать о Винсенте, и очарование завтрака испарилось. Я сама не заметила, как увлеклась разговором с Лизеей. Увлеклась настолько, что даже забыла о том, где нахожусь.

— Элленари слабеют в вашем мире, — продолжила она, видимо, истолковав мое молчание по-своему.

— Слабеют? — я приподняла брови.

— Да. Магически. Мы теряем до половины силы своей магии, когда переходим границу, а если останемся там надолго, можем опустеть. Поэтому за вами отправили одного из сильнейших… — Лизея осеклась и поспешно добавила: — Почему вы назвали его Льер?

Я хотела ответить, и ответила бы, если бы не явление этого самого Льера. Его лже-аэльвэрство вошло в комнату так стремительно, что крутившийся рядом с Лизеей бъйрэнгал подпрыгнул и ощетинился, шипы налились алым.

Хм… а вот это уже что-то новенькое.

Лизея поспешно вскочила, оправляя платье, я же осталась сидеть.

— Не знаю, — ответила, нисколечко не сомневаясь, что он слышал последний вопрос девушки. — Должно быть, была не в себе.

— Выйди. — Это относилось к Лизее, и та вылетела за дверь так поспешно, что я увидела лишь мелькнувший серебристый шлейф длинных волос.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, — сообщила я, даже не потрудившись подняться, — ваше аэльвэрство. Льер!

Последнее относилось к зверенышу, который явно примеривался, чтобы броситься на вошедшего и вцепиться ему в сапог. Вчера, когда котенок приходил в себя после заклинания, я сидела рядом с ним и обнимала до тех пор, пока он перестал испуганно дергать лапами (подвижность возвращалась постепенно) и пищать. За это мне хотелось запустить в вошедшего подносом, но что-то подсказывало — его непробиваемость не прошибет даже поднос.

Бъйрэнгал, недовольно рыча, приблизился ко мне, шипы снова стали темнеть.

— Что это было? — поинтересовалась я, глядя на мужчину.

— Ты предлагаешь мне общаться с тобой так?

— Ну, вам не привыкать общаться со мной свысока, — хмыкнула я. — Так что я, пожалуй, посижу.

У него как-то резче обозначились челюсти, но Золтеру это шло.

— Если ты про шипы, — произнес он, приблизившись, — то красный цвет означает, что он готов их выбросить, защищая тебя. И умереть. Бъйрэнгалы умирают, когда теряют шипы.

— Эй, малыш, — сказала я, наклонившись к утробно рычащему котенку, — давай обойдемся без геройств, хорошо? Мне не нужно, чтобы из-за меня кто умирал. Особенно такая прелесть, как ты.

Прелесть наклонила голову, глядя мне в глаза.

— И потом, если ты умрешь, я останусь совсем одна. Некому будет меня защищать.

— Прекрати паясничать! — донеслось сверху.