Десять негритят / And Then There Were None - Кристи Агата - Страница 17

Блор широко раскрыл глаза. Затем сказал преувеличенно небрежно:

– И что, вы всегда носите его с собой, сэр?

– Привычка, – ответил Ломбард. – Мне случалось бывать в таких местах, где без него нельзя.

– А, – сказал Блор и добавил: – Что ж, может быть, здесь он тоже кстати! Если на острове и впрямь прячется маньяк, то у него при себе может оказаться целый арсенал, включая ножи или кинжалы.

Армстронг кашлянул.

– Тут вы, скорее всего, ошибаетесь. Многие из тех, кто страдает манией убийства, – в обычной жизни тихие, ничем не примечательные люди. И даже приятные в общении.

– Что-то мне не кажется, что наш тип из таких, уважаемый доктор, – возразил Блор.

Трое мужчин приступили к осмотру острова.

География его оказалась обескураживающе простой. На северо-восточной стороне, повернутой к берегу, скалы спускались к морю сплошной стеной. На острове не было ни одного дерева и ничего похожего на укрытие. Мужчины работали методично: двигаясь от верхней точки острова вниз и обратно, они не пропустили ни одного уголка, ни одного углубления в камнях, которое могло бы оказаться входом в пещеру. Но никаких пещер на острове также не было.

Наконец, уже осматривая край острова, они вышли на пляж, где сидел генерал Макартур и глядел на море. В бухте было тихо, мелкие волны лизали прибрежные камни. Старик сидел очень прямо и не сводил глаз с горизонта.

На приближение исследователей он не обратил никакого внимания. Такая погруженность в себя поневоле вызывала неловкость.

«Неестественно как-то – в транс он впал, что ли?» – подумал Блор.

Кашлянув, он произнес вслух, стараясь придать своему голосу веселую небрежность:

– Какое тут у вас приятное местечко, сэр.

Генерал нахмурился, бросил через плечо быстрый взгляд и сказал:

– Времени мало – чрезвычайно мало. Очень прошу вас, не беспокойте меня.

– Мы вас не потревожим, сэр, – добродушно ответил Блор. – Мы, так сказать, прогуливаемся тут по острову. Интересуемся, не прячется ли на нем кто-нибудь.

Генерал снова нахмурился.

– Вы не понимаете – вы ничего не понимаете. Пожалуйста, уходите.

Блор отошел от него и сказал, вернувшись к двум другим:

– Спятил… Без толку и говорить с ним.

– А что он говорит? – с любопытством спросил Ломбард.

Блор пожал плечами.

– Чушь всякую: времени, мол, нет, пусть, мол, его не беспокоят…

Доктор Армстронг нахмурился и тихо произнес:

– Интересно…

Осмотр острова был практически завершен. Троица снова стояла на самой высокой точке, глядя в сторону берега. Море было пусто. Ветер крепчал.

– Все рыбаки на берегу, – сказал Ломбард. – Будет шторм. Чертовски жаль, что отсюда не видно деревни. Можно было бы попытаться подать сигнал.

– Вечером можно разжечь костер, – ответил Блор.

Ломбард, нахмурившись, продолжил:

– Хуже всего то, что и это может оказаться предусмотрено.

– То есть?

– Откуда мне знать? Шутка, может, такая… Нас завезли сюда и бросили, а местных просили не реагировать ни на какие наши сигналы, если что. Возможно, им сказали, что речь идет о пари… Дурацкое положение, как ни крути.

– Думаете, они поверили бы? – с сомнением спросил Блор.

– Проще поверить в пари, чем в правду, – сухо сказал Ломбард. – Думаете, если б деревенским сказали не ездить на остров до тех пор, пока мистер Неизвестный Оуэн не передушит всех своих гостей поодиночке, они бы поверили?

Тут вмешался доктор Армстронг:

– Временами это кажется мне полнейшей чушью. И всё же…

Филипп Ломбард, оскалившись, заметил:

– Вот именно, всё же! Ничего с этим «всё же» не поделаешь, доктор.

Блор тем временем смотрел в воду.

– Вряд ли кто-нибудь мог спуститься по этому склону, как по-вашему? – вдруг спросил он.

Армстронг покачал головой.

– Не думаю. Склон почти отвесный. Да и где бы он спрятался?

– Может быть, там пещера, – предположил Блор. – Будь у нас лодка, мы могли бы проплыть вокруг острова.

– Будь у нас лодка, – сказал Ломбард, – мы были бы уже на полпути к берегу!

– Это верно, сэр.

Вдруг Филипп добавил:

– А насчет утеса можно проверить. Есть лишь одно место, где в нем могла бы – но не наверняка – оказаться пещера. Вот здесь, справа. Надо раздобыть крепкую веревку, вы ее подéржите, а я спущусь.

– Что ж, можно и так, – согласился Блор. – Хотя больно уж рискованно – прямо посреди утеса!.. Пойду, поищу веревку.

И он быстрым шагом пошел к дому.

Ломбард посмотрел в небо. Собирались тучи. Ветер становился все сильнее.

Филипп покосился на Армстронга.

– Вы очень молчаливы, доктор. Что вы обо всем этом думаете?

– Я думаю о том, насколько безумен старый Макартур… – медленно произнес Армстронг.

Вере было не по себе в то утро. Она избегала общества Эмили Брент, чувствуя отвращение к старой деве.

Сама мисс Брент сидела за домом, подальше от ветра. Она вязала. Каждый раз, взглядывая на нее, мисс Клейторн видела бледное мертвое лицо в обрамлении мокрых волос, в которых запутались водоросли… Лицо хорошенькой женщины – может быть, даже чересчур хорошенькой, на свою беду, когда-то, – но теперь не доступное ни жалости, ни страху.

А Эмили Брент все сидела и вязала, спокойная и убежденная в своей праведности, как прежде.

На главной террасе расположился в кресле судья Уоргрейв. Голова у него была втянута в плечи. Стоило Вере взглянуть на него, и она видела молодого человека на скамье подсудимых – голубые глаза, белокурые волосы и озадаченное, испуганное лицо. Эдвард Ситон. Вера представляла себе, как судья своими руками надевает на него черный капюшон смертника и начинает оглашать приговор…

Немного погодя мисс Клейторн решила спуститься к воде. Она дошла до самого дальнего края острова, где на галечном пляже сидел старик и смотрел в открытое море.

При звуке ее шагов Макартур вздрогнул. Он повернул голову – в его взгляде была странная смесь ожидания и одобрения. Ее это напугало. Минуты две генерал смотрел на нее, не отрываясь.

«До чего странно. Он как будто знает…» – подумала она.

Тут он сказал:

– А, это вы! Вы пришли…

Вера села рядом с ним.

– Вам нравится сидеть здесь и смотреть на море?

Макартур тихо кивнул.

– Да, – сказал он. – Приятно. По-моему, здесь хорошо ждать.

– Ждать? – резко переспросила мисс Клейторн. – Чего вы ждете?

– Конца, – спокойно произнес генерал. – Вы ведь тоже знаете? Это же правда? Что мы все ждем здесь конца?

– О чем вы? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Никто из нас не покинет этот остров, – серьезно ответил Макартур. – Таков план. Вы и сами прекрасно знаете. Возможно, вы пока не поняли одного – какое же это облегчение!

– Облегчение? – удивленно повторила Вера.

– Да, – продолжал он. – Хотя… вы ведь еще очень молоды, вам только предстоит это понять. Но вы поймете! Вы еще испытаете благодатное облегчение, когда осознаете, что все кончено и не надо больше тащить этот груз. Вы тоже это когда-нибудь почувствуете…

– Я вас не понимаю, – хрипло сказала мисс Клейторн.

Она судорожно сжимала и разжимала пальцы. Ей вдруг стало страшно рядом с этим тихим, молчаливым солдатом.

– Понимаете, я ведь любил Лесли, – задумчиво сказал Макартур. – Я очень ее любил…

– Лесли – это ваша жена? – спросила Вера.

– Да, моя жена… Я любил ее – и гордился ею. Она была такой хорошенькой – и веселой…

Помолчав какое-то время, он продолжал:

– Да, я любил Лесли. Вот почему я это сделал.

– Вы хотите сказать… – начала Вера и осеклась.

Генерал тихо кивнул.

– Что толку отпираться теперь – раз уж мы все равно умрем… Я послал Ричмонда на смерть. Полагаю, что в каком-то смысле это было убийство. Любопытно… Убийство – а ведь я всегда считал себя абсолютно законопослушным человеком! Но тогда все выглядело совсем иначе. Я ни о чем не жалел. «Так ему и надо!» – вот что я думал в то время. Но после…