Страшная сказка о сером волке - Гусейнова Ольга - Страница 30

Смуглая, на ощупь его кожа была прохладной, словно мрамор в центральной городской церкви, и гладкая, как шелк. Я судорожно вздохнула, жадно касаясь сильных мышц, которые напрягались у меня под ладонями.

Его стон был низким, хриплым и словно безнадежным, будто он исчерпал все терпение и способность контролировать себя. А мои руки, продолжая «знакомство», скользнули ниже — по его торсу. Я, поддавшись порыву, прижалась к нему грудью, пробежавшись ладонями по широкой спине своего оборотня. И поймала себя на мысли, что могу часами просто касаться его. Наслаждаться ощущением его страстной силы.

Глухо рыкнув, Риан резко подхватил меня на руки. От его жаркого взгляда по спине пробежала дрожь. Стало страшно и невероятно волнующе от того, что в этом мире нашелся мужчина, который желает меня с такой силой — голод в его взгляде сводил с ума.

Он прошелся по моему лицу твердыми прохладными губами с привкусом полыни, словно не имея сил удержаться. Затем слегка отстранился, впиваясь взглядом в мои глаза. Сейчас мне казалось, я вижу свое отражение в его мерцающих серебром глазах. Я отчетливо видела там светлое пятно своего напряженного лица, что замерло в ореоле черных, как вороново крыло, волос на белоснежной подушке. И мои глаза сияли — волчица ждала этого дня не меньше меня, скорее даже больше, нетерпеливо скуля и поторапливая.

Сейчас весь мир для меня исчез. Не было ничего, кроме его звериных глаз, а после жарких поцелуев и его сильных рук, которые нежно, но жадно исследовали мое тело. Так дотошно, будто он запоминал каждый его изгиб.

Низкий рык сорвался с его губ. Его поцелуй стал более требовательным, а языком он ворвался в мой рот. Пленяя, лаская и воспламеняя.

Его напор и темперамент накрыли меня нетерпеливой лавиной острейших ощущений. Осторожный защитник в нем истаял, его место занял ненасытный разгоряченный зверь.

— Тихо-тихо, маленькая моя, — прохрипел он сдавленно, пытаясь успокоить мои беспокойные движения. — Сейчас мы станем единым целым. Ты моя, — словно поклялся он. — Навсегда!

В следующий миг клыки оборотня вонзились в нежное местечко между шеей и плечом, видимо, с целью обновления метки. Раньше я называла ее позором, сейчас ощутила гордость, понимая, что единственная обладаю ей.

Немного времени спустя мы лежали лицом друг к другу, держась за руки. Его серебряные глаза излучали нежность, мне кажется, целое море нежности. И обожание, странное, загадочное, оно горело в них, обволакивая и меня, вызывая трепет в душе. Он моргал, а я замирала — вдруг сейчас это обожание исчезнет, как и все хорошее из моей жизни? Но нет, оно скорее усиливалось, перевоплощаясь во что-то еще более глобальное и сильное. На что еще рано надеяться, но… можно хотя бы помечтать?

А про себя я уже не сомневалась, что привязалась к Риану ближе, чем к любому другому человеку во всем мире. Страшно осознавать, что этот мужчина может заменить для меня целый мир. Я грустно вздохнула, с неохотой разрывая наш зрительный контакт, и меня тут же подгребли в объятия, прижимая теснее к горячей мужской груди. Но именно этот его бессознательный жест, нежелание даже на секунду потерять меня из вида, помог расслабиться и, уткнувшись носом ему в шею, спокойно уснуть.

Пробуждение оказалось… скорым. Ласковые прикосновения — кто-то гладит по щеке — заставили открыть глаза. Рядом, подперев голову рукой и рассматривая меня, лежал Риан.

В первый момент захотелось спрятаться под одеялом от его пристального, такого внимательного взгляда, вызывающего жуткое смущение. Тело еще не совсем остыло после жаркой ночи, но я замерла, так и не успев натянуть на голову одеяло. Вновь выглянув, с подозрением спросила:

— Ты хоть спал?

— Немного, — кивнул он, отчего «седая» прядь волос упала на лоб. А затем оскалился клыкастой улыбкой и счастливо, но слегка ехидно добавил: — Я так переполнен восторгом, что был не в силах заснуть. А еще тревогой, вдруг сбежишь, вот и любовался тобой, охраняя всю ночь.

Я уже было хотела ответить в том же духе, но представила, какое зрелище представляю собой сейчас (наверное, темные ведьмы и то краше), поэтому невольно скорчила смущенную гримасу. И хрипло спросила:

— Пора собираться в дорогу?

Из-за ставней просачивались первые лучи света.

— Да, — он кивнул, поднимаясь.

А мои глаза невольно распахнулись, сон исчез. На его коже кое-где остались следы недавних ожогов от серебра. Но совсем не эти отметины привлекли мой взгляд.

«Какая же красивая у него спина: сплошные перекаты мускулов. А эти крепкие ягодицы, а сильные бедра и ноги?» — я даже вздохнула восторженно, завидуя сама себе.

Оборотень резко обернулся и, заметив мой восхищенный интерес к его телу, довольно усмехнулся. А потом вкрадчиво, с чувственной хрипотцой предложил, наклоняясь над кроватью:

— Мы можем немного задержаться здесь и продолжить то, что начали вечером…

Мое лицо полыхнуло жаром смущения, но я заставила себя улыбнуться и ответить:

— Лучше… дома, не хочу заставлять ждать твоих спутников.

Он вновь усмехнулся, показав острые белоснежные клыки, протянул руку и ласково провел по моему лицу пальцами.

— Моя…

— Твоя, — согласилась я безропотно, признавая, наконец, правду.

— А я говорил, что так и будет. Что ты примешь это. — Уже без улыбки произнес он. А затем трепетным тоном добавил: — Всегда верь мне. Я никогда не обману.

Я смогла лишь молча кивнуть. После этого Риан принялся искать что-то в своих вещах, которые еще накануне принесли сюда.

Желая на миг продлить удовольствие от пребывания в мягкой и теплой кровати, потянулась, прежде чем последовать примеру мужа. Когда я встала, он уже натягивал сапоги, собравшись.

— Буду ждать тебя внизу, — деловито пояснил оборотень. — Сразу накинь плащ — утро прохладное. И спускайся вниз, там и позавтракаем.

Оставшись одна, первым делом закрылась, умылась и принялась за сборы. Надев теплые чулки и башмаки, быстро натянула платье поверх плотной рубашки — так не хотелось расставаться с ночным теплом. Накинув плащ, вышла из комнаты, обнаружив за дверью одного из оборотней. Он молча, с невозмутимым видом последовал за мной по лестнице вниз.

Споро позавтракав и еще раз выслушав благодарность от местных женщин и стариков, оборотни, вопреки отказам, расплатились за ночлег и отправились к лесу. Я, как и накануне, путешествовала верхом.

— Вы спасли их вчера, но что, если это не единственная банда дезертиров в округе? — обернувшись на опушке леса, негромко спросила я державшего за узду лошадь Риана.

— Полагаю, уже сегодня они разнесут по всей округе слухи о рыщущей по лесам компании кровожадных оборотней — ни одна шайка головорезов не сунется в эти места ближайший год, — обернувшись, супруг насмешливо подмигнул мне.

— О-о… — о такой возможности я даже не подумала.

Или виноваты наши, ставшие истинно супружескими, отношения с Рианом, или я просто не могла насмотреться на своего мужа, а может, дело в полноценном сне на мягкой кровати, но я и не заметила, как пролетел день. Сегодня мы не делали привала на обед, лишь размялись и перекусили на ходу взятой из трактира снедью, да поздними яблочками, что сорвали по пути. Мне было понятно, что оборотни стремились добраться до ночлега на своих землях, покинув человеческие.

— Границей служит ущелье, — подтвердил мои предположения альфа, махнув вперед рукой. Солнце скоро зайдет, но было еще достаточно светло, чтобы увидеть вдалеке невысокую скалу. — Нам осталось немного.

И действительно, все последующие часы местность, по которой мы шли, заметно преображалась, лес сменился каменистым грунтом с крупными валунами. Еще до темноты мы подошли к небольшому нагорью, где и располагался приграничный разлом. Оборотни, остановившись на краю обрыва, дружно завыли по-звериному, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Но когда ветер донес с другой стороны ответный одинокий вой, я поняла причину шума.