Страшная сказка о сером волке - Гусейнова Ольга - Страница 29

— Тебе самой все это пригодится, — по «старушечьей» привычке ворчливо отмахнулась я. — И болтать сейчас нечего, лежи смирно, да отдыхай, чтобы быстрее поправиться.

— Да как же мне лежать? — сделав попытку подняться, воспротивилась селянка. — За детей боязно, уж я как-нибудь до дома бы доковыляла…

Не таясь, с волчьей силой, я придавила женщину к скамье, одновременно бросив вопросительный взгляд на хозяйку. Она, следуя приказу оборотня, резко мотнула головой: никто не выйдет.

— Ишь, разбегалась она, — пожурила я селянку. — Если упадешь там и умрешь — детям своим не поможешь. А бандитам сейчас не до хат ваших, не до детворы. Погоди немного, как утихнет все — отправим кого твоих проведать.

И напоследок грозно рыкнув, чтобы и не думала мои слова всерьез не воспринять, переключилась на щуплого паренька, у которого вся нога была в крови. Только бы не перелом… Сращивание кости — дело сложное, и силы больше требует, чем лечение раненой плоти.

— Тетенька, — заверещал малец, — в порядке я! Хорошо все, то не моя кровь. Бандит-то было ухватил меня за ворот, да встряхнул об стену хлева, но тут на него сзади один из этих, — паренек мотнул головой на явившегося в этот момент оборотня с последним пострадавшим наперевес, — напал. Так мужик-то замертво и рухнул, прямо разодранным боком на мою ногу и навалился.

— Повезло тебе, — кивнула я, чуткими руками ощущая, как все еще дрожит от пережитого страха тело паренька. — Да все одно — отдохни хорошенько.

— Госпожа Лари, — защитник навис надо мной, — не перетрудись. Альфа будет недоволен, если по возвращении застанет тебя измученной.

Это он сравнивает с помощью темному? К счастью, ран, нанесенных серебром, мне сегодня врачевать не пришлось, а значит, истощение сил не грозит.

Когда оказалось, что «своих» раненых нет, а чужим помощь не требуется — ввиду их полной и окончательной мертвости, — я ушла на второй этаж дома, решив помыться в выделенной нам с Рианом комнате. Спокойно сидеть в ожидании мужа я не могла, изнывая от волнения, а смыть чужую кровь и сменить одежду казалось нелишним.

Греть воду сейчас было некому — имелись дела поважнее, поэтому я устроилась напротив жарко полыхающего очага и сполоснулась в ледяной колодезной воде. Обтерлась насухо, одела рубаху из запасов мужа и завернулась в одеяло. Но так и не смогла усидеть на месте, даже ради согревающего тепла. Поэтому, подойдя к окну, приоткрыла створку и начала следить за происходящим на улице, ожидая Риана.

Он появился внезапно: мохнатая тень возникла у колодца, стремительно выпрямляясь и принимая очертания человека. Я замерла, вцепившись в створку окна, не в силах оторвать взгляд от его мощной фигуры, буквально залитой кровью. Лунный свет хорошо освещал округу и кровь на его коже казалась черными потеками.

В первый момент я сильно испугалась, что Риан ранен, что это его кровь. Но оборотень рывком скинул ведро в колодец, а потом без малейших усилий поднял переполненное водой наверх. Еще мгновение, и ледяная вода окатила его всего от макушки до голых ступней, и все это на холодном осеннем ветру.

Мужчина тряхнул головой, словно пес, и повторил процедуру с омовением. Когда он ладонями сгонял лишнюю влагу со своего тела и волос, у меня в горле пересохло. Почему-то в этот момент накрыло нестерпимым желанием лизнуть его кожу языком, прочувствовать вкус ледяных капелек. Я с усилием втянула воздух в легкие, не замечая, что царапаю потемневшее от непогоды дерево подоконника.

Риан резко поднял голову и посмотрел прямо на меня, сходу угадав, где я нахожусь. Резкое движение — и ведро снова полетело вниз, в колодец, а вот мой муж целенаправленно направился к дому. А я? Я завороженно следила за движениями его обнаженного тела до последнего — пока он не скрылся из виду.

Дверь в комнату распахнулась резко и неожиданно — я едва ли успела отвернуться от окна, а он уже вихрем пронесся по лестнице.

Риан вошел медленно, словно крадучись, не отрывая от меня пристального взгляда. Каждое движение мужчины источало угрозу, он был преисполнен животного азарта, коварства и… вожделения. Его глаза мерцали: зверь, разгоряченный битвой и все еще жаждущий боя, не полностью передал контроль человеку. «Даже если бой будет в постели…» — осознала я, что и сама реагирую на интерес его зверя — невольное напряжение и предвкушающий трепет охватили тело.

Мысленно отметила, что и в таком состоянии Риан все контролирует. Он не превратился в голого обезумившего дикаря — его чресла прикрывала рубаха, схваченная где-то по пути, и сейчас рывком отброшенная в сторону. Дверь он плотно прикрыл, задвинув засов, прежде чем красноречивым и «плотоядным» взглядом уставиться на задрожавшую меня. И дрожала я совсем не от страха! Куда более волнующим был жар в его глазах.

Мы встретились на середине комнаты, прямо у изножья кровати. Он — плавно перетекающий из одного движения в другое волк, истинный самец, и я…

«Трясущаяся от непонятного страха, дрожащая овечка», — нервно мысленно усмехнулась над собой.

И все же отступать я не собиралась. Теперь уже нет. И больше никогда!

Возбуждение боя передалось и мне, заставляя кровь в венах ускориться. Впечатление от обнаженного тела приближающегося Риана и вовсе сводило с ума. Мой нос уловил его запах: мужественный, свежий, опьяняющий аромат. Сердце забилось быстрее, а кожу стало покалывать в ожидании его прикосновений.

— Не хочу пугать тебя, но отступить уже не смогу, — хрипло, гортанно произнес он, с трудом не срываясь на рычание. Ноздри оборотня раздувались — он не менее жадно ловил мой запах, чувствуя, что я не осталась безответна к его звериному натиску и обаянию.

«Он сейчас спас людей, хотя ничего им не должен. Он спас и меня, потому что он мой благородный защитник».

В голове словно что-то щелкнуло, когда за этой мыслью возникла новая: он мой муж. Как он недавно сказал: «Я — его, а он — мой». О, да-а-а, сейчас это воспоминание буквально воспламенило меня. Не каждая женщина получает от судьбы такого мужчину, я вновь мысленно хмыкнула над иронией, — самца. Самого настоящего хищного, смертоносного оборотня.

— И не надо отступать, — расхрабрившись окончательно, пискнула я.

Оказавшись напротив него, всего в шаге, я остановилась, взглянув в лицо мужчины. За эти три дня он был таким разным: чересчур мужественным, слишком сильным и самоуверенным, невероятно чувственным, но в то же время веселым, умным, дерзким, и снова чувственным. Очень горячим мужчиной, от одного касания которого я последние пару дней тут же воспламенялась, испытывая безумное желание и страсть.

Я жутко испугалась: ведь могла искать его всю жизнь, но так и не найти никого, кто бы настолько хорошо мне соответствовал. Так бы и прятала свои чувства, мечты и желания под личиной старухи, и жила в одиночестве… без Риана.

Оборотень шумно вдохнул, раздувая крылья носа:

— Снова боишься меня?

— Не тебя, — мотнула я головой.

Риан преодолел последний шаг, но страх даже не шевельнулся, полностью испарившись под давлением собственнических желаний. Осталось лишь томительное пугливое ожидание дальнейших действий, все же первая брачная ночь в моей жизни впервые. Он поднял руку, и его пальцы погладили холмик моей груди, прикрытой тонкой тканью рубашки. Но даже эта бесхитростная ласка заставила выгнуться от удовольствия и зажмурить глаза.

— Посмотри на меня! Лари! — произнес он. Голос мужа звенел от нетерпения.

Я послушно распахнула веки, тут же теряясь в его отливающем серебром взгляде. И даже не дрогнула, когда Риан рванул ворот моей рубашки, больше того — с каким-то облегчением отбросил ее куски в сторону. И застонала, когда его немного сухие, шершавые ладони накрыли мои плечи.

А я решилась на ответный смелый ход: неуверенно подняла ладони и скользнула по его обнаженной груди, чтобы, наконец, узнать, действительно ли его кожа такая гладкая. Сейчас на ней играли отблески пламени очага, завораживая и приковывая мой взгляд.