Колючее счастье (СИ) - Чёрная Ника - Страница 12

— А надо бы.

Он опять развёл бурную деятельность на кухне, впрочем, не переставая ворчать, что не нанимался к Женьке нянькой.

— Достал, Светик! Ещё меня занудой обзываешь, — сказала Женька, садясь за стол.

— Ох и нарываешься ты, Жендос, — выделил он интонацией её имя.

Ну да, всё верно, он снова назвал её ненавистным прозвищем только после того, как она сама обозвала его. Чёрт! Надо следить за языком!

— Ладно, прости, — без боя сдалась Женька. — Оно как-то само собой получается.

— Будешь должна, — Святослав плюхнул перед ней глубокую тарелку с заваренной кипятком овсянкой быстрого приготовления.

— Сам бутерброды ешь, а мне эту гадость? — возмутилась Женя.

— Жуй-жуй. Ещё спасибо скажешь.

И самое противное, что он был прав — склизкая кашка сейчас была самое то для её ещё не пришедшего в себя после вчерашних подвигов желудка. Евгения нехотя стала ковыряться ложкой в тарелке, краем глаза наблюдая за сводным братом. Тот схватил пульт от телевизора и стал переключать каналы, отпивая из своей чашки чай.

И с чего вдруг такая забота? Её вроде и радовало, но одновременно и коробило внимание Славы, его внезапно проснувшаяся заботливость. Не по себе было от этой опеки, и это ещё мягко сказано! Вон, даже кашу заварил… Да ещё и порядок сам навёл, видя, как ей хреново, даже слова не сказал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вдруг её осенило:

— Слушай, а как же твой фестиваль?!

Он молчал. Женька уже думала, что Слава и вовсе проигнорирует вопрос, и не ответит на него. Хотя, может, она что-то напутала?.. Нет, всё точно — она прекрасно помнила дату, стоявшую на билете, который она нашла в комнате братца, и даже время. Это было сегодняшнее число. Восемь утра. Неужели…

— А сама как думаешь? — вопреки обыкновению Слава не отшутился, а произнёс это серьёзным тоном, даже грубовато.

Женя неопределённо дёрнула плечом, хотя, конечно же, у неё были догадки о причине. Сводный брат тем временем продолжал пялиться в телик, но она была уверена, что её движение он увидел.

— Ты себя в зеркале с утра видела? — повернулся к ней Светик. — Зомби и те краше… А вчера так вообще. Я, если честно, испугался — а вдруг тебе совсем х**во станет, и что тогда? Мало ли, как организм отреагирует. Вот и носился… Ты, конечно, разумная девочка, все дела… но дура ещё та! Знал бы, что у тебя тормозов совсем нет, так не отходил бы вчера ни на шаг. Но, с другой стороны, оно мне надо, а? Или самой тебе? Чтоб над душой стояли, каждое действие контролировали? Своя ведь голова на плечах имеется, и не пустая вроде, — отчитывал он сводную сестру.

— Поздновато в тебе старший брат проснулся, — огрызнулась насупившаяся Женя.

— А он и не засыпал.

— Ну да, куда там засыпать, когда Лисицына рядом! — брякнула она быстрее, чем успела подумать.

— Стрелки не переводи. С кем хочу, с тем и… засыпаю.

— Так и я не просила тебя с собой носиться!

— Не просила она… Да если б я с тобой не носился, ещё неизвестно, с кем бы ты заснула! Или напомнить, как ты глушила коньячок с Серёгой? — начинал выходить из себя Святослав. — И Йорик уже по боку был…

— Не преувеличивай, — нахмурилась Женька в ответ. — До этого бы не дошло. И этого урода не приплетай, он… сам виноват.

— Да ты бы и не заметила, когда бы дошло… — вздохнул Светик, успокаиваясь. — Ладно, не в этом дело. Совсем тебе вчера хреново было. Не мог же я тебя одну тут бросить, не удостоверившись, что всё нормально. Как потом предкам в глаза смотреть, если б коней двинула?

— Утрируешь.

— Утрирую, — согласился он, и вовсе утихомирившись. — Но смысл ясен?

Куда уж яснее…

— Извини, — ей действительно было стыдно.

— Сочтёмся.

— Нет, мне, правда, жаль, что так с твоей поездкой получилось. У меня вчера словно крышу сорвало. Я… я не собиралась… — зачем-то стала оправдываться Женька.

— Да, к чёрту, — махнул Слава рукой. — Свет на ней клином не сошёлся. Буду искать другие возможности.

И он, вырубив телик, швырнул пульт на стол. Сгрёб свои опустевшие чашку с тарелкой и отнёс их в раковину.

— К посуде до приезда родителей больше не прикоснусь. Начнёшь отдавать должки уборкой, — вот и вернулся привычно ухмыляющийся братец, которого она хорошо знала. — Если бы не их угрозы звонить на «Скайп», хрена с два я бы к бардаку притронулся!

— Эй, ну ты совсем-то не прифигевай! — возмутилась его сестрица. — Как бы туса была общая…

— И тем не менее, последствия, — Слава обвёл жестом помещение, явно подразумевая оставленный после вечеринки срач, — разгребать пришлось мне. Спокойной ночи, Евгения, — промолвил он на прощание, намереваясь подниматься наверх.

— И вам сладких снов, Святослав, — состроила кислую гримасу в ответ Женька.

13

Весь следующий день они провели безвылазно дома. На улице зарядил противный затяжной дождь, настроения выбираться в холодную сырость не было вообще. Второй день каникул хотелось провести в прямом смысле слова валяясь на диване.

Жене было значительно лучше, и она, желая хотя бы немного загладить вину перед сводным братом, с утра, ещё до того, как Слава спустился вниз, напекла блинчиков — благо, нужные ингредиенты нашлись в холодильнике. Светик, в свою очередь, с удовольствием уплетал их за обе щеки, приняв как должное.

После завтрака они разошлись по своим комнатам. Женька попробовала продолжить читать начатую на днях книгу, но постоянно ловила себя на мысли, что не следит за происходящим на страницах, а витает где-то далеко в облаках. Опять звонила Маринка, но Жене совсем не хотелось говорить с одноклассницей, и она в который раз скинула вызов. Надо было думать, прежде чем забираться на колени к Кедрову! Ведь Марина прекрасно знала про увлечённость своей подруги Максимом, и тем не менее это её не остановило.

Хотя, положа руку на сердце, Евгения даже рада была, что всё обернулось именно так. Она словно избавилась от розовых очков, от того образа, что сама себе нафантазировала. И если тогда, на вечеринке, наконец общаясь с Максом, под воздействием своей нелепой эйфории от самого этого факта плюс выпитого спиртного, она, как ей казалось, с интересом слушала заносчивые бредни парня, то сейчас, вспоминая их, единственным её желанием было закатить глаза. Йорик оказался собеседником недалёким, интересующимся в основном тачками, тёлками да футболом. К тому же с самомнением выше некуда. Тут Маринка оказалась права на все сто — Светик был личностью гораздо более интересной. Как оказалось.

Светик…

Святослав. Слава. Дурацкое имя. Да он и сам его особо не жаловал, не раз картинно вопрошая мать, что её заставило так обозвать своего единственного отпрыска. На что та всегда неопределённо отвечала, что он в курсе, почему его зовут именно так, и в шутку предлагала сменить имя, как только братец станет совершеннолетним. Наверняка назвали в честь какого-нибудь дедушки… Женя не особенно интересовалась родственными связями сводного брата. Знакома ей была только сколько-то-там-юродная сестра Лары, компанию которой пару раз в год им стабильно приходилось терпеть. Та самая тётя Наташа, которой их пугали родители перед отъездом. Странноватая и гиперзаботливая женщина, не особенно любимая племянниками. Ну, да чёрт с ней…

Волновало Женьку сейчас совсем другое. Она вдруг поняла, что стала совершенно по-другому относиться к Славе. Причём, это её отношение поменялось за последние дни столько раз, что голова шла кругом. На смену раздражению, даже в какой-то степени неприязни, граничившей с ненавистью, пришло понимание, даже уважение — ей нравилась позиция сводного брата по отношению к учёбе, нравились его рассуждения о будущем и стремление к поставленным целям. Она осознала, что он далеко не пустоголовый лоботряс, ведомый чужим мнением, как многие парни его возраста, хоть и умело прикидывается «своим» среди них.