Колючее счастье (СИ) - Чёрная Ника - Страница 11

— А пахнешь вкусно… — промямлила Женька, уткнувшаяся куда-то ему в шею.

— Ага, для тебя старался, — раздражение постепенно сходило на нет, сменяясь здоровой иронией.

— Не-е-ет… для Лисы… фу… она же сатанистка… и Маринка… сучка…

— Ох, молчи, Женька! Хуже базара пьяной бабы ничего нет. Потом жалеть будешь.

— Я ещё… уже… снова не пьяная… Сам ты баба! — протестующе дёрнулась она.

— Дед. Дед Мороз, — произнёс Святослав в ответ, спихнув сводную сестру с рук на освободившийся диван в гостиной. — Лежи и не вставай!

— Ты куда?.. К сатанистам?.. — встрепенулась та. — Но ты же не такой… я думала, ты такой… а ты не такой… ты… ты хороший!

— Невообразимо, просто фантастически приятно! — не смог не съязвить в ответ Слава.

— Куда ты? — не отставала от него сестрица, хватая за одежду.

— Пойду прогоню сатанистов, и вернусь, — успокоил он её.

— Точно?

— Обещаю.

— И Йорика?

— И его.

— Урод… пусть валит к своим сатанистам… козёл…

Слава и правда занялся выпроваживанием оставшихся в доме знакомых. «Сатанистки» Лисицыны ушли сами, когда именно — он, и не заметил. Кедр тоже свалил по-тихому, когда сам Святослав был занят сестрицей. Заперев двери, он прошёлся по этажу, собрав оставшийся после вечеринки мусор в большой пакет, свалил грязную посуду в раковину, резонно решив, что более тщательную уборку можно оставить на завтра. Глянул на время — четыре с лишним. Подошёл к дивану с притихшей Женькой. Думал, что та уже вырубилась, но не тут-то было.

— Све-е-етик… плохо…

— Опять?!

Славе пришлось тащить Женю наверх, в ванную — снова на улицу идти не хотелось, да и уже не было смысла. Там он заставил сестру напиться воды и ещё раз хорошенько проблеваться. Затем помог ей кое-как умыться, отвёл в комнату и раздел, ограничившись стягиванием джинсов с перепачканными землёй и травой с клумбы коленями. Ей бы сейчас угля активированного… Но Святослав побоялся, что таблетки снова спровоцируют рвоту. Чёрт, он волновался! Ещё как волновался, и даже не по поводу гнева родителей. Хоть бы ей лучше стало что ли… Как он мог так лажануться? Ведь сестрица — ещё молодой и неопытный, совсем не подготовленный к таким возлияниям организм… Но, с другой стороны, его не было каких-то пятнадцать-двадцать минут! И именно в это время, по закону подлости, у неё совсем отказали тормоза. Да и пацаны хороши… но это уже отдельный разговор, и он ещё состоится!

Оглядев безжизненно лежащую на кровати тонкую как щепку фигурку в белой футболке и смешных трусах с котятами (детский сад!), он поискал взглядом, чем бы её укрыть — тревожить забывшуюся наконец сном Женьку, выдёргивая из-под неё одеяло, не хотелось. Пошёл к себе и, сдёрнув плед с собственной кровати, вернулся.

«Смотри мне, систер! Нянькаться с тобой не собираюсь», ага.

Ладно, проехали. Сам виноват! Слава накрыл Евгению пледом, убрал с лица прядь растрепавшихся волос, неожиданно для самого себя чуть задержав прикосновение руки к её щеке. Но, осознав это, поспешно отдёрнул руку, мотнул головой, прогоняя внезапное наваждение и развернулся к двери.

Всё, теперь можно идти к себе и спокойно спать.

Операция «Бедный Йорик», судя по всему, больше не актуальна.

И он был искренне этому рад!

12

— О-о-о… А вот и наша королева вечеринок!

Было около одиннадцати утра, когда Женька спустилась вниз. Лохматая, неумытая, закутавшаяся в тот самый сине-зелёный клетчатый плед с кровати Святослава. С цветом лица в тон пледу.

— Поднимите мне веки…

— Шутишь, — констатировал Слава, копошащийся на кухне. — Это хорошо… Жить будешь.

И протянул ей полный стакан минералки.

— Ещё! — залпом его осушив, попросила сводная сестра, пристраиваясь на табурете у стойки.

— Подожди, плохо будет.

— Не будет. Наливай.

— Что-то мне подсказывает, что вчера ты говорила то же самое, — усмехнулся Святослав.

— Ой, давай только без нотаций! — раздражённо выговорила Женя. — И так тошно.

— Родители звонили, — он перевёл тему разговора. — Сказал, что ты допоздна сидела с книгой и теперь отсыпаешься. Кажется, поверили.

— А ты, смотрю, бодр как огурчик…

— Ну да, не чета всяким малолетним алкоголикам, — осклабился Слава в ответ. — Ладно-ладно, — узрев жалобно-злобный взгляд сестрицы, не стал он издеваться дальше. Хотя следовало бы.

— Как же хреново, Све-е-етик, — уронила Женька голову на столешницу.

— Вчера надо было думать, систер. Но у тебя же «всё под контролем». Давай, иди в душ. Потом поешь чего-нибудь — легче станет.

— Не хочу.

— Надо, систер, надо. Скоро предки опять названивать будут. И хорошо, если не по «Скайпу» — не дай бог увидят твою физиономию, ох и шуму будет…

Женька подняла голову и уже более осознанно огляделась. На кухне и в гостиной был порядок. А Светик молодец, постарался! И она была ему за это сейчас искренне благодарна — только уборки пустых бутылок и объедков, да намывания посуды ей сейчас не хватало. Для полноты ощущений.

— Ну, с первым похмельем тебя! — отсалютовал братец чашкой с дымящимся кофе, который сделал себе во время разговора.

— Иди ты…

— И что там, кстати, с Йориком? — решил Святослав не откладывать вопрос, который почему-то его необычайно тревожил — не просто же так Женька наклюкалась вчера хуже некуда, да и наградила Кедра по пьяни весьма нелестными эпитетами.

— Придурок он, твой Йорик.

— Чем не угодил?

— О, ты что… Он крут! Круче только яйца. И вообще, «ложил он на ихние правила», — явно процитировала сводная сестра.

— Чьи правила? — не понял Слава.

— Ихние! Что не ясно-то? Забудь, короче, — отмахнулась она.

Он не смог сдержать смеха.

— Женька, в кого ты такая зануда, а?

— В мать, наверное, — совершенно не разделяя веселье братца, промолвила та. — Она была филологом.

— Так тебе было четыре, когда… — Святослав осёкся.

— Да всё нормально, договаривай, — снова отмахнулась Женя. — Я её не помню совсем… Гены, наверное.

— Ну, тогда это многое объясняет…

Когда Женя, приняв душ и приведя себя в божеский вид, снова спустилась на первый этаж, Славы там уже не было. Он явно был у себя — из комнаты сводного брата доносилась музыка, что-то «тяжёлое» — рок или метал, она плохо разбиралась в этих музыкальных стилях. Аппетита совсем не было, хотя пустой желудок продолжали крутить неприятные спазмы. Она так и не заставила себя съесть что-нибудь, только пила и пила воду. Да чтоб она ещё раз так накачалась! Стыдно было вспоминать своё вчерашнее состояние, даже те обрывки, что её память сохранила. А Женька помнила, как Светик помогал ей на улице, как таскал на руках её безвольную тушку… Это ж сколько теперь надо будет терпеть зловредные шуточки по этому поводу?

На экране телефона высвечивалась пара пропущенных от Лары и один — от Маринки. Мачехе Женя решила позвонить сама, насколько смогла бодренько отчиталась, заверив, что «в Багдаде всё спокойно», поинтересовалась, как родители добрались и разместились, передала привет отцу. С предательницей-подругой же разговаривать желания не было совсем.

Остаток дня Женя провалялась на диване, тупо таращась в «ящик», бесцельно перещёлкивая каналы и не оставаясь подолгу ни на одном из них, и кутаясь во всё тот же плед, который так и не отдала братцу. От пледа на грани ощутимости пахло Светиком — чем-то свежим и немного терпким, то ли парфюмом, то ли отголосками аромата его геля для душа, и девушка поймала себя на мысли, что постоянно принюхивается, раз за разом желая снова уловить этот запах. А может, это глюки, и ей кажется? Да нет… вот же он… тот самый аромат, что она почувствовала вчера, когда Святослав тащил её в дом…

Ближе к вечеру Слава вылез из своей берлоги и тоже спустился вниз.

— Ну что, алкоголик, ты как?

— Могло быть и лучше, — пропустила Женя издёвку мимо ушей.

— Ела?

— Не-а.