Продана (СИ) - Брук Ребекка - Страница 48

— Мистер Хоуз, — обратился метрдотель, став рядом с нами.

— Да, Пьер?

— Сэр, мне жаль прерывать вас, но у нас проблема.

Эштон глянул назад, а потом на нас. После вздохнул:

— Я сейчас подойду, Пьер, — подождал пока Пьер уйдёт, чтобы добавить: — Елена, мне жаль, но необходимо позаботиться о делах.

— Я понимаю. — Хоть это и было правдой, но не означало, что мне нравится. Но Эштон — владелец ресторана. Я села и потянулась за напитком от необходимости хоть как-то унять дрожь в руках.

— Нам нужно поговорить, когда я вернусь домой.

Это была не просьба.

— Хорошо.

— Я не должен задержаться. Дождёшься меня, пожалуйста?

— Хорошо, — пискнула я. Ощущение пустоты засосало под ложечкой.

О чём он хотел поговорить со мной?

Гретхен ухмыльнулась поверх своего бокала.

— Ты — идиотка.

— Большое спасибо. Эштон только что застал меня плачущей в своём ресторане и теперь хочет поговорить, — сказала я, используя воздушные кавычки. — Вдобавок ко всему, ты обозвала меня идиоткой. День становится всё лучше и лучше.

— Ну, ты идиотка, если не видишь у себя перед носом. Этот мужчина настолько влюблён в тебя, что это становится нереально. Вполне уверена, что он хотел сказать тебе именно это, пока вас не прервали.

Мой рот открылся.

— Нет, не хотел.

— О, детка, хотел. В какой-то момент ты поймёшь, что можешь быть любима без боли в сердце, в противном случае — оттолкнёшь всех и в итоге останешься в одиночестве.

В одиночестве.

Я долгое время была одинока. Жила с человеком, который не проводил со мной время, а лишь разговаривал, и то так, как считал нужным. Возможно, такое существование можно назвать даже более выраженным одиночеством, чем если остаться одной. Мои нервы были на грани, и, если бы мы продолжили, меня бы вырвало на стол.

— Мы можем просто сменить тему? — обратилась с просьбой я.

Подруга кивнула и поставила бокал. Обед продолжался, и мы обе избегали всего, что связано с Эштоном, хотя я обнаружила, что, пока мы разговариваем, ищу его взглядом, пытаясь хотя бы мимолётно увидеть мужчину, который занимает все мои мысли.

Официант принёс нам десерт, который мы не заказывали: торт с шоколадным муссом. Эштон был в курсе, что это моя слабость и тот факт, что он знал, что нам подать, оставил в моей голове ещё больше вопросов.

Обед закончился раньше, чем хотелось бы.

— Я скучаю по времени, которое мы проводили вместе, — сказала Гретхен, когда мы вышли из ресторана. — Нам стоит возобновить это.

— Стоит, — я попыталась улыбнуться, что удалось через силу. — Ты же придёшь на премьеру?

— Безусловно.

— Отлично. Я оставлю тебе билетик.

Она стиснула меня в объятиях.

— Дай ему шанс. И поблагодари за обед.

— Постараюсь и поблагодарю.

Мы попрощались, и Гретхен направилась к стоянке, когда я повернулась к фасаду здания. Льюис ждал меня у машины, готовый отвезти на репетицию.

— Елена, — поприветствовал он и открыл дверь. Я долгое время убеждала его прекратить называть меня по фамилии. Мне ненавистно любое напоминание о Доминике.

Льюис выехал на проезжую часть и в скором времени высадил меня перед главным входом.

Репетиция прошла гладко; все мысли об Эштоне отошли на второй план. Но только на то время, пока моё внимание было сосредоточено на чём-то ином. Как только репетиция закончилась, я снова забеспокоилась о том, что Эштон хочет сказать мне.

К моменту возвращения в дом, я так нервничала, что решила: горячая ванная будет кстати. Тёплая вода успокоила боль в мышцах, пар очистил голову. Я легла на спину и закрыла глаза.

По мере остывания воды я понимала, что пришло время оставить свой маленький кокон и посмотреть в лицо всему, что хотел сказать мне Эштон.

Одевшись, я спустилась вниз. В доме было по-прежнему тихо, не горел ни один светильник. Желая побыстрее покончить с разговором, я прошла по коридору в кабинет Эштона. По-прежнему ничего. Он сказал, что не задержится надолго. Возможно, возникли какие-то проблемы в ресторане.

Шум гаражной двери заставил меня помчаться в коридор, сломя голову. Сделав глубокий успокаивающий вдох, я заставила себя медленно пройти на кухню, но, когда дверь открылась, меня встретил не Эштон.

— Миллер. Что ты здесь делаешь?

— Эштон застрял в одном из ресторанов, так что я решил составить тебе компанию, — он вытащил два пакета из «The Bluewater Grill».

Это вызвало у меня смех.

— Дай угадаю: Эштон послал тебя сюда с ужином, чтобы ты мог присмотреть за мной, пока он сам не вернётся домой.

— Только не говори ему, — Миллер поставил пакеты на стол и начал вытаскивать тарелки и вилки из шкафов. — Но разве ты можешь винить его в этом после того, что случилось той ночью?

Я съёжилась от понимания, как много брат Эштона знает о моей запутанной ситуации, и отошла к кулеру с вином, чтобы спрятать свою реакцию. Достала шардоне, которое Эштон любил пить с морепродуктами, и два бокала.

— Доминик понятия не имеет, где живёт Эштон… но нет, я действительно не могу винить его.

Миллер открыл контейнеры с едой на вынос и разложил её на тарелки, выбросив коробки в мусорку.

— Голодная? — он указал на еду.

— Да, — усевшись за кухонный стол, ответила я. Эштон прислал моё любимое блюдо: краб, обжаренный в соусе из белого вина. — Вкуснотища. Он всегда знает, что для меня выбрать.

Миллер усмехнулся, но я решила это проигнорировать.

— Да, знает.

Парень принялся за еду. Я была голодная, но сложно было думать о еде, когда всё, что хотелось, это знать, о чём Эштон хотел поговорить со мной. Гоняя еду по тарелке, я не заметила, что Миллер пытается привлечь моё внимание, пока он не похлопал меня по плечу.

— Что происходит? — спросил он. — Ты не притронулась к еде. Эштон клялся, что это твоя любимая.

— И был прав, я обожаю это блюдо. Просто тяжело избавить от кое-каких мыслей, и это портит мне аппетит. — Я не была уверена, что это хорошая идея — сидеть здесь и разговаривать об Эштоне с его братом. Что он передаст Эштону?

— Давай, мне можно рассказать. Ты не сможешь перестать думать об этом, пока не расскажешь.

Несколько минут я молчала и боролась с совестью, пока Миллер смотрел на меня. Чем разговор с ним может навредить? С другой стороны, он мог всё рассказать Эштону. С третьей — он знал Эштона с рождения.

Решив, что мне необходимо выговориться, я выложила всё, как оно было.

— Сегодня во время обеда Эштон попросил меня дождаться его, потому что хотел о чём-то поговорить, и я боюсь, что он хочет удостовериться, что через две недели я уйду из его жизни, так как трёхмесячный срок истекает. Я просто не уверена, что готова к этому.

Бокал Миллера был на полпути к губам, когда парень резко поставил его обратно, потому как расхохотался, и от этого звука волосы у меня на затылке встали дыбом.

Знала же, что говорить с ним было ошибкой.

Взяв тарелку и бокал, я отодвинулась от стола, чтобы перейти в столовую, где я могла сесть и поесть в спокойствии, когда Миллер протянул руку, пытаясь меня остановить.

— Пожалуйста, не уходи. Прости за смех, — он вытер глаза. — Просто мысль, что Эштон хочет, чтобы ты уехала, смехотворна.

Я поставила приборы обратно на стол, но осталась стоять.

— Почему ты говоришь это?

Он пожал плечами.

— Я никогда не видел, чтобы Эштон реагировал на женщину так, как он реагирует на тебя. Например, ужин в доме наших родителей. Он несколько раз угрожал мне, когда я неподобающе смотрел на тебя. Даже ударил.

— Эштон тебя ударил? — спросила я, широко распахнув глаза. — Зачем он это седлал?

— Думал, что я собираюсь позабавиться с тобой после твоего разговора с тётей Вероникой. Что было просто глупо. Он уже тогда был влюблён в тебя.

У меня приоткрылся рот.

— О чём ты говоришь? Я знаю Эштона едва ли больше двух месяцев. И только потому, что мой муж не может перестать играть в азартные игры.