Ведьма по контракту (СИ) - Стрельцова Виктория - Страница 39

Как только за ним захлопнулась дверь, я дала волю соленым слезам. Сердце рвалось на части от несбывшихся надежд. Я могла обмануть Кроу, но не себя. Теперь я понимала, почему мои предшественницы называли любовь губительным чувством. Она сжигала меня изнутри не находя выхода. Я навсегда заперла ее под семью печатями. Когда мое бренное тело будет принадлежать Катарине, остатки души догорят дотла. Я умру, так и не обретя счастья. Мой шанс любить и быть любимой безвозвратно утрачен. В скором времени исчезнет и дар. А вместе с этим прервется и род болотных ведьм. Я последняя из болотниц во всем Междуземье и мои дни сочтены.

Насладиться минутами одиночества мне не дали. Скрипнула дверь и я повернула голову, надеясь увидеть там того, к кому стремилось мое сердце. Но, к моему сожалению, там был не он. Последний лучик надежды, что теплился в моей душе, угас.

— Слезы, — сказала Лакрима, взглянув на мои покрасневшие глаза с презрением, — проявление слабости. Это свойственно тем, кого боги не одарили от рождения.

Она с трудом зажгла свечи в высоком серебряном подсвечнике, который стоял у двери, и кивнула мне:

— Бери. В коридорах сегодня темно. Не хватало, чтобы ты ещё подвернула ногу или разбила нос перед самой церемонией. С болотницами всегда слишком много возни.

Я покорно потянулась к подсвечнику. Впрочем, если бы моя травма помогла бы избежать бракосочетания, я непременно оступилась бы на лестнице или же ненароком поскользнулась на скользком начищенном до блеска полу. Вот только вряд ли бы это остановило Алвиса. Он воспользовался бы даже моим бездыханным телом, ни капли не побрезговав, если бы это помогло ему достигнуть собственной цели, к которой он упорно шел уже несколько лет. Чужие жизни лишь разменная монета в его руках. Я, как и многие другие, — цена, которую он готов заплатить, не раздумывая за право жить вечно.

— Куда мы идём? — спросила я безразличным тоном.

— В покои Катарины, — нехотя отозвалась Лакрима. — Ведь невеста сегодня она, а не ты. Впрочем, готовить к ритуалу и облачать в свадебное платье нам все равно придется тебя. Как только все закончится, это, — она, сосредоточившись, взяла в руки прядь моих черных волос и, покрутив, поморщила нос, наблюдая как волосы, проходя сквозь ее пальцы, ложатся обратно мне на плечи — нужно будет остричь. Они совершенно тебе не идут.

Я не стала спорить с женщиной-призраком. Какое мне дело до того, что они сделают с моим телом, если для меня оно навсегда будет утрачено. Я никогда не вернусь в этот мир, никогда не увижу Болотных топей и никогда не почувствую пьянящий терпкий вкус горячих губ некроманта с голубыми глазами.

В покоях будущей жены Алвиса было светло, не смотря на столь поздний час. Несколько десятков свечей горели по периметру комнаты, освещая темное помещение. Черные тяжёлые занавески были открыты, и диск луны поблескивал на небосклоне, заглядывая в окна замка.

— Хватит стоять, — нервно сказала Лакрима, потянувшись за платьем.

Ее полупрозрачные пальцы прошли сквозь тонкую ткань. Она повторила попытку, но материя лишь вздрогнула и снова просочилась сквозь призрачную кожу. Голубоватый дымок дрогнул и потянулся шлейфом за своей хозяйкой, которая нахмурилась и плотнее сжала губы-ниточки.

— Одевайся, — скомандовала матушка некромантов, едва сдерживая свой гнев.

Я обратила свой взор на платье, и кровь отхлынула от моего лица. Белоснежная кружевная ткань струилась мягкими складками. Подле наряда лежала белая полупрозрачная фата.

— Почему белое? — спросила я, дрожащим от волнения голосом. — Я думала, некроманты предпочитают черный цвет.

— Все верно, — ответила Лакрима. — Вот только Алвис решил сделать тебе подарок в виде белого платья в знак благодарности за то, что ты подписала контракт, согласившись на все условия, прописанные в нем. Глупая затея, которую я не одобряю. Такая невоспитанная особа как ты, не достойна снисхождения Хозяина замка.

Впрочем, я и сама была не рада такому подарку. Перед глазами стояли картинки из моего сновидения. Платье было в точности такое же. Шнуровка на спине, открытые плечи, ажурные кружевные цветы, которые были вышиты по подолу — всё совпадало до мельчайших деталей.

— Катарине оно вряд ли понравится, — сказала я, пропуская между пальцев тонкую ткань.

— Довольно разговоров, — резко отозвалась Лакрима. — До полуночи осталось совсем немного времени. Если ты думаешь, что мне приятно твое общество, то ошибаешься. Чем раньше мы совсем покончим, тем лучше.

— Вас здесь никто не держит, — ответила я, расправляя складки на платье. Оно село как влитое, будто бы было сшито специально для меня.

— Не хватало, чтобы ты снова отправилась топиться в Старый океан, — усмехнулась матушка некромантов, кружа вокруг меня и рассматривая мой свадебный наряд. — Фата, — добавила она, кивнув в сторону полупрозрачного длинного куска материи, украшенного точно таким же кружевом, как и платье.

Я покорно приколола этот аксессуар к волосам и взглянула на себя в зеркало. Бледная кожа сливалась со светлым нарядом. Лишь зелёные глаза, словно два ярких изумруда оживляли мой образ, да черные пряди волос ниспадали на точёные приоткрытые плечи.

— Опусти фату, волосы надо прикрыть, — распорядилась Лакрима, даже не пытаясь сделать это самостоятельно. Каждое прикосновение к предмету забирало у нее слишком много энергии. К тому же матушке некромантов не всегда удавалось дотронуться до чего-либо.

Я выполнила её указание и превратилась в белоснежное маленькое облачко. Под полупрозрачной тканью едва угадывались мои черты лица. На долю секунды мне показалось, что из зеркала на меня смотрит совершенно чужая и незнакомая мне девушка. Но нет. К сожалению, это по-прежнему была я. По крайней мере, пока. В скором времени я исчезну, а мое тело займет другая.

— Так гораздо лучше, — одобрительно кивнула Лакрима. — Как только церемония закончится, я потребую сжечь это ужасное платье, чтобы ничего не напоминало мне об столь невоспитанной особе, — добавила она, бросив взгляд на красный диск луны, который на несколько секунд скрылся за проплывающей небольшой тучкой.

Лицо матушки Алвиса помрачнело. Её губы дрогнули. Все внимание Лакримы было обращено к ночному светилу.

— Дурной знак, — прошептала она, стоя у открытого окна.

— О чем вы? — спросила я, проследив за ее взглядом.

Женщина-призрак не ответила, а я, как не всматривались в чёрное беззвездное небо, не видела ничего, что могло бы обеспокоить матушку некромантов. Кровавая луна по-прежнему освещала Мертвый остров, бросая багровые блики на деревья, усыпанные изумрудной листвой, на молодую траву и виднеющиеся вдалеке каменные надгробия и покосившиеся деревянные кресты. В этом загадочном свечение одновременно смешались очарование, умиротворение, а так же привкус горечи и страха. Сегодня луна оросила красным заревом клочок земли посредине Старого океана, кроме которого я в своей жизни уже больше ничего не увижу.

— Я должна поговорить с сыном, — сказала Лакрима, резко обернувшись. Обогнув меня, она стремительно направилась к двери. Бледно-голубой туманный шлейф едва поспевал за ней.

Матушка некромантов скрылась за массивной деревянной дверью, даже не удосужившись ее открыть. А я так и осталась стоять в подвенечном платье у огромного зеркала, гадая, что же так встревожило женщину-призрака.

Я подошла к двери и прислушалась. В коридоре стояла гробовая тишина. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую приближение собственной смерти. Еще минута и в комнату наверняка ворвется Кроу для того, чтобы отправить меня на тот свет. Если некромант решил спасти меня от Алвиса таким образом, то пожалуй это не самая лучшая затея. А может он преследует свои интересы, которые мне неизвестны. В любом случае, для всех обитателей этого острова, моя жизнь, словно разменная монета.

Хотя, если смерти избежать мне не удастся, то не лучше ли принять ее от рук любимого, чем быть эфемерным существом в собственном теле, дни которого сочтены.