Непокорный талисман (СИ) - Цокота Ольга Павловна - Страница 38

Ил хотел снова обрядить Коллет в мужскую одежду, но ей все было велико. Впрочем ее платье, даже изорванное и помятое, благодаря великолепию ткани и кроя, все же сохраняло впечатление богатства и изысканности, поэтому он велел ей поплотней укутаться в кисейное покрывало, загодя приготовленное для этого еще Селимом.

Чувствовать себя пленницей, безвольной игрушкой в ненавистиных руках было, к сожалению, для Коллет не внове. Но после того, как она познала настоящую любовь, ощутила себя личностью, достойной не только жажды обладания, но уважения и подлинного преклонения, женщина не могла более терпеть нынешнее унизительное положение. Ил не понимал или не хотел понять этого. Ее подавленность казалась ему покорностью. Он самоуверенно полагал, что мужская сила и владение техникой соития, сделало его неотразимым и единственно желанным партнером для рыжеволосой красавицы. Поэтому, несмотря на обычную недоверчивость и осторожность, с нею он понемногу утратил свою бдительность, хотя по-прежнему спал достаточно чутко. Так что Коллет пришлось оставить несколько пугавшую ее мысль о возможности зарезать насильника во время сна.

Через два дня они выбрались к широкому тракту, но еще какое-то время ехали по нему лишь ночью, днем же пробирались лесом или же пережидали. Наконец, на перекрестке дорог обнаружился гостиный дом. Хозяин не без опаски окинул спутников цепким опытным взором, он угадал в молодом мужчине хищника, от которого лучше бы держаться подальше. Но деньги сыграли свою роль. Путники получили ночлег и пищу.

Тяжелые перепетии, выпавшие на долю Коллет, обострили и ее интуицию. Как ни хотелось ей броситься в ноги толстяку с добродушным лицом и просить его о помощи и защите, она понимала, что ничего этого от него не получит. Хотя на первом этаже крутилось несколько дюжих слуг, хозяин, судя по всему, робел перед Илом. К тому, же жадно заблестевшие при виде монеты глаза явно свидетельствовали о преклонении перед золотом, которым располагал опасный молодчик. Поэтому Коллет безропотно поднялась в снятую комнату. Это успокоило беглого янычара, и вечером он позволил ей вместе с ним спуститься в обеденный зал.

В сомнительной чистоты задымленом помещении стоял гвалт. Группка оборванцев в остатках солдатского обмундирования (вероятно, дезертиров) не желала или не могла расплатиться за выпитое и съеденое. Дюжие работнички выдворяли их наружу, заодно снимая то немногое, что еще могло пригодиться, например, сапоги или почти целый кафтан.

Угловой столик у окна занял надменный седой старец с вихрастым подростком, то ли его учеником, то ли прислужником. В глубине зала расположились несколько купцов со своей

челядью.

Через опущенные ресницы Коллет исподтишка рассматривала всех этих людей. И пока что не находила того, кто сумел бы вызволить ее из беды.

До сих пор они много дней перебивались, питаясь всухомятку, так как из боязни быть обнаруженным Ил старался не разводить костров. И вот теперь он блаженствовал, поглощая уже вторую миску ароматной мясной похлебки. Его спутница ковырялась в миске без особого аппетита. Она так надеялась, встретив других людей, получить помощь, и теперь испытывала глубокое разочарование.

Но вот дверь отворилась, и в зал ввалилась несколько необычная компания. Трое мужчин в пестрых нарядах, судя по всему, были заезжими лицедеями. А вот двое их спутников (явно — супружеская пара) выглядели простолюдинами, но только их оливковая кожа и резкие черты лица отличались от мягкой смуглости актеров и достаточно привычных, хотя и очень выразительных физиономий лицедеев. Одежда мужа и жены тоже выдавала в них жителей дальней южной окраины Империи. Эти люди очень редко появлялись в здешних краях. И они очень напомнили Коллет вдовушку, продавшую ее слугам Солнцеликого.

Коллет заметила, что, увидел вновь прибывших, ее мучитель надвинул шапку по самые брови и пересел на другую скамью спиной к этим людям.

Тощенький мальчик, бывший в услужении купцов, подавая, одному из них тяжелый кубок, нечаянно накренил его, пролив несколько капель на пол. Торговый человек молча взял кубок, поставил его на стол, а затем отвесил подростку такую тяжелую оплеуху, что мальчишка полетел на пол.

Купцы загоготали. Громадный мускулистый лицедей же с неожиданным проворством оказался у их стола, помог худенькому подростку встать, обнял его за плечи и повел к своему столу. Хозяин мальчика попытался возразить, однако гигант обернулся и нахмурил брови. Эта гора мускулов выглядела так грозно, да и товарищи актера тоже встали с таким угрожающим видом, что купчишка и его спутники умолкли, понурив глаза.

Чернявая женщина с выражением живого участия пододвинула мальчугану миску с большим куском мяса и ненароком вытерла глаза, глядя, как подросток сначала несмело, а затем с невероятной скоростью принялся уплетать доселе немыслимую для него снедь. Актеры потребовали от трактирщика принести в их комнату еще пару одеял и тюфяк для своего нового компаньона.

Коллет на мгновение облегченно закрыла глаза. Она почему-то уверовала, что эти люди посланы ей добрым ангелом-хранителем.

Лишь когда странная компания удалилась, Ил нетерпеливо дернул ее за рукав. Его лицо было сумрачно, он прошипел сквозь зубы ругательство. А когда они вернулись в комнату, велел ей не высовывать носа и ждать, пока "он не обтяпает одно дельце". Отчего-то она почувствовала, что это как-то связано с актерами, которых ее мучитель явно боялся и ненавидел.

В замке повернулся ключ. Что делать? Коллет бросилась к раскрытому окну, глянула вниз и обомлела. Жилые комнаты выходили окнами во внутренний дворик, из которого доносился свирепый лай. Она разглядела мощные черные тени, здесь несли свою вахту свирепые охранные псы.

И все же иного выхода для нее не существовало. Жуткая смерть страшила, но еще хуже было бы оказаться навсегда прикованной к такому отвратительному субъекту, как Ил. Поэтому она перекинула ноги через подоконник и ступила на узенький карниз, опоясывавший дом.

Когда Ил вел ее в комнату, трактирный слуга заносил тюфяк через две двери от той, что вела в их обиталище. Тонкий слух Коллет уловил и громоподобный бас великана, звучавший там. Следовательно ей нужно было миновать всего лишь два окна, а третье должно было стать спасительным. Но ее охватил панический ужас, когда она прижалась спиной к дому, ощущая под ногами бездну, в которой затаились грозящие разорвать ее псы. Тогда она закрыла глаза и представила себе лицо любимого. И глаза цвета меда поддерживали ее все время, когда она пядь за пядью продвигалась по узкому карнизу в сторону заветного окна.

Казалось, что силы уже на исходе, когда она наконец достигла своей цели. К счастью, и здесь дальняя створка была распахнута. Коллет буквально ввалилась в чужую комнату, упала на пол, а поднявшись, встретилась с обеспокоенными взглядами и разрыдалась на груди у черноглазой женщины с добрым лицом.

От волнения она запиналась, ей не хватало воздуха, но зато хватило сообразительности начать рассказ не со своих злоключений, а с реакции Ила на их появление в гостинном доме. Услышав о его угрозе, толстяк, бысший здесь за главного, внезапно стукнул себя по лбу и воскликнул:

— Так это тот подлец, которого мы поймали в капкан, — он повелительно кивнул мужчинам, — собирайтесь ребята, этот негодник явно хочет помешать нам благополучно уехать отсюда. А вы, девочки, и ты, малыш, увязывайте вещи. Очень может быть, мы покинем этот гостеприимный дом раньше намеченого. Ты, рыженькая, ведь, как я понимаю, с нами?

Коллет кивнула головой и почувствовала, что у нее снова щиплет в носу, и слезы подступают к глазам.

ГЛАВА 31. ЧЕРЕДА НЕУДАЧ

Глядя на раболепно торчащий кверху зад слуги, прибывшего с донесением, Солнцеликиий не мог отделаться от ощущения фальши происходящего. Иногда такое накатывало на него. И тогда он с четкостью простолюдина от рождения ясно видел мишурность своего нынешнего величия. Человек, принесший добрую весть, все равно трепетал перед ним, испытывая в душе страх и ненависть к Властелину. А ведь этот воин физически был и моложе, и сильнее заплывшего жиром, обрюзгшего Повелителя.