Рожденная в пепле (СИ) - Визир Елизавета - Страница 13

Брызги вонючей субстанции от плюхнувшихся в неё людей разлетелись во все стороны, забрызгав и стоявших рядом, и меня. Пока все с испугом ринулись поднимать поверженных помоями, я хохотала как безумная, несмотря на испачканное в вонючей жиже платье. Когда все поняли, что наказывать за безобразие никого не собираются, со всех сторон кухни раздались неуверенные смешки. Вскоре в помещении смеялись все.

— Еда, — напомнила я о себе, все еще улыбаясь. — Я пришла за едой.

Я не была уверена в правильности составленного мной предложения, но, судя по тому, что вскоре мне освободили место и предложили подождать, сказала правильно — тренировки и общение с Лейлой и Ларисой не прошли даром. Вот, кстати, непонятный мне момент — как именно происходит наше с ней общение. Я понимала ее так, будто она говорит на чистом русском, но она не раз отмечала, что перевод слов для нее происходит в голове, словно это ее мысли. Но как точно это действует, ни одна из нас сказать не могла.

Меня уже не боялись, поглядывали с любопытством и не вздрагивали от каждого моего движения. Куча сплетенных тел была расплетена, безобразие устранено, а передо мной стояла тарелка с подогретым супом. Вроде грибной, а вроде и нет. На вкус незнакомо и необычно. Здесь привычной картошки и морковки я еще не встречала и вообще сомневалась в их существовании в этом мире.

— Мисси Виолетта? — меня подергали за подол заляпанного платья.

— Да? — с улыбкой глянула на маленькую чумазую девчушку лет шести-семи, не больше.

Не успела рассмотреть ее, как она, приободренная улыбкой, начала что-то быстро-быстро лепетать. Я обернулась к Ларисе, которая ела мясо.

— Она спрашивает, может ли она после твоего обеда поиграть с птичкой, — чавкая и порыкивая, ответила Лара, не отрываясь от еды, — и не будешь ли ты против.

— О-о… — протянула я, удивленная храбростью ребенка.

Не каждый взрослый в этой комнате решился бы подойти ко мне, боясь моего гнева. Но, наверное, детям неведом страх. Им хватает мужества и любопытства подойти к страшной тете, которой ее не раз пугала мама, и попросить о такой маленькой, но очень важной для себя вещи. Храбрость надо поощрять, особенно храбрость такого маленького человечка. А девчушка чудо как мила, несмотря на замызганность. Кудрявые белые волосики завязаны в два хвостика: один повыше, второй пониже. Зеленые глазки сверкали от едва сдерживаемого любопытства, а курносый нос, усеянный едва видимыми веснушками, так и напрашивался на легонький щелбанчик.

— Да, можно! — с улыбкой кивая, ответила я.

Девчушка просияла, присела в неуклюжем, но безумно милом реверансе и радостная побежала к ожидающей ее детворе, которую я заметила только сейчас. Помахав им рукой, я продолжила свой обед, поглядывая по сторонам и следя за процессами в кухне. Оживление, царившее здесь, напоминало шум города с его вечным движением. Только сейчас я поняла, как соскучилась по этому шуму и суете, по городской жизни. По той жизни, какой я жила, помнила ее и любила.

— Доела? — вклинилась в мои мысли Лара.

— Да, пошли, — я улыбнулась, наблюдая за оживлением в рядах детишек, — порадуй мелких, пострадай недолго.

Лариса Ивановна тяжко вздохнула — детей она не любила, но мужественно взяла себя в крылья и приготовилась к унижению. Унижению — потому что дети могли играть с птицей, только тиская ее и всячески испытывая ее нервы на прочность. Лара в принципе стойко переносила только мои прикосновения, на остальных покусившихся на ее шкурку она обычно реагировала весьма агрессивно и била когтями. А потому и сейчас взрослые поглядывали на арку с опаской, зная ее непростой норов.

— Потерпишь немного, нам для дела надо, — напомнила я.

— Да знаю я…

У меня уже был план, как выучить побольше слов. И сейчас я собиралась привести его в действие.

— Лариса, — представила я птицу детям, которые с блеском в глазах разглядывали непривычную и незнакомую им зверушку.

Лара с достоинством королевы высокомерно кивнула. Дети наперебой, перекрикивая друг друга, начали представляться в ответ. Я запомнила только храбрую девчушку, так напомнившую меня в детстве — Шарли.

Деревенских называли по-простому — имя и фамилия. Аристократия же использовала длинные имена, а то и несколько, приставки к фамилии, и при этом не забывали они и о титулах. Так к незамужней девушке обращались «мисси», к замужней «мисса». К мужчинам было одно обращение, вне зависимости от их семейного положения — «мисс». Я провела параллель с англоязычными странами и все быстро запомнила, не испытывая трудностей.

Дети терпеливо ждали от меня дозволения, я ждала нужного момента. Концентрация достигла нужного мне предела, и я решила показать, как же они будут играть, в то время как я буду тихо сидеть себе в теньке, обучаясь.

— Цветок, — показательно громко, чтобы каждый из ребятишек — а их было восемь — услышал меня, произнесла я.

Лара вспорхнула с моего плеча в сторону раскинувшейся недалеко клумбы. Сорвала клювом неизвестное мне ярко цветущее растение и прилетела обратно, опуская цветок на протянутую руку. Дети восторженно захлопали в ладоши. Каждый из них начал выкрикивать слова, не дожидаясь моего разрешения. Я покачала головой, пригрозила им пальчиком и принялась выстраивать из них цепочку-очередь. И только после того, как ребятишки заняли свои места, удовлетворенно кивнула и махнула рукой, разрешая начать игру.

Дети развлекались как могли. Я надеялась тихо и спокойно отсидеться в сторонке, но глубоко ошиблась. Мы бегали по всему замку как угорелые. Дети придумывали все более сложные слова, проверяя способности Ларисы. Изредка кто-то из них пытался мухлевать, говоря сразу целыми предложениями или выкрикивая слова, не дожидаясь своей очередности. Но я строго следила за выполнением правил, и хитрец каждый раз был отправлен в конец очереди в назидание остальным. Ларисе, конечно же, было несложно «вынимать» нужные слова даже из предложений, но тогда терялся смысл моей задумки. Для нас в первую очередь это было занятие и только потом игра. Лара стойко терпела, я поражалась ее выдержке, когда ее гладили и всячески ей умилялись, такой умненькой. Один раз мы чуть не наткнулись на мою мачеху, шедшую по коридору. Я шикнула, прикладывая палец к губам, призывая к тишине, мы свернули в другую сторону и остались незамеченными. Детям, по-моему, даже понравились эти шпионские игры, потому как мы еще не раз оказывались в том самом месте, но на Дамину больше не натыкались, слава богам.

Так мы провели все время до ужина. Всех ребятишек я вернула туда же, откуда и увела. Но уже довольных и уставших, за что родители были мне по-своему благодарны, судя по их приветливым улыбкам. Голова пухла от обилия информации. Лариса была выжата и слишком уж враждебно косилась на любого подошедшего к ней. Устала, бедняга. Я похлопала себя по плечу, Лариса сразу же встрепенулась.

— Пошли, мученица, пора отдыхать.

— Отдых… Нам он только снится! — пробурчала она, приземляясь мне на плечо.

— Да ладно, а помнится, было время, когда кто-то жаловался на скуку, — попеняла я ей с улыбкой.

— Какой глупой я была… — простонала она, пряча голову за крылом и заставляя меня рассмеяться.

Такие игры мы повторяли еще три раза, каждый раз усложняя задания для Ларисы и расширяя мои знания. Так один раз я принесла из библиотеки книгу сказок. Читать я не умела так же, как и говорить. Значки, напоминавшие японские иероглифы, для меня были непонятными картинками. Но с детворой я быстро выучила нехитрый алфавит, всего двадцать восемь букв, и обучение двинулось быстрее. Теперь я пыталась читать! Конечно, с помощью все той же Ларисы. Если слово было мне незнакомо или я читала его неправильно, она поправляла меня и подбирала понятный перевод. Начала я с детских сказок, которые были незамысловаты по сюжету, но, помимо языка, открывали тонкости этого мира, которые мне были чужды и непонятны. Так я узнала, что населен Игдарион — так назывался этот мир — только людьми. Сказочных эльфов, оборотней и дроу здесь не было, что меня чуть-чуть расстроило, но были маги, ведьмы и метаморфы. И различались все по особенностям магии, если та имелась. Как именно выявлялись эти различия и в чем была их суть, в сказках, естественно, не объяснялось, но я надеялась это узнать из взрослой литературы, когда и сама дорасту для нее.