Рожденная в пепле (СИ) - Визир Елизавета - Страница 12

— Летта! — прикрикнула на меня Лариса, которой надоело ждать.

— Иду-иду! — я выскользнула из гардеробной, на ходу поправляя шляпку. — Ну как, не буду белой вороной?

Выделяться не стоило. Мало ли какие гости гуляли по замку, а лишнего внимания не хотелось, как не хотелось расстраивать папу. Привязалась я к этому мужчине.

— Не знаю, кто такие эти белые вороны, но выглядишь ты отлично!

Я и вправду постаралась. Пышное изумрудного цвета платье с белой вышивкой облегало мою фигурку. Туфельки в тон на низком каблучке и шляпка белого цвета прекрасно дополняли образ.

— Славно, пошли? — Я подставила Ларисе руку, согнутую в локте. — Белые вороны… Ну, это такие птицы в моем мире. Они выглядят как ты, только поменьше и белые. И очень выделяются среди своих собратьев.

— Тогда ты ворона, белая, — похихикала Лариса. — Выделяться все равно будешь, как ни старайся.

Это правда, стоило принять, что я, да и арка, были личностями интересными как для слуг, так и для гостей.

Парк поражал своими масштабами. Я блуждала по нему уже больше получаса, но конца и края не видела. Здесь были скульптуры неизвестных мне существ и прекрасных дев, самые разнообразные фонтаны и фонтанчики, уютные беседки, оплетенные растениями; особенно мне понравилась одна в отдалении от главной дорожки, увитая мелкими чайными розочками. Лариса улетела, оставив меня одну — ей нужно было размять крылья. Я гуляла, наслаждаясь природой и одиночеством, таким редким в последнее время.

Я хотела уже вернуться на главную тропу и продолжать прогулку, беспокоясь, что Лара меня потеряет, но внимание привлек разговор. Я слышала лишь отголоски, но он явно шел на повышенных тонах. Мужской и женский голоса не стеснялись в выражении эмоций. Мне стало любопытно. Спрятавшись за кустарником, я на полусогнутых ногах двинулась к говорившим.

Дамина. Моя мачеха — а спутать ее с кем-то сложно — размахивала руками и оживленно что-то пыталась доказать мужчине в плаще. Кто это? Я подкралась поближе, надеясь получше разглядеть его.

— Тихо ты, спугнешь! — шикнули на меня с ветки ближайшего дерева.

Я вздрогнула, пойманная на подслушивании, начала оглядываться и только потом вспомнила, что в этом мире понимаю только Ларису. Так и есть, моя любопытная подруга всегда оказывалась в центре событий и, я уверена, сидела она тут дольше меня. Пока я отвлеклась на арку, парочка разошлась, не заметив слежку. Лара спорхнула с ветки и села мне на плечо, о чем-то сосредоточенно думая.

— С кем разговаривала Дамина? — почему-то это показалось важным.

Может быть, потому что мужчина — а голос был мужским и незнакомым — всячески старался скрыть свою внешность?

— Не знаю, я не смогла разглядеть, но вот разговор…

— Что-то не так? О чем они разговаривали?

— Эта тварь хочет отправить тебя в АМИ.

— Так это же здорово! — воскликнула я. — Учеба, магия — это хорошо.

— Ты не понимаешь… У Виолетты нет магических сил, ты не пройдешь испытание и просто погибнешь!

Я бы всем, кто заочно учится, ордена давала. Это ж какую силу воли

надо иметь! Никто над ней не стоит, а она занимается и занимается.

«Девчата»

— Ты что-то путаешь… Ну не может же она настолько ненавидеть Виолетту! Что бедная (спорный вопрос — никто из нас Летту лично не знал), неприметная девочка ей сделала?

— Триединые, надеюсь, что так и есть, — глядя вслед ушедшим, прошептала Лариса.

Арка была более чем серьезно настроена на военные действия с Даминой, если те потребуются. Это место ей нравилось, она в восторге от больших комнат, блестящих вещей, которых здесь в избытке, и от слуг, каждый день приносивших ей куски мяса. Для нее даже установили специальную подставку в моей комнате — большую жердочку, но Лариса пока высокомерно ее игнорировала, предпочитая спинку моей кровати.

— Давай не будем бежать впереди паровоза, — я погладила Лару по голове, пытаясь успокоить ее волнение. — Может, все совсем не так, как кажется.

— Не знаю, что такое этот твой паровоз, но надеюсь, ты права.

Убедить Ларису у меня получилось, но вот себя обмануть не вышло. Неужели это ревность к отцу? Да нет, глупо… Благоразумнее было бы попытаться со мной подружиться или хотя бы держать нейтралитет. Я-то любимая дочурка, а она женщина с улицы — как пришла, так и ушла из нашей семьи. Я не маленькая девочка, которой была Виолетта, и, начни она строить козни, быстро вышвырну ее из дома, даже пикнуть не успеет!

— Возвращаемся? — вынырнув из собственных мыслей, спросила у млевшей от моих ласк Ларисы.

— Только вначале в кухню зайдем! — почти промурлыкала она, хитро стрельнув глазками.

Вот обжора! Я усмехнулась. Уже ведь получила свою порцию, а все туда же — в кухню. Но перекусить и вправду стоило, от нервов аппетит разгулялся, а завтрак был часа три назад, если не больше, так что я и сама успела проголодаться. Еще раз окинула взглядом беседку, возле которой разговаривали моя мачеха и неизвестный мужчина, и направилась обратно во дворец, который уже полюбила как собственный дом. Всегда мечтала о скромном домике, и непременно с садом, но денег хватило только на скромную двушку не в центре города, и то взятую в ипотеку. А тут получила не дом — целый дворец! И когда я стала такой меркантильной?

Я не знала, где и что здесь находится, пришлось полагаться на свою интуицию и знания Ларисы. Своим появлением мы перепугали местную прислугу. Детвора и ученики поваров заметили нас еще на подходе и с перепуганными лицами разбежались кто куда. И по тому, как он выбежал нам навстречу, на ходу придерживая сползающий с головы белый колпак и вытирая руки о передник, я подозреваю, что именно они доложили о нас повару — пухленькому дядюшке с гусарскими усами и малюсенькими глазками. Он был взволнованным, и явно не понимал, что мисси нужно. Видимо, аристократия не часто заглядывала к ним с проверкой.

— Мисси Виолетта, — залебезил повар, чьего имени я, к сожалению, не знала, — чего надобно?

Разумеется, говорил он в вежливой и сдержанной форме, но Лариса перевела мне его слова, используя похожую форму и интонацию.

— Еда! — ответила чуть высокомерно, вздернув нос и блеснув карими глазами — до сих пор к ним привыкнуть не могу. Пусть думают, что вот такая я необщительная и злая. Это лучше, чем слабоумная.

Мужчина пролепетал что-то в ответ, заглядывая мне в глаза. Я разобрала «еда» и «столовая», из чего сделала вывод, что меня вежливо просят не соваться на территорию и вообще свалить куда подальше, не путаясь под ногами. Может, смысл и был другим, но я все равно покачала головой и с уверенностью танка двинулась вперед, огибая дядечку по дуге. Ишь, чего удумал, указывать он мне будет, ага, сейчас!

Мое появление в кухне произвело фурор! Шоу началось, стоило мне переступить порог. Пробегающий мимо мальчишка, державший в руках ведро с чем-то дурно пахнувшим, завидев меня, запнулся, сделал по инерции еще несколько шагов и с грохотом упал. Помои растеклись по полу огромной вонючей лужей. Лейла, уже знакомая мне горничная, кинулась помогать поваренку, но поскользнулась и упала на бедного ребенка. Раздался кряк — другого подходящего слова для звука у меня не нашлось. Стоявший позади меня повар схватился за бедный пожмаканый колпак, потряс им в зажатом кулаке и ринулся к ним. Видимо, с намерениями отчитать. Стоит ли говорить, что коварная лужа своего не упустила? Послышался отборный мат, судя по тому, как покраснели дети, но повар на удивление устоял!

И все бы на этом и закончилось, не войди в этот момент рыжеволосый парнишка, насвистывавший песенку и размахивавший подносом — не иначе только что вернулся от папеньки, я не раз видела его подававшим чай или напитки покрепче. Он двигался точно в сторону кучи-мала… И вот тот самый момент! Рыжеволосый упал и подсёк ногой повара, поднос взлетел, все в кухне с замиранием сердца следили за его полетом и оглушительным приземлением на голову повара.