Enigma (СИ) - Мейер Лана - Страница 29

Каспер не просто умная обезьяна, выдрессированное животное, или домашний питомец. Вы будете смеяться, но Каспер – мое отражение, только куда более милое и пушистое. Он перенес подобную операцию, что и я, ровно за два месяца до того, как я вообще мог произнести слово «операция». Руфус сделал с ним то же, что и со мной – имплантировал крошечный компьютер, который позволил развить его интеллект до максимума. Каспер распознает человеческую речь, и даже сам способен со мной общаться на языке жестов, способен изготавливать элементарные орудия труда, решать сложные логические задачи и многое другое, на что не способен среднестатистический капуцин. И никто из обычных животных.

Исследуя влияние микрокомпьютера на его мозг по истечению времени, я могу предугадывать то, что произойдет с моим в ближайшее время. И пока прогнозы не самые оптимистичные, но я не способен изъять из него имплант, встроенный моим отцом, потому что он сможет не пережить обратной операции.

Мне не чужда привязанность, и мне было бы жаль потерять Каспера.

Таблетки могли бы спасти и его. Мой гениальный Палач не оставил мне ни одной зацепки, где бы я мог найти их. Если бы у меня была хотя бы один образец «D-вещества», я бы мог разобрать его состав, и воссоздать копии. Но в четырнадцать лет мне не приходило в голову, что я могу внезапно лишиться своей «дозы», к тому же Руфус выдавал мне по одной таблетке, и тогда я был еще далек от того уровня интеллекта, который бы позволил мне создать подобное вещество.

Как оказалось, Руфус запрограммировал чип внутри меня таким образом, чтобы знания о «D-веществе», которые содержаться в таблетках, были для меня заблокированы. Уверен, что это спланированная акция, еще одна головоломка Карлайла старшего, решая которую, я обязан почти подохнуть. Может, он хотел, чтобы я был полностью зависим от него или таблеток, но какое значение имеют его бесчеловечные мотивы? Он безумный псих и ученный, и это у нас семейное. Я не хочу разбираться и думать, почему его эксперименты, и помешанность на своих бредовых идеалах, были ему настолько важны, что он решил поиграть с жизнью родного сына.

Меньше всего мне нравится думать, что я – компьютер, и что у меня есть система управления, стоящая выше моего «я».

– Мак, ты здесь? – хлесткий хлопок в ладоши выводит меня из транса, но я даже бровью не веду, когда мое зрение фокусируется на этой реальности, и я вижу вальяжно развалившегося в кресле напротив меня, вошедшего без стука, лучшего друга. Джек Грейсон выглядит на удивление взволнованным и чертовски счастливым последнее время: и впервые, мне хочется стереть эту довольную улыбочку на его лице, явно связанную с одной особой. Конечно, я в курсе, чем занимается Кэндис, в установленный мною срок на «подумать». Я одним махом мог бы сломать иллюзию ее счастливой и красивой жизни, но не стал этого делать, только по одной причине: я был уверен, что для не пропускающего ни одной юбки Джеймса, Кэн – не более чем кратковременная интрижка, как и в прошлый раз. Или меня просто напрягали те чувства, что овладевали мной в тот момент, когда я представлял как ее изящное, потрясающее гибкое, как у всех танцовщиц тело, воспламеняется в его руках. И вот уже не его, а мои ладони, в этих образах, сжимают тонкую талию, и через мгновение сжимают упругую, но объемную попку, в форме идеального сердца. Мои губы прикасаются к аккуратной груди, зажимая зубами узелки сосков, но это все лишь предварительные ласки, которыми я подготавливаю ее к самому фееричному бандажу в моей жизни.

А потом, я вижу Кэндис. Замечаю, как дрожит каждой клеточкой тела, попав в мой нерушимый капкан, как толстые веревки опутывают ее стройное, идеальное тело… и в глаза, бл*дь темнеет. Не думал, что способен на такое острое и сильное возбуждение, но эти безумные образы пленения той самой девчонки, которую так боготворил мой отец, будили во мне нечто, что я назвал зверем. Я ощущал, как он сидит там, внутри, скалит зубы, и бьет лапой землю, желая перегрызть глотку своему лучшему другу и напарнику.

И я благополучно запер его на замок, раз за разом отгоняя все эти образы, выворачивающие душу на изнанку. Напоминающие о ее наличии.

Но я явно недооценил нашу девочку, виртуозно вьющую веревки из Грейсона.

– Да. Ты опять без стука, – благосклонно киваю я, наблюдая за тем, как Джеймс с интересом разглядывает Каспера, что сейчас ведет себя, как средне статическая ручная обезьяна и совершенно не подает признаков высокого интеллекта.

– Я ненадолго. Мог бы позвонить, но проезжал мимо клуба и решил заглянуть, чтобы удостовериться, что все готово к завтрашнему вечеру. «Связанные чувства»… думаю, принцу Катара и шейху эмирата Абу-Даби понравится твое шоу, а после, мы перейдем в бильярдную. Им это нравится. Уверен, все пройдет гладко. Расслабленная обстановка, немного виски, и этот туман в голове, что всегда бывает после лицезрения красоток завязанных в шибари… все способствует заключению взаимовыгодного сотрудничества наших стран. Мне необходимо, чтобы они начали вкладывать деньги в строительство зданий своих крупных корпорации здесь, тем самым вкладывая деньги в экономику нашей страны.

– Они начнут. Специально для гостей, я придумаю что-нибудь особенное, – без задней мысли произношу я, еще даже не подозревая о том, какой роковой смысл приобретет эта фраза уже через двое суток.

Не для меня.

– У тебя новые модели? Кстати, не думаю, что стоит предлагать гостям «пробовать» твоих девочек. Они идеальны, но у них есть одна маленькая проблема… точнее, этой «проблемы» у них давно нет. Эти Арабы жутко брезгливы, и им нужны девственницы. Поэтому, не стоит их оскорблять неуместными предложениям.

Правда в том, Джек… что ты много не знаешь о моих искусных девочках, способных выполнить любое желание клиента.

И правда в том, что ни у одной из них никогда и не было этой «проблемы». Они другие.

Они не шлюхи, а я не их сутенер, как вы бы могли подумать.

Но пусть правда о моих куколках пока остается нашей маленькой тайной.

– Нет, модели все те же. Я не очень люблю работать с новыми. Модели обучены, и я не ощущаю дискомфорта во время обвязки. Это все, что ты мне хотел сказать? – кидаю выразительный взгляд на наручные часы, без слов намекая другу на то, что сегодня у меня еще много дел. На самом деле меня просто раздражает его широкая улыбка.

– Не совсем. В среду у нас семейный ужин, и ты с Эрикой, разумеется, приглашен. Заглянешь? Ты нам почти, как член семьи. Заодно и покажу тебе кое-кого, – тянет Джек, и я отмечаю каждый мускул, дрогнувший на его лице, с точностью считывая его эмоции, которые он не в силах скрывать.

Внутри все мгновенно напрягается, в легкие врезаются десятки раскаленных игл, разрушая мою броню и пресловутый контроль.

Что за дерьмо со мной происходит?

В этот момент, я ненавижу Джеймса, и внутренние радары кричат мне о том, что он взял то, что принадлежит мне. Еще и собрался знакомить с родителями лицемерную обманщицу. Как она это делает? В два счета обводит вокруг пальца: сначала моего отца, потом друга… лицедейка, которую было бы впору наказать, и напомнить, где ее место. А мой друг, каким местом он думает?

Я не понимаю, откуда этот эмоциональный, абсолютно дикий для меня поток мыслей. Но я черт подери, не могу его остановить, ощущая, как зверь внутри меня стучит зубами, и приподнимает голову, раскрыв свою пасть в диком рыке.

– Мак? Все в порядке? У тебя такой вид, будто ты планируешь убийство, – не замечаю, как слишком сильно напрягаю руки, и разламываю ручку в руках на две части, поднимая резкий взгляд на Грейсона. Никогда бы не подумал, что чье-то хорошее настроение может так меня бесить, бить по нервам. Усилием воли, я прихожу в себя, и одариваю его холодной и снисходительной улыбкой. И я знаю, что подобное отношение он потерпит только от меня, в общении с остальными: с подчиненными, работниками, или незначительными Элитами, он ведет себя абсолютно также.