Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 95

Точно! Опасность угрожает Аборину, но лично Тимуру нет до этого дела. Он здесь, чтобы защитить Максима, собираются его убить или нет — уже неважно. Опасность осталась в любом случае, и если Аборин под прицелом, то находящийся с ним рядом Волдин — тоже. «Стоп! Это похоже на чью-то игру, — вдруг подумал Шишков, входя в зал. — Игра, в которой центральный игрок даже не подозревает о том, что он главный… В игру его взяли со стороны, потому что он подошёл по параметрам или потому, что слишком красив или уродлив. Он — важная пешка, та самая, которой в кульминационный момент нужно будет пожертвовать, чтобы разобраться с главным врагом. Да, когда игра подойдёт к концу, игрок окажется лишним».

Тимур подошёл к столу, за которым друг напротив друга сидели Аборин и Волдин. Изучив придирчивым взглядом крупье, он встал у угла стола, рядом со стулом. «Аборин даже и не думает убивать Макса, — продолжал размышлять Тимур, переведя взгляд с Игната на Волдина. — Зачем ему это надо? Да, есть варианты. Например, ради компании. Потому что Макс осмелился открыть идентичный ему бизнес и стать его конкурентом. Но если бы Аборин действительно ненавидел его за это, то, скорей всего, убил бы давно. Ещё в самом начале, когда Макс затеял этот бизнес. Нет, вся суть в другом: кто-то хочет убить Аборина, и Макс тот самый игрок, который совсем скоро станет ненужным. Стоп…»

Но Тимур так и не успел додумать мысль, внимание его привлёк Стас, который медленно стал заваливаться на пол. Вместе с ним упали другие охранники и телохранитель Аборина. Крупье раскидал карты и выхватил оружие. Тимур потянулся было за пистолетом, который ему выделил Гудков, но остановился, заметив, как в карточную зону вошёл человек и направил на него автомат. Приподняв руки, он внимательно пригляделся к молодому парню. Кролики! В зал влетело ещё двое и быстро метнулись к лежавшей на полу охране. Тимур приготовился отправиться к праотцам и уже соображал, куда бы затолкать свою тушку, чтобы не сделали из него сито, как на горизонте замаячила знакомая фигура. Цоканье каблуков показалось таким громким, что Тимур покривился.

— Добрый вечер, господа, — сказала Анна Русакова и присела на стул во главе стола. — Очень удачно, что все мы здесь сегодня собрались.

Она улыбнулась, пригубила красного вина, поставила большой бокал на тонкой чёрной ножке на стол и, закинув ногу на ногу, жестом пригласила Тимура сесть.

— В ногах правды нет, Тимур. Садитесь. Разговор будет долгим, да и игра только началась. А вы тоже участник этого маленького, но пышного представления.

Шишков отодвинул стул, засомневался, садиться ли здесь, может, в другом месте, но просчитал, что так будет правильнее. Таким образом он будет видеть единственный вход в зал, Аборина и Максима. А ещё главного зачинщика, того, кто сейчас им всё расскажет. По крайней мере, Тимуру. Потому что он практически всё понял, но целостной картины в его голове ещё не сложилось.

— Итак, господа, я имею в виду Тимура и Максима, вы думаете, какого хрена вы оказались в такой жопе, — заговорила Анна, затарабанив острыми, накрашенными синим лаком ногтями по столешнице. — Так ведь, Максик?

— Я не против послушать твой рассказ, — согласился Волдин. Шишков видел, что Макс напряжён, но не выдаёт этого.

— На самом деле он неинтересный, — Анна наигранно задумалась, — и если честно, не хочу вдаваться в подробности. Видишь ли, Максимка, иногда люди совершают ужасные поступки и не хотят за это расплачиваться. Скажу честно, меня это слегка огорчает.

— И какой же поступок совершил я? — спросил Макс.

— Наверное, то, что родился, — грубо сказала она, и в её голосе было столько отвращения, что Тимуру так и захотелось плеснуть вино из бокала ей в лицо. Но Шишков этого не сделал, а Русакова подхватила бокал и отхлебнула из него.

— Слабое заявление. — Максим покривил губами и тоже взял стакан с минералкой. Там оставалось на пару глотков, не более. Шишков сам захотел пить. — Есть что-нибудь посерьёзнее?

— Для тебя — нет, — рассмеялась Анна, возвращая бокал на столешницу.

Её смеха никто не подхватил. Тимур отметил, как крепко Макс сжал зубы, Аборин покривился, добавляя своей вечной суровости ещё больше мрачности. Кажется, он не сильно-то и волновался, но явно был недоволен тем, что происходило. Хотя кто в таком положении будет доволен? Разве только тот, кто провернул всё это дело. Анна Русакова — тёмная лошадка. Красивая, богатая, уверенная в себе. Шлюха до мозга костей, но, оказывается, последнее не мешало ей иметь стальные яйца. Тимур немного зауважал её.

— У вас много времени? — вдруг спросил Шишков, понимая, что блокировка долго не продержится. Мысль о том, что в Лёниной компании есть кто-то, кто работает на Анну, немного огорчила. Как и та, что это, возможно, и сам Гудков. Хотя Тимур всё же сомневался.

— Ну-у, — протянула Анна и, стоявший за её спиной человек с автоматом вынул круглые часы из кармана, щёлкнул крышкой и показал ей циферблат. — Как ни странно, ровно час. Вы, Тимур, торопитесь?

— Пока — нет, — уклончиво ответил он.

— А вы не желаете узнать, почему не спите, как все остальные?

Значит, спят. Не убиты, не отравлены. Это уже хорошо.

— Я бы хотел узнать всю историю. И про второе июля тоже.

Уголок губ дёрнулся, но Анна удержала маску триумфа на лице. Правда, чтобы оттянуть время и дать себе сосредоточиться, она снова взяла бокал, медленно сделала три глотка, вернула его на место и скрестила на груди руки. Глубокий вырез ярко-красного платья с блёстками обнажил часть бюстгальтера и небольшие полушария груди.

— Ну что ж, коль вы так хотите всё знать, то не смею вас отговаривать. В конце концов, вы имеете на это право. Ведь вы участники моей игры. Главные участники, осмелюсь заметить. А вы, господин Аборин, главнее всех! Так вот, мой рассказ. Второго июля одна тысяча девятьсот девяносто шестого года Аркадий Русаков принимал у себя гостей: Альберта Крюгера, Валентина Погодина, Сергея Жирова, Владимира Шитько и многоуважаемого господина Игната Аборина. Карточная вечеринка удалась, вечер получился даже лучше, чем планировалось. Он должен был закончиться очередной партией под бренди и классическую музыку, которую обожает дед, но… что-то пошло не так... — Секунда тишины, и Анна продолжила: — Шитько тогда приторговывал наркотиками. Тихая жаба, которая умело волновала ил в болоте. С собой он принёс упаковку таблеток, какой-то новый продукт. После эти наркотики заполонили школьные вечеринки, а тогда были всего лишь на испытании, как говорится. Зачем он взял их с собой — и думать не стоит. Дед слаб к наркотикам, в подростковом возрасте он увлекался и кокаином, и сидел на игле. Прадед его еле-еле снял с героина, заставил жениться. Только благодаря бабушке эта тварь стала таким, каким его все знают. Так вот, возвращаясь ко второму июля. В доме остались только экономка — дама пятидесяти лет, дворецкий — старик семидесяти шести лет, горничная Нина и внучка. Я. Мне тогда было тринадцать лет. Напившись и приняв наркотики, гости, а также хозяин захотели девочек. Но на улице ураган, а они за городом, ни одна машина до них не доедет. Они оказались заперты в особняке. Вот тогда всё и случилось. Алексей Алексеевич был уже глух, хоть и имел чуткий сон, но он даже грозы не слышал. Обычно он запирался в своей комнате и либо читал полночи, либо дремал, не выходя из своей каморки. Он не был для деда и его гостей препятствием. Я думаю, они о нём забыли. Так вот, хозяин дома и его грёбаные гости не побрезговали ни женщиной пятидесяти лет, ни девушкой на втором месяце беременности, ни девочкой, коей я тогда была… Позже Лариса Сергеевна сошла с ума, Нина лишилась ребёнка, от неё ушёл муж, потом она повесилась, а я… — голос Анны дрогнул, — а я все эти годы жила с ненавистью и жутким желанием раздавить каждую тварь, кто в ту ночь с первого на второе июля прикасался ко мне!

— Вы изнасиловали… — Тимур не узнал голоса Волдина. Он был низким, хриплым и наполнен нескрываемой яростью и презрением. Он смотрел на Аборина и готов был уничтожить его одним взглядом.