Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 81

Когда Шитько принялся бить себя по груди, а потом суетливо рыться в карманах, кашляя и хрипло дыша, Макс понял, что с ним и правда что-то не так. Голос Стаса донёсся будто из трубы. И в тот момент, когда Шитько свалился со стула в попытке глотнуть воздуха и принялся царапать себе горло, Волдин окончательно понял, что тот задыхается.

— Макс, сиди на месте! — услышал он голос Боброва, но уже было поздно.

Вскочив со стула, Максим кинулся к Шитько. Присев на корточки, он глянул на несчастного, бегло осмотрел корчащуюся фигуру. Подбежал официант, это, наверное, единственный человек, кто обратил внимание на то, что человеку плохо.

— Что? — спрашивал Макс, выворачивая карманы Шитько. Схватив Волдина за рубашку, он попытался произнести хотя бы слово.

— Что с ним? — вопросил запаниковавший официант.

— Вызывай врача! — крикнул ему Макс. В ту же секунду Бобров, схватив его за руки, оттянул назад, а рядом с Шитько присел мужчина. Вытянув из кармана баллончик, он встряхнул его.

— Т…ы… — выдавил Шитько, дрожащей рукой показывая на Макса. Мужчина в костюме — скорей всего, охрана — сунул ему в рот баллончик и нажал на дозатор. Но Шитько забился в приступе, изо рта повалила пена. После этого он замер, широко открытыми глазами глядя на Макса.

====== 25 глава ======

— Сегодня ты на пятом, убираешь каюты, — сказал Серёжа, как только Тимур приставил рацию к уху. — Желаю удачи.

Серёжа был обижен. Говорил мало, без «Тимов» и прочих раздражающих нежностей, в голосе слышались грубоватые и недовольные нотки. Тимур стащил себя с кровати, прошёл в ванную, посмотрел в зеркало. Душ принял сразу, как вернулся из прачечной, поэтому, выкурив сигарету, почистил зубы, оделся и вышел из каюты. Позавтракал, спёр булочку — всё по сценарию. Пока шёл до каморки, где лежали уборочные приспособления, сожрал её.

Пятый встретил тишиной. Для верности изучив план этажа и кают, решил начать с конца. Охраны тут не было, можно спокойно ходить по коридорам, но Тимур предполагал, что видеокамеры здесь работают. Сегодняшний день он проведёт вдали от Максима, по крайней мере, так казалось на первый взгляд. В глубине души Шишков этому был рад. Но с другой стороны, хотелось Волдина увидеть и спросить у него, какого чёрта он поцеловал. Хотя нет, спрашивать не хотелось, это было глупо и как-то по-книжному приторно, лучше промолчать, сделать вид, что ничего не произошло и продолжать жить как обычно. Но обычно уже не будет! Этот поцелуй стёр все рамки и грани, заставил усомниться в том, что между ними только дружба, а ведь Тимур так упорно убеждал себя в этом.

Волдина хотелось просто увидеть, посмотреть на него, поговорить с ним…

Переступив порог первой каюты, Тимур окунулся в гробовую тишину. Хозяев в комнате не было, наверное, ушли на завтрак. К работе Шишков приступил сразу же. Содрал с кровати постельное бельё, сунул его в корзину, застелил свежее. Включил пылесос, прошёлся пылесборной насадкой по ковролину, вымыл углы, смахнул пыль с прикроватной тумбочки, столика и протёр кожаный диван. Зайдя в ванную, почистил раковину, унитаз и поддон, протёр лейку душа и смеситель.

Через сорок минут вырулив в коридор, аккуратно прикрыл за собой дверь и стукнул во вторую каюту — здесь жил любовник Русаковой. Открыл Тимуру крашеный блондин с ботексными губами и ярко-голубыми глазами. Шишков озвучил, что он горничный и пришёл убирать каюты, переступил порог и наткнулся на сидящую на кровати Анну. Она быстрым, но не суетливым движением надевала туфлю. Затем встала, поправила тёмно-зелёное платье с воротником стойкой, бросила на своё отражение оценивающий взгляд, подхватила с кровати клатч и, чмокнув любовника в губы, вышла из каюты. Жиголо причесался, защёлкнул браслет часов на левой руке, подхватил бумажник с телефоном и тоже вышел. Тимур остался один.

За работу он принялся сразу, как хозяин каюты впустил его внутрь. Пока Русакова и её любовник собирались на выход, Тимур натягивал перчатки, наливал в ведро мыльную жидкость, тряс тряпочки, выбирая между розовенькой или голубенькой. Выбрал вторую. Стоило только жиголо покинуть номер, как Шишков принялся за исследование. Ничего необычного, как и в прошлый раз, он не нашёл. Кроме флакона со странной жидкостью. Он лежал в сумочке с туалетными принадлежностями, и его содержимое на гель или лосьон не было похоже. Бросив чистить раковину, Тимур взялся за бутылёк, открыл крышку и понюхал. В нос ударил неприятный запах. Прочитать, что написано на этикетке, не смог, текст был иностранный. Однако изображённые на ней фигуры мужчины и женщины наводили на мысль о том, что это была смазка. Вот только запах оставлял сомнения. Неужели иностранные лубриканты так ужасно пахнут?

Вернув флакон на место и повнимательнее осмотрев содержимое кошеля, Тимур вернулся к раковине, а потом взялся за унитаз. В этот момент его и настигла мысль о том, что, возможно, во флаконе психитин. Оторвав кусочек туалетной бумаги, опрыскал его, сунул в карман, бутылёк вернул на место. Вернувшись к работе, протёр смеситель и лейку, почистил поддон и вышел из каюты, направившись в другую. Что он будет делать с этой салфеткой, Тимур не знал. Скорей всего, отдаст Стасу. Но встретиться с Бобровым нужно так, чтобы не видеться с Максом. Хотя после того поцелуя захочет ли Волдин смотреть на него? Вот, кстати, ключевой вопрос!

О Максиме думать сейчас не хотелось. Воспоминания выжимали из Тимура все соки. Бессонная ночь и физическая работа утомляли и хотелось лечь, закрыть глаза и провалиться в беспамятство. Но в жизни так не бывает. Особенно когда за поступками скрываются чувства. Тимур с ними боролся, сражался, как если бы от этого зависела жизнь всего человечества. Хотя нет, на человечество ему наплевать, а вот на себя — нет. Да и на Макса тоже. В любом случае этот круиз скоро закончится, а значит, они снова потеряют друг друга. Станут чужими, окунувшись в прежнюю рутину.

Тимур и хотел, и нет вернуть всё на места. Одна часть — та, что разум, — говорила ему: оставь как есть, то было шоу, шутка, игра. Посмейся и махни рукой. Живи дальше. Прими как данное, ты же взрослый. Но сердце и душа требовали реванша, объяснений, веря в то, что, возможно, чувства взаимны. Ведь Макс мог поцеловать кого-то другого. Почему он поцеловал именно Тимура? «Потому что, болван, он тебя знает! Целовать чужого, может, противно, ну или опасно. Болячки там всякие. А ты вроде как друг, хороший… знакомый». Вот только эти доводы не были убедительны. Но если так думать, то Макс же бабник, ходят слухи, что он любит потискать девушек в укромном углу. Тогда с чего ему вдруг целовать мужчину? Ради рейтинга, игры. Всего лишь шоу, не более того.

Тимур не заметил, как оказался у последней каюты. Постучавшись, подождал, пока ему откроют дверь. Он уже приготовился сам вскрыть замок запасной ключ-картой, когда ему отворили. Представившись уборщиком, Тимур вкатил тележку в номер и понял, что здесь он зависнет надолго. Короткая стойка была заставлена тарелками с закуской и пакетами от снейков, на полу валялись бутылки и стаканы, на диване была разбросана одежда и ботинки. На кровати кто-то спал. В каюте пахло спиртным, рвотой и сигаретами, Тимур сразу же ощутил тошноту. Первым делом он открыл окно.

— А я тебя знаю, — сказал впустивший его мужчина. Шишков как раз взял в руки мусорный пакет и встряхнул его, чтобы скинуть туда всё, что лежало на стойке и полу. И не имело значения, что с мусором он сгребал посуду, которую следовало отнести в ресторан, чтобы помыли.

Тимур обратил внимание на хозяина каюты. Молодой, пьяный, довольно симпатичный. Гей. Из той серии, про кого каждый скажет: «О, да это ж пидор». Гладкое лицо, выщипанные брови, надутые ботексом губы, маслянистые глазки. На вскидку лет двадцать пять, не больше. Растрёпанный и не выспавшийся, пивший всю ночь. Выглядел он не лучшим образом.

— Я вас — нет, — не совсем учтиво выдавил Тимур и подошёл к стойке. Нет, посуду он всё же решил складывать отдельно, как-никак, за неё потом придётся платить. И если он выкинет её, то с него как раз таки и вычтут стоимость каждой тарелки и каждого стакана.