Хризантема (СИ) - "Dtxyj" - Страница 38

— Почему бы тебе не выкинуть весь свой гардероб к хренам собачьим, чтоб по часу не стоять возле него и не думать, что бы надеть на сегодняшний вечер?

Либо Стас умел появляться неожиданно, либо мысли о Жирове так сильно увлекли. Максим не вздрогнул и не стал пучить глаза, пытаясь понять, как Бобров тут оказался. Он так и остался стоять лицом к открытым дверкам шкафа, зависнув на мысли о смотровой и попутно думая, что же ему надеть? Если первый вопрос так и остался тайной, к которой Максим мог вернуться в любой момент, то второй нужно было решать срочно и сейчас. Вечеринка уже началась, однако Волдин не боялся опоздать.

У него и правда много вещей — грешен был в этом плане, любил шмотки. Вся дилемма состояла в том, что девчонке исполняется двадцать, там целая толпа молодёжи, а он уже давно не молодёжь… Конечно, надо бы соответствовать возрасту, вот только чьему: своему или именинницы?

Ручонки потянулись к классике.

— Ты собираешься на вечеринку соплячки надеть тройку от Тома Лунгранё? — спросил Стас с насмешкой. Макс медленно повернул голову в сторону Боброва. — Ну-у, — чуть засомневался в своей смелости Бобров, — неплохо, конечно.

Макс снова повернулся к гардеробу. Да уж, староват он для подобных мероприятий. Вернее, давно не ходил на развлечения вроде этого. Там же нет дресс-кода, там вообще ничего нет, кроме орущей музыки, толпы, бухла и сигарет. Ещё и наркотиков. Но с Погодиным встретиться надо, после событий на смотровой это почему-то превратилось в навязчивую идею.

— Может это? — И Стас, схватив вешалку, вытянул из недр шкафа кожаный пиджак и кожаные штаны. В них Максим был позавчера на шоу… Факира. Выражение лица Волдина сказало Боброву всё, и он вернул вещи обратно. — Ладно, сам выбирай.

Максим выдохнул, погладил пластырь, наклеенный на рану. Она чуть ныла, хотя таблетку он уже принял и поужинал. Покривившись, подошёл к шкафу ближе, закрыл глаза, поводил рукой и опустил её на выбранные наобум плечики. Тройка. Костюм от Тома Лунгранё.

— Хорошо, что ты сегодня не идёшь в игральный зал. А то с такой удачей просрал бы все свои бабки, — буркнул за спиной Стас.

— Иди ты… — повернулся к нему Максим, отпустил вешалку с костюмом и вытянул другую.

— Чёрное, — твёрдо сказал Бобров, шагнув назад, чтобы нечаянно не попасть под горячую руку. Кажется, у него игривое настроение, а вот у Макса — нет. Хочется спать! — Ты решил быть в трауре. Вполне нормально, если учитывать, что младшей дочуре Погодина всего двадцать, а тебе уже тридцать три.

Макс закатил глаза, стянул рубаху и резким движением вдел в рукава руки. Поморщился от боли, но быстро принялся застёгивать кнопки.

— Не совсем чёрная, — буркнул он, приподнял брови, и Стас кивнул, соглашаясь. Он мог бы стебануть эту красную линию, что шла от ворота к полам, но промолчал. Злить Волдина — себе дороже.

Через полчаса Максим вышел из каюты и уверенно направился к лифту, а следом за ним в сером костюме Стас Бобров. На Волдине была чёрная рубашка с линией от плеча до подола, вышитая красными нитями, чёрные брюки, широкий коричневый ремень с большой бляшкой и цепью, закреплённой впереди и сзади. На ногах ботинки. На запястье часы с металлическим браслетом. Был ли Максим одет так, как одевалась в это время молодёжь на вечеринках, он не знал, но, поспешая на банкет, думал вовсе не о дочери Погодина, а о нём самом.

====== 12 глава ======

Стоило войти в зал, как Максу захотелось вернуться обратно в каюту. Бьющая по мозгам музыка, визжащая толпа молодёжи, запах пота смешанный с запахом парфюма, сигаретного дыма, алкоголя и ещё чего-то — здесь было всё то, что Волдин жутко ненавидел в вечеринках.

Стас сразу же откололся от него, отойдя к группе людей в костюмах. Максим проводил Боброва взглядом, вновь осмотрел зал и приметил недалеко от ринга стеклянный столик с двумя мягкими креслами.

Как только он двинулся к столику, на руке тут же повисла миловидная блондинка с большими надутыми силиконовыми губами и наращенными ресницами. Ядовито-красные глаза — линзы — были ужасны. Максим даже испугался такой страшной красоты, однако на смену испугу пришёл вопрос: «Это кто?» Она что-то завизжала, потом спросила, сама же ответила, засмеялась. Максим растянул губы в улыбке, освободился от девушки и продолжил путь.

Едва он присел за стол, официант тут же поставил перед ним тарелку с канапе и предложил выбор из напитков, что расположились у него на подносе. Максим выбрал лёгкий коктейль, на сегодня ему хватит. Разнылась рана, тело ломило, вколотая утром убойная доза обезболивающего уже перестала действовать. Яркие блики света били по глазам, заставляли щуриться. Макс хотел спать. Сейчас вдруг подумал, что то упрямство, которое он проявил совсем недавно, было абсолютно детским. Вот и надо было ему сегодня мелькнуть перед взором Погодина? Окинув взглядом зал, понял, что хитрого лиса нигде не видно, а Светочка развлекается вместе со своими лживыми друзьями, наблюдая за поединком на ринге.

— Макс, привет, — сказали справа, и Волдин посмотрел на будущего собеседника.

— Женя? Привет, — удивился Максим. Красавица жена Погодина-младшего поставила на столик хрустальную пепельницу, без приглашения присела рядом, перехватила двумя пальцами тонкую коричневую сигарету и чиркнула зажигалкой.

— Как дела? — выдохнула она вопрос вместе с дымом.

— Как сажа бела, — ответил, стараясь быть приветливым, Волдин. Приподняв бокал, подхватил губами соломинку и потянул кисло-сладкий напиток.

— Как же у тебя всё интересно, — улыбнулась она и снова затянулась.

Максим прищурился. Женя нервничала, постоянно улыбалась, лгала. Они никогда не нравились друг другу. Макс знал о Жене многое. Например, то, что она малолетняя проститутка. Максу было восемнадцать, когда он пошёл в публичный дом, чтобы попробовать женщину после Ани Русаковой. Там ему подсунули юную девушку, уверив, что она лучшая в их фирме шлюшка. Максу не понравилось. Женя была умелой, такой же, как Анна, однако весь процесс можно было назвать одним словом — работа. Женя стонала, сосала, гнулась, скакала на нём, делала всё, что было прописано в договоре, однако ни страсти, ни чувств, ни человечности в ней Максим так и не увидел. Пустышка. Робот.

Максим не владел информацией — впрочем, она ему и не была нужна, — как Евгения оказалась женой Погодина. Однако Волдин точно знал, что сын хитрого лиса даже не догадывался о том, что она была проституткой. А вот Погодин-старший это знал точно. Если честно, Максу было всё равно, кто у кого муж, а кто жена, — он уже давно понял, что в богатом мире редко всё делается просто так и по любви. Сейчас Максим чувствовал, как медленно затягивается удавка на его шее. Женя подсела к нему не для бессмысленной беседы. И что же придумал старикашка? Впрочем, гадать не стоило, нужно было или уходить, или принимать условия игры. Что Волдин и сделал.

— Если жить неинтересно, то лучше вообще не жить, — ответил Макс и понял, что разговор не клеится, потому что приходилось перекрикивать музыку, шум и постоянно наклоняться в сторону Жени. Рана этому была не очень рада, каждый раз откликалась на малейшее движение. К тому же Женя не тот человек, с которым хотелось на данный момент разговаривать.

— Какая у тебя формулировка странная, — Женя криво ухмыльнулась и стряхнула пепел в пепельницу. — Знаешь, такое ощущение, что это сказал мальчишка пятнадцати лет.

— Знаю, — Максим облокотился на столик, надеясь, что так будет легче. — Я был подростком. То время было хорошее.

На мгновение, всего лишь на долю секунды, он провалился в прошлое. Оказался в каморке бабы Кати и чётко ощутил привкус лёгкого, но такого важного в его жизни поцелуя. Да, важного! Кто первый поцеловал — уже и не вспомнить. Но сам факт произошедшего и воспоминания о мягких, влажных и тёплых губах на его губах говорили о многом.

— Знаешь, — Женя нагнулась ближе, почти коснувшись губами его уха, — мне даже завидно. У тебя реально была первая любовь?