Старшая школа Серебряного клыка (СИ) - Мурина Ангелина - Страница 6

— Валерия и Пётр, вы уже выучили танец? — строго спросил директор-надзиратель, который следил за каждой репетицией.

— Простите, — сказали мы с Петей и улыбнулись друг другу.

Мне очень нравилось танцевать с Петей, потому что он терпел мою неуклюжесть и, если я не понимала объяснения Саманты, то он мне объяснял более доступно и даже показывал, что очень радовало меня.

— Как думаешь, кто больше опозорится? — тихо спросил Петя, пока мы ждали включения музыки, — Ты или я?

— Мы, дорогой. Мы, — обречённо сказала я, а потом улыбнулась.

— И начали, — сказала Саманта, когда началась мелодия, и начала отхлопывать темп.

Только за одну восьмерку я прошлась по ногам Пети как по тротуару, а он как истинный джентльмен молчал и терпел. Мне бы такую выдержку. Мы протанцевали всю мелодию и, когда музыка закончилась, я виновато посмотрела на Петю.

— Встретимся завтра на уроке физкультуры, — сказала Саманта и, забрав свои вещи, вышла из зала.

— Останемся репетировать, — сказал Петя, когда все вышли.

— Давай, — согласилась я.

— Смотри, тут всё просто, — начал Петя, подведя меня к зеркалу.

Он объяснял и показывал мне движения, а я не могла понять, почему с ним у меня всё получается, а когда мы перед всеми я превращаюсь в бревно. Мы танцевали под счёт Пети, и я даже стала меньше наступать ему на ноги и путать стороны, хоть и не на много меньше. Повороты начали получаться лучше, хоть и не идеально. Думаю, наш смех слышала вся школа, но это было действительно весело, потому что он пародировал меня, и мы шутили друг над другом.

— Как думаешь, теперь мы опозоримся меньше? — спросила я, ложась на пол.

— На один процент, — ответил Петя, ложась рядом.

— Я счастлива, — сказала я, и мы рассмеялись.

— Лера, — позвала меня одна из третьекурсниц.

— Что? — спросила я, садясь на попу.

— Тебе просили передать, — сказала она и протянула мне какую-то книгу, завернутую в газету.

— Кто просил? — рассматривая книгу, спросила я.

— Не знаю. На вахте кто-то оставил, — ответила девушка и ушла.

— Слишком таинственно, — сказал Петя и сел рядом со мной.

Я кивнула на его слова и развернула газету. В неё была завёрнута книга в чёрной кожаной обложке. Открыв её, я поняла, что это был дневник.

— Очень красивый почерк, — заметил Петя, а я снова кивнула. И действительно, почерк этого человека был не просто красивым, он был идеальным. Каждая линия, каждая буковка были так хорошо выведены и совершены, что было даже сложно представить, что так человек писал всегда, а не специально старался.

— Никому не говори, — попросила я Петю, закрывая дневник.

— Хорошо, — согласился парень и посмотрел на меня, — но мне-то хоть потом расскажешь?

— Да, — кивнула я и поднялась на ноги.

— Если нужна будет помощь — только скажи, — сказал парень и повторил моё действие.

Я решила прочесть дневник в библиотеке, чтобы девочки не стали интересоваться этим дневником. Не то, чтобы я им не доверяю, просто мне не хочется привлекать их внимания, когда это не нужно. Если будет что-то стоящее, то я им обязательно расскажу.

«Сегодня я узнал самую счастливую и самую ужасную новость в своей жизни. Моя любимая ждёт от меня ребёнка. Я знаю о пророчестве ведьмы в день моего рождения и боюсь, что это действительно будет так. Во мне есть немного надежды, что ребёнок унаследует ген оборотня от моей жены и не будет носителем моих генов», — прочитала я и мне показалось это очень подозрительным, поэтому я решила найти страницу с моментом, когда ребёнок родился, чтобы доказать или опровергнуть свои мысли о том, что это дневник моего отца. Вообще бабушка и дедушка ничего не говорили мне о моём отце. Я знала только мать по их рассказам, а отца только по фотографиям.

«Наша дочь полная копия своей мамы. Мне очень больно от того, что моя Мария умерла, рождая на свет человека, которого любила больше всего на свете. Патриция настояла на том, что девочку будут воспитывать они, а мой друг посоветовал мне с этим согласиться, что я и сделал», — прочла я и, схватив дневник и вскочив на ноги, побежала прочь из библиотеки. Я побежала в комнату к парням, чтобы найти Петю, но, пробегая мимо стадиона, увидела его там. Это было мне даже на руку, что я не встречусь с Андреем и Колей, ведь они будут задавать ненужные вопросы.

— Ты чего такая? — спросил Петя, подойдя ко мне.

— Нужно срочно поговорить, — сказала я, — и желательно там, где нас никто не услышит.

— Я тебя понял, пошли, — Петя забрал свои вещи и повёл меня в конюшню.

— Тут точно никого? — спросила я, осматриваясь.

— Никого, — заверил меня Петя и в подтверждение своим словам кивнул.

— Это дневник моего отца, — с выдохом произнесла я и посмотрела на друга.

— Что? — удивился Петя, а я ему протянула дневник, открыв запись, которую прочитала последней,

— По-моему это ЧСВ, — улыбаясь, сказал парень, просматривая запись.

— Мою бабушку зовут Патриция, а маму звали Мария, — сказала я, — и я являюсь полной копией мамы, которая умерла, рожая меня. Да и отступники за мной в лес, охраняемый оборотнями, пришли только из-за моего ЧСВ? — психанув, спросила я.

— Они за тобой пришли? — удивился Петя, — директор сказал, что они пришли просто попугать молодых волков, поэтому он заберёт тебя, потому что ты не перевоплощаешься, да и быстро убежать в школу не сможешь, — рассказал мне друг, — да и то, что дети полная копия одного из родителей — нормально среди нас.

— Нет. Они искали девушку без запаха — меня, — рассказала я другу, — да и зачем мне передавать дневник незнакомого и чужого мне человека? Ну а ещё, он надеется, что я оборотень, как и моя мама, но я не оборотень и, видимо, я кто-то, кем является мой отец.

— Но тебя же взяли в школу, значит, ты прошла тест и значит, ты оборотень, — сказал Петя, а я только удивленно на него посмотрела. — Ты не сдавала тест?

— Впервые слышу, — ответила я.

— Но мы же не можем знать наверняка, да? — с последней надеждой спросил парень.

— Мы можем узнать, — сказала я и посмотрела на удивленного друга, — мы спросим у директора.

— У директора? — удивился ещё больше друг. — Ага, так он нам ответы на серебряном блюдечке с голубой каёмочкой даст, — с недоверием и иронией сказал друг.

— У него нет выбора, если я уже знаю столько и у меня этот дневник, — сказала я, а друг только кивнул, соглашаясь со мной.

— Всё-таки у девушек логика присутствует, — сказал друг, идя со мной в школу, и получил от меня дневником по голове.

Мы долго спорили с Петей, кто будет стучать и кто первый зайдёт, потому что вся моя смелость, пока мы дошли, улетучилась, а желание узнать правду осталось. Но после грубого: «Да войдите вы уже!» — я глубоко вздохнула и зашла в кабинет директора, а за мной зашёл Петя.

— Чего хотели? — строго спросил директор.

— Это дневник моего отца? — спросила я, кладя на стол директора дневник.

— От куда это у тебя? — удивлённо спросил директор.

— Кто-то передал на вахту, — ответила я.

— Да. Этот дневник вёл твой отец, — сказал директор и поднялся со стула.

— Вы были с ним знакомы? — спросила я, не сводя глаз с директора.

— Да, — кивнул директор и, обойдя стол, облокотился о него спиной.

— Всё, что тут написано — правда? — снова задала вопрос я.

— Я не знаю, что тут написано, но почерк твоего отца и его запах я не спутаю ни с чьим другим, — ответил директор, пролистывая страницы дневника.

— Кто-то хочет, чтобы ты узнала всё раньше времени. Пусть будет так, — сказал директор, протянув мне дневник. — Только не делай ничего не предупредив меня или своих друзей. Пётр, надеюсь тебе можно доверять.

— Конечно, директор, — ответил мой друг.

— На балу ты будешь танцевать со мной, — сказал директор, серьёзно смотря на меня, — а ты, Пётр, будешь танцевать с Самантой.

— Я согласен, — довольно сказал друг, а я посмотрела на него, как на врага народа, потому что таковым он для меня, на данный момент и являлся.