Долгий путь домой (СИ) - Южная Влада - Страница 86

— Ты такая смелая, — произнесла она. — Никто до тебя не дрался так отчаянно за пустяковое развлечение. Они рыдали, позволяли себя раздевать, делать все, что угодно, в надежде, что это им поможет. Но ты считаешь себя особенной. Да что там, ты прямо так и заявила сегодня утром в кабинете моего отца. Думаешь, что нам не удастся тебя сломить?

— Я просто… такая же, как вы, — покачала я головой.

— Нет, — мягко возразила Венера, — ты не такая. Ты не сильная. Ты просто берешь откуда-то силу. Что-то подпитывает тебя. Совсем как солнечную батарею. Но я посмотрю, какой ты станешь, когда твое солнце погаснет.

Мне стало больно дышать.

— Если ты убьешь его, я убью тебя, — поклялась я ненавистной противнице, — не знаю как, не знаю чем, но я найду способ. Поверь мне.

— Это было бы слишком скучно, — приподняла она бровь.

За спиной девушки возник Зевс с пистолетом в руке.

— Брось эти железки, Каисса.

— Я выиграла, — скрипнула я зубами, — моя одежда останется при мне.

— Брось! Их! — заорал он. — Брось сейчас же!

Я отшвырнула заточки, понимая, что дальше перегибать палку уже опасно. Все-таки пуля в голову — это смертельно. Свободной рукой Зевс поднял и швырнул мне ошейник.

— Надевай! Будешь все представление стоять возле моего кресла! И только попробуй мне рыпнуться!

Непослушными пальцами я затянула на шее пряжку и тут же предупредительно вскочила на ноги, чтобы второй раз не проехаться коленями по полу. Размашистым шагом Зевс направился к двери, расположенной в дальнем конце комнаты прямо напротив той, в которую мы вошли сюда. На ходу я принялась завязывать на себе свободно болтающиеся концы ткани, пытаясь закрыть прорехи. Металлическая панель отъехала, открылся ход, занавешенный шторой. Сердитым движением Зевс откинул ее, потащил меня за собой…

…и я оказалась в битком набитом зале. Мы стояли на своеобразном балконе, по обе стороны от него тянулись длинные скамейки, полные зрителей. Внизу была установлена засыпанная опилками сцена, ее огораживала железная сетка. К ней вел проход между скамьями. На данный момент по нему разгуливал человек в длинной мантии и отсыпал пошлые шутки, над которыми с удовольствием гоготала толпа.

С нашим появлением он замолчал и отвесил уважительный поклон в сторону балкона. Я остановилась возле кожаного кресла, в котором расселся Зевс, и старалась не думать о том, что на меня все смотрят, а вокруг устраивается остальной пантеон. Арес улучил момент и ущипнул за задницу. Я только стиснула зубы. Сейчас, в относительной безопасности, меня волновало другое: потолок находился слишком высоко. Это помещение являлось именно залом. Возможно, его использовали как спортплощадку для заключенных или для иных целей, но пространства тут хватало. И чтобы добраться до пожарных датчиков на потолке мне понадобились бы крылья или огромная лестница.

Оставалось надеяться на опилки. Если бы их насыпали побольше, а потом подожгли, возможно, столпа дыма хватило бы, чтобы он достал до потолка и не рассеялся в пространстве. Но как тогда не навредить тем, кто находился бы в этот момент на сцене? Себе или Каю, например? И еще — откуда взять огонь?

Я так задумалась, что почти пропустила, как Зевс снова представлял меня толпе. Кажется, на меня снова ругались, орали и обзывались, ну и пусть. А вот когда человек в мантии подобрался и объявил начало представления, я невольно вцепилась в спинку кресла, у которого стояла.

22

Комната, в которую их привели, была душной и тесной. На электрической плите закипало что-то в жестяной кастрюле, от нее вверх до самого потолка тянулся след копоти, булькающий звук вместе с густым влажным паром рассеивался в пространстве. На старом деревянном столе были разбросаны куски ткани, склянки с мутным содержимым, мотки веревки, инструменты и прочая утварь, рассыпаны порошки и мелко измельченные сухие травы. Вдоль стены стояла передвижная вешалка, забитая одеждой. Между ней и столом и выстроили в ряд пленников.

В дополнение к суровой охране, сюда умудрились вместиться еще трое: Мастер, угрюмый мужчина с длинными волосами, перехваченными на лбу черной лентой, и одноглазая женщина. Возможно, когда-то она считалась симпатичной, но поврежденное веко, намертво спаявшееся со щекой, теперь не позволяло назвать ее таковой.

Помещение очень смахивало на камеру пыток, и протурбийцев, стоявших рядом с Каем, пробрала дрожь. Он с безразличием оглядел их. Видеть, как дрожат и шмыгают носами взрослые мужчины, ему было не впервой. Жалости к ним он не испытывал, не умел этого делать. Они предчувствовали погибель и уже сдались. Давно, еще там, в камерах, когда покорно ждали своей участи. Впрочем, к себе жалости Кай не испытывал тоже. Просто не собирался сдаваться. Старое привычное чувство самосохранения никуда не делось, глаза изучали обстановку, мозг высчитывал варианты, что из увиденного и как можно применить с пользой для дела, в груди разливалось холодное спокойствие.

Пока Мастер со своей помощницей возились у вешалки, длинноволосый прошелся мимо пленников, едва не задевая их плечом.

— Готовы умереть сегодня, желтомордые? — расхохотался он, остановился напротив Кая, смерил его взглядом и добавил: — И ты?

Кай промолчал, глядя прямо перед собой. Вступать в конфликт не входило в его планы, главная битва ждала впереди, силы следовало экономить. Он уже заметил, что на столе, на самом краю, лежат плоскогубцы, и мог бы даже с их помощью устроить в этой комнатке заварушку, но цель была другой. И от мысли, как все гады вокруг него сдохнут в страшных муках от неизлечимой болезни, губы Кая едва заметно кривились в усмешке.

Длинноволосый недовольно нахмурился.

— Раздеться! — рявкнул он на пленников и сопроводил жестами приказ. — Быстро!

Протурбийцы замерли, а через мгновение принялись наперебой умолять о пощаде. Чем громче становились их голоса, тем шире расцветали улыбки на лицах олимпийцев. Женщина отвлеклась от дел, переглянулась с длинноволосым и хрипло хохотнула. Охрана начала тыкать в пленных дулами автоматов, якобы подгоняя, а на самом деле еще больше усиливая среди них панику.

— Заткнитесь! — зашипел по-протурбийски Кай, уже расстегивая на себе одежду. — Вы их только заводите.

— Они нас убьют! — с блестящими от влаги глазами повернулся к нему крайний из пленников.

— Так сдохните достойно, — бросил в ответ Кай.

Остальные пленники со злобой уставились на него. Для них он моментально переместился в стан врагов, стал одним из схуров. Кай равнодушно отвернулся. Ему было все равно, к кому его припишут, потому что он не собирался принимать никакую из сторон.

— Мне нравится твой ход мыслей, человек, — вдруг поднял голову и тоже заговорил на протурбийском Мастер. — Кто тебя этому научил?

— Сам научился, — мрачно бросил Кай, стараясь не показывать удивления.

Олимпийцы недоуменно посмотрели на них обоих.

— Ах, не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, — с отрешенной улыбкой обратился к ним слепец, будто почувствовал заминку, — и посмотрите, чтобы вокруг того человека не попалось ничего острого. Он может быть опасен.

Кай скрипнул зубами. Длинноволосый грубо оттолкнул его подальше от стола, отобрал одежду. К сожалению, нехитрое оружие, которое они с Даной приготовили, тоже обнаружилось. Взвесив заточки на ладони, олимпиец оскалился:

— Что-то этот чмырь и правда выглядит очень бодрым. Надо бы уравнять видок с остальными.

С размаху он всадил кулак в живот Кая. От боли тот согнулся, успел заметить, как надвинулись силуэты охранников, и следующие несколько минут ему оставалось только лежать на полу, подтянув колени к животу и прикрывая руками голову, и пытаться не подставлять болевые точки под град ударов, посыпавшийся со всех сторон. Во рту появился привкус крови. Когда его оставили, наконец, в покое, Кай прижался щекой к грязному и холодному полу и замер так, не в силах пошевелиться. Ему требовалось передохнуть. Хотя бы пару секунд. Немного отдышаться и собраться с силами.