Долгий путь домой (СИ) - Южная Влада - Страница 109

— И вот тогда вы и догадались, что живьем вас уже не выпустят и на Землю не вернут? — поинтересовалась я с жестокой усмешкой. — Такой секрет вам бы уже не доверили просто так.

— Да, дорогая, — сверкнула старуха глазами. — Тогда и поняла. И с Катериной поделилась.

— И что вы сделали? Я имею в виду… как вы убили их? Командующего и прочих?

На истрескавшихся от возраста губах Матери тоже заиграла улыбка.

— Мы их заразили. Специально изолировали отсек, где они ночевали, и запустили туда вирус. Вот только с Катериной у нас потом мнения разошлись. Получив чемоданчик с программой очистки, она хотела спрятать его и искать способы лечения вируса. Пробовать различные мутации, чтобы ослабить действие. Говорю же, что дура и идеалистка. Я, в отличие от Катьки, понимала, что ничего уже не поможет, но и бросать все так, как есть, профессиональная гордость не позволяла.

— Поэтому вы хотели активировать «Отца», — подхватила я, — а она его украла и сбежала?

— Дура и идеалистка, — снова повторила Мать и фыркнула, — обрекла не только себя, но и нас всех гнить тут. Так бы по-быстрому все убрали за собой и улетели.

— Тысячи невинных местных жителей? Научные станции, полные протурбийских и земных инженеров, которые ничего не подозревая, занимались тут разработками ископаемых? Не ведая, что под боком у них уже в строгом секрете построили и лабораторию, и полигон? Целую тюрьму заключенных? Вы вот их хотели по-быстрому убрать?!

Она пожала плечом.

— Я хотела домой. Любой ценой. А они все были обречены с самого начала.

От спокойного уверенного тона Матери все слова застряли у меня в горле. Я только растерянно усмехнулась. Так вот почему Каисса билась до последнего, лишь бы не отдавать компьютер. Рисковала собой и жизнью ребенка, которого безумно любила. Она не могла пожертвовать чужим счастьем ради личного, и только теперь я начала это понимать. Видимо, в те времена в группе ученых случился раскол. Вместе с Каиссой бежали двое. Они не просто спасались от вируса, как все остальные жители материка, их целью было спрятать компьютер как можно дальше. Поэтому Каисса долго не раздумывала, встретив правителя земель, а ее спутники только поддержали такое решение.

— Почему был только один чемоданчик? — вмешался Кай. — Почему больше никто не прилетел, чтобы продолжить запуск очистки?

— Боялись, — развела руками Мать. — Вы же знаете, что такое карантин. Когда программа зачистки не активировалась, на нас поставили крест. Мы пытались связаться с Землей, и поначалу нас даже кормили обещаниями, но затем просто перестали отвечать. Нас бросили умирать здесь, как невыгодных лишних свидетелей, а проект посчитали провалившимся и не оправдавшим надежд. Сколько таких протурбийских планеток еще в запасе? Одной больше, одной меньше — никто не заметит.

— А ашры? — напомнила я. — То есть, биосы? Ваших рук дело?

— Раз уж мы застряли тут, надо было что-то делать. Мы с Катериной спорили по многим важным поводам, но сходились в одном: мы тут намусорили, нам и убирать, — старуха с важным видом вздернула подбородок. — Я давно привыкла использовать любой ресурс, который есть под рукой, поэтому мы не стали сжигать тела зараженных военных, как было положено в подобной ситуации, а ставили над ними опыты. И пришли к любопытному выводу…

— И какому же?! — от волнения я даже заерзала на месте.

— Мы научились погружать тело больного пузырчатой болезнью в некий стазис. Только вводить надо в течение двух суток со дня смерти, иначе будет поздно. Мозг, конечно, умирает, разум, то, что принято называть душой — уже не сохранить. Но зато под воздействием вируса тело видоизменяется, получает как бы вторую жизнь и что-то вроде коллективного разума.

— Видоизменяется… — я покачала головой, вспоминая ашров и свои ощущения, когда в первый раз увидела их. — Они поэтому бесполые? Это тела заболевших, которые мутировали? Это вы меняли их? Для чего? Чтобы с их помощью собирать новых? И что потом?

— Тела тщательно обрабатываются в лаборатории, чтобы свести риск заражения к минимуму, хотя мы все равно работаем с ними только в защитных костюмах и выпускаем наружу по отдельному коридору до шлюза. Это своеобразные санитары, которые уносят больных для обработки. Проблема в том, что окружающая среда агрессивна, а плоть ничем не защищена. Их легко уничтожить. Поэтому нам постоянно требуется пополнение.

Я и раньше догадывалась о чем-то подобном, поэтому только переглянулась с Каем. Когда ашры утащили уже зараженного, но не мертвого протурбийца в лесу, когда приходили за больной женой и дочкой Тхассу, когда ворвались в деревню, где болели мы с Бизоном — уже тогда в моей голове появлялась мысль, что они уносят тела не просто так.

— Как они узнают, куда идти?

— Коллективный разум, как я и сказала, — пояснила Мать. — Мы научились определенным образом общаться с ними, а биосы очень послушны по части выполнения команд. Их сенсоры очень чувствительны к вирусу.

— Сенсоры… это шарики во лбу?

— Если хотите, называйте их так, — снисходительно улыбнулась старуха.

— А розовый порошок, который они выплевывают?

— Тоже наша разработка. Не все больные легко соглашаются идти, кое-кого приходится усыплять.

— Вот почему они нас не трогали, пока мы были не заражены! — я невольно посмотрела на Кая в поисках поддержки. — Но зато потом открыли настоящую охоту.

Мать сверкнула глазами.

— Мы давно за вами наблюдали. Образцы клеток, полученные с кожи, ввели биосов в ступор, они никак не могли интерпретировать результат. Я тоже не могла расшифровать их сигналы. Даже искала ответ в мутации генов, которой занималась на досуге. Мы всего лишь хотели пригласить вас сюда и изучить. Но потом вы на какое-то время пропали из поля зрения. Я отчаялась, думая, что все потеряно. Нам повезло, что Маркуша отыскал вас.

Так и было. Ашры не могли добраться до нас с Каем, пока мы прятались в поселении Биру, защищенном импульсаторами.

— А второй визит Катерины, — вспомнила я, — когда она приходила беременной. Вам помогли те разработки межвидового гена? По слухам, испытания проводились в тюрьме, и это в какой-то момент совсем запутало нас…

— Дорогая, — Мать откинулась на спинку кресла и побарабанила по подлокотникам, — я не в ответе за слухи, которые бродят на материке. Но то, что Катька и во второй раз обвела меня вокруг пальца — чистая правда. Явилась под мои двери с каким-то доходягой, которого называла другом, просила приюта. Сказала, что раскаялась и все вернет. Слезно просила помочь.

— А у вас снова взыграл профессиональный интерес, — прищурилась я, — было интересно потягаться с природой и узнать, получится ли выходить ребенка-полукровку?

— Для такой молоденькой девочки ты совсем не глупа, — приподняла она бровь. — Да, Катька надавила на мое слабое место, но зато была очень покладистой пациенткой. Беременность протекала тяжело, я сутками сидела в лаборатории и ломала голову, что бы еще предпринять для ее сохранения. Мы вводили различные препараты, рискуя сорвать плод, но другого выхода просто не было. А когда все получилось… у меня было чувство, словно я сама родила этого ребенка.

— Понимаю вас.

— Даже новорожденный, он долго боролся за жизнь. Первый год — самый критический. Поэтому я была удивлена, что Катька не дождалась окончания курса реабилитации, а снова удрала ночью. А ведь я ей простила даже пропажу ключа активации, так ей было мало — еще и импульсаторы прихватила. Я ожидала, что она набралась разума за эти годы, но нет. Эх, мы могли бы разбогатеть на этом ребенке… — взгляд Матери подернулся мечтательной пеленой, — такой прорыв в науке… мы бы вернулись на Землю, получили бы новый грант… она же сама вначале сказала мне, что забеременела только ради опытов…

— Наверно, она не врала, — произнесла я, скорее просто размышляя вслух, чем объясняя что-то старухе. — Знаете, это целое искусство — говорить только часть правды, выдавая ее за всю. Каисса владела им в совершенстве.