Твое желание. Фрол (СИ) - Ручей Наталья - Страница 31

Не знаю, сколько проходит времени, но теперь совершенно невозможно сказать, что целуется Фрол неплохо, потому что в себя я прихожу у него на коленях. Понятия не имею, в какой момент я решила, что там удобней, чем в кресле, и когда успела почти полностью расстегнуть на мужчине рубашку.

Пока пытаюсь восстановить дыхание, я все еще сжимаю его обнаженные плечи. Мне кажется, отпущу сейчас — и закружится голова. Возможно, поэтому же руки мужчины по-прежнему обнимают меня, легко преодолев преграду из свитера.

Начинаю ерзать, и Фрол прижимает меня сильнее, заставляя практически лечь на себя.

— Тише, — просит он хриплым голосом, от которого я вздыхаю.

С удовольствием прячу лицо, прижавшись щекой к его шее, потому что чувствую степень его возбуждения. Если бы мы оба не были в брюках…

— Теперь я понимаю, почему тебе нравятся чулки и отсутствие трусиков, — говорю я спустя минуту, когда снова могу спокойно дышать.

И чувствую, как он трясется от беззвучного смеха.

— А еще мне нравится этот свитер, — он отпускает меня, поправляет ткань и тянет ее вниз, а потом осторожно оглаживает вдоль линии груди. — Все чертово совещание думал только о том, что он обнимает то, что я хочу сжимать своими руками.

Я вновь замираю, не в силах пошевелиться.

— Хочу баловать, — продолжает мужчина, очерчивая большими пальцами линию вдоль бюстгальтера, и хотя прикосновение через свитер, я чувствую все особенно остро. Так, будто он действительно уже это делает. — Хочу целовать, хочу любоваться тем, как твоя грудь заполняет мою ладонь.

Очередная попытка переместиться на сиденье со стоном проваливается, едва начавшись, когда он добавляет тем же голосом, сводящим меня с ума.

— Хочу смотреть, как она будет подпрыгивать, когда ты будешь так же сверху на мне, как сейчас, но уже без одежды.

— Мне кажется, — бормочу я чуть слышно, — мы еще ничего не решили…

— Нет, — вносит поправку он, — это ты пока не решаешься. Слова немного похожи, но суть совершенно другая.

И пока я пытаюсь осмыслить разницу и понять, в чем подвох, он начинает застегивать на себе рубашку.

— Ой, — спохватываюсь я, жалея, что не успела увидеть татуировку.

Прикусываю губу, потому что, конечно же, не признаюсь, в чем дело. Притворяюсь, что вспомнила о чем-то другом и не менее важном. Пересаживаюсь на другое сиденье, сдвигаю задумчиво брови. Но, наверное, в генах мужчины точно затесались волшебники, потому что он проводит пальцем по моим губам, заставляя расслабить их, и тихо, проникновенно, до мурашек, в которых я никогда не верила раньше, сообщает:

— В следующий раз открою ее под натиском твоих поцелуев.

Заводит машину, прежде чем я успеваю одуматься и возразить, и по пути добавляет:

— И даже позволю избавить себя от ремня, как ты и хотела.

Только когда мы выезжаем со двора на проезжую часть, я начинаю понимать, почему меня не оставили у парадного. И едва я чуть успокаиваюсь — что может быть лучше, приятней и безопасней, чем выпить с мужчиной по чашечке кофе не на своей и не на его территории, как Фрол бросает на меня задумчивый взгляд и выдает еще одно обещание:

— И в следующий раз, будь уверена, я напомню, что у мужчин пуговицы и клапан на брюках с другой стороны.

Я выдыхаю, пытаясь припомнить, что было в машине, и…

Ой, кажется, это действительно было!

Хорошо, что румянец на моих щеках совпадает с моментом, когда мы останавливаемся у светофора.

От прочих воспоминаний меня спасает то, что кафе знакомого Фрола и правда располагается неподалеку от моего дома. Едва машина припарковывается, я поспешно покидаю салон, но ежусь не от морозного воздуха, а от взгляда мужчины, который явно хотел бы напомнить мне еще одно правило.

Делаю вид, что увлеченно рассматриваю вывеску. Так увлеченно, что не замечаю руки Фрола.

— Внутри интересней, — говорит он и сжимает мою ладонь горячими пальцами, открывает дверь, пропуская вперед, и уже внутри, сделав глубокий вдох, решает сменить гнев на милость. — Слышишь, как пахнет кофе?

Я киваю.

Хотя мы стоим так близко, что единственный запах кофе, который я ощущаю, — это его. Но теперь я знаю и вкус — черный, без сахара, с перцем.

В кафе довольно много людей. Такое ощущение, что большинство решило переждать непогоду в уютном помещении, а не на остановках. Но мы находим свободный столик, и только садимся, как к нам подходит улыбчивая официантка.

— Рады вас видеть, — ее улыбка не кажется дежурной и ее даже хватает не только на мужчину, но и на меня, когда она кладет на столик меню. — Вадиму Ивановичу сообщить о вашем приезде?

— Добрый вечер, Полина. Не стоит, я не к нему, — вежливо отвечает Фрол, при этом глядя не на бейджик с именем, а на меня. — Здесь вкусный осетр на мангале и теплый салат с телятиной и сыром дор-блю.

— Я буду только капучино с корицей.

— Капучино с корицей, эспрессо и ассорти из ваших пирожных, — заказывает Фрол, возвращая официантке меню.

В кафе негромко играет приятная музыка, слышатся веселые голоса, кто-то заходит — уходит, а мы просто молча сидим напротив друг друга. И чем дольше тянутся эти мгновенья, тем сильнее мне кажется, что все это глупо. В машине, наедине, у нас получалось куда слаженней, чем сейчас.

Тогда мы тоже молчали.

Но это не угнетало, не было мысли сбежать. Вообще никаких мыслей не было, если честно.

А теперь…

Наверняка, ему скучно.

Перевожу взгляд на Фрола, и понимаю, что, пока я терзаюсь сомнениями, он с интересом проводит время. Рассматривая, или, что будет точнее — изучая меня.

— Спроси, — предлагает он.

— О чем? — туплю я, что рядом с ним происходит довольно часто, и пора бы смириться.

— Ты говорила, что свидание — возможность лучше узнать друг друга. Я прочитал твое личное дело, у меня есть хоть какая-то фора. А ты пока обо мне знаешь только имя и отчество.

А еще имя его любовницы, мрачно думаю я. Но, к счастью, со мной случается просветление, и эту тему я не затрагиваю.

Складываю руки в замок, облокачиваюсь и внимательно смотрю на мужчину напротив.

Хотела бы я знать, почему меня так тянет к мужчине, который совсем не в моем вкусе. Хотела бы я знать, почему его так тянет ко мне, если на него не только в офисе, а и здесь засматриваются многие женщины.

И да, я хотела бы больше узнать этого мужчину, как человека, поэтому хватаюсь за предложенную возможность.

Задаю первый вопрос и…

Город уже обнимают мягкие лапы ночи, мы так же сидим напротив друг друга, и вдруг я ловлю себя на том, что уже не спрашиваю, а отвечаю. И в данный момент рассказываю о том, что в свободное время раскрашиваю картины.

— Что не так? — интересуется Фрол, заметив мою заминку.

— Капучино был действительно вкусным, обалденные пирожные, которые незаметно исчезали с тарелки, наверняка сделают мой свитер еще более облегающим, — перечисляю я и добавляю несчастным голосом. — Но все, что я узнала нового о тебе — это что твой любимый цвет синий.

Он смеется, открыто, громко, и на этот хрипловатый звук обращает внимание все больше женщин в кафе.

— Не переживай, — говорит Фрол, отсмеявшись, — все важное обо мне ты уже знаешь. С остальным разберемся по ходу, не так ли?

Я тихонько вздыхаю.

Если бы знать…

Мы так долго прощаемся в машине, что потом мои губы всю ночь горят от поцелуев.

Сон не идет, и в результате утром я только чудом не пугаюсь своего отражения в зеркале. Пожалуй, так тщательно, как собираюсь на работу, я не готовилась ни к одному свиданию: несколько раз меняю прическу, пугаю шкаф внезапным обыском, экспериментирую с макияжем, на нервах зачем-то варю почти целый пакет пельменей.

Понимая, что опаздываю, психую на себя, быстро утрамбовываю пельмени в контейнер-термос, собираю волосы в хвост и облачаюсь в привычные джинсы. А блузу, чтобы никто не догадался о моих терзаниях, выбираю самую обычную, темно-синего цвета, с воротником-стойкой.