От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 63

Джей старался не паниковать, хотя теперь уже не мог очень радоваться отсутствию суши на горизонте. К счастью, корабль он видел отчетливо. И то, как маленькие фигурки матросов бегали и суетились на нем. Дополнительной остроты добавляло потемневшее небо и слегка накрапывающий дождь. Он мало знал о том, как быстро могла меняться погода в море, но если так же, как на Севере, то у него определенно неприятности.

— Ну и куда ты забрал моего мужа, дубина? — послышался рядом грозный голос Стево. Он подплыл сзади и отогнал дельфина, слегка щелкая его по клюву. — Все, брысь! Не видишь, шторм начинается?.. Джей, — Стево прижал к себе Джея. — Извини, обычно они не творят такой хуйни… Ты в порядке?.. У нас тут небольшие проблемы, — он посмотрел на уже затянувшееся тучами небо. — Но ты не волнуйся, я с тобой, я со всем разберусь. Ты только держись за меня крепко-крепко, договорились?..

— Я не волнуюсь, я держусь, — сбивчиво ответил Джей, потому что теперь вода сама лезла в рот.

До корабля было довольно далеко, а, главное, море бушевало все сильнее, покачивая Стево и Джея, поднялся ветер. Ему захотелось пошутить на тему того, что он не планировал сегодня тонуть, но понимал — изверг не оценит. Он и так греб изо всех сил, борясь с высокими волнами, которые поднимали их все выше. Украдкой Джей заметил, как волны разбивались о корму корабля, и засомневался, смогут ли они влезть, или их расшибет, так же, как воду.

— А теперь самое время спросить, как мы поднимемся на палубу? — крикнул Джей. — Мы ударимся о корабль!

Его мотало на изверге, и пару раз он едва не слетал с него, но знал, если отцепится — его унесет далеко, и больше они не смогут соединиться в воде. Придется выплывать самому, но он не сможет. Не в такой бушующей воде. Дождь быстро превращался в ливень и почти больно стучал по макушке. Черт, ведь ничего не предвещало! Как всегда, палящее солнце на безоблачном небе — и вдруг это.

Корабль как-то внезапно оказался рядом, его тоже раскачивало. Джей слышал, как моряки кричали, бегали, снимали паруса, которые теперь только мешали. Стево пришлось упереться в борт руками и ногами, сопротивляясь стихии и ее желанию размножить им головы о днище.

— Человек за бортом! Левый борт!

— Акула! Акула плывет на страх!

— Кидайте трос!

— Левый борт, ублюдки!

Поймать канат оказалось отдельным испытанием, и в какой-то момент Джей уже подумал — это невозможно, когда буквально весь мир вокруг пришел в хаотичное движение.

— Давай, — послышался резкий голос Стево. Ему удалось поймать конец веревки и сунуть ее в руки Джею. — Цепляйся. И держись. Крепко, как за меня… Тащите, ну!.. И не сметь его обижать! — вода накрывала Стево с головой, поэтому, когда он подпирал Джея под ягодицы, чтобы направить наверх, из воды торчала только рука.

Джей ухватился за веревку, но, пока его поднимали, несколько раз проскользнул по ней вниз, его било о корму, он чувствовал, как горели ладони, оба колена, плечо и спину отбило, он нахлебался, но все это было пустяком по сравнению с тем, что Стево остался в воде. Почему? Почему он не схватился за ту же веревку? Проклятие! Он то и дело оглядывался, глядя на то, как изверга лупят и проглатывают волны.

Следующий удар — не менее болезненный, случился лицом о мокрую палубу. Но Джей тут же вскочил на ноги, бросился к краю борта, не обращая внимания на боль. Все, о чем он мог думать, — чтобы изверга поскорее вытащили.

— Омегу — в одеяло и в трюм! — отдал приказ один из моряков. — Но… где… Главком!.. Где он? Стево! Кто-нибудь видит его?! Стево! Любой знак!

Любым знаком оказалось еле различие красное пятно на воде, которая белой пеной разбивалась о корму. Метка неприятно защипала, подтверждая то, что альфе хреново.

****

Джей был уверен, что холод ему всегда будет приятен, и подсознательно тянулся к нему, стараясь насладиться воспоминаниями о Севере, детстве и времени, когда все было хорошо и спокойно. Сейчас оно казалось почти ненастоящим. И холод был неправильный — сырой и воняющий плесенью и крысиным пометом.

Да и сами крысы были где-то здесь, неподалеку. Джей слышал, как они бегали туда-сюда и пищали. Словно совещались, стоит ли им напасть. Их очевидно привлекал запах крови из разодранных ладоней и коленей Джея. Сперва боли не было — он был слишком напуган, чтобы ощущать и думать, о чем-либо, кроме изверга. Все, что его волновало, это желание снова увидеть лицо Стево. Остальное потеряло значение.

Все происходило так стремительно, что у Джея ни на шутку закружилась голова. Мелькали люди, его тащили, орали под ухом, что-то требовали, но не слушали. Он был весь мокрый, в крови, волосы растрепались и все время цеплялись за что-то, или их, может быть, кто-то тянул. Тьма и тишина наступили внезапно. Джей упал на колени, и те тут же отозвались протестующей болью. Его вывернуло наизнанку, и он старался держаться подальше от того места и не блевануть еще раз, слыша, как крысы копошатся в том, что раньше было его завтраком.

Теперь, спустя несколько часов одиночества в темноте и полном неведении о происходящем снаружи, он ощущал, как все тело ныло, особенно сильно правое плечо — даже руку было сложно поднять, а ладони и колени пульсировали.

Когда его только приволокли в темницу и заперли по приказу Эсты, Джей не мог поверить, что все это и правда происходит. Ему казалось совершенно абсурдным обвинение, будто он мог подкупить южных моряков, чтобы погубить Стево. И что еще? Шторм тоже он подстроил? Но никто и не думал слушать возражения. Судя по всему, моряки где-то близко, в других темницах — он слышал слабый шум за тяжелой дверью.

Потом в его камеру проник свет. Джей вскочил на ноги. Не обращая внимания на боль. На пороге появился Томаш. Ну слава небу! Хоть один здравомыслящий человек! Он вытащит Джея отсюда и объяснит, что вообще происходит, где Стево, жив ли он…

— Томаш! Это все какой-то бред! Я не понимаю… — Джей кинулся к нему и вдруг замер, как вкопанный. Советник не собирался его забрать. Он вошел внутрь и… за ним закрылась дверь, отрезав их двоих от внешнего мира. — Что за безумие происходит?

— У Его Величества очередной приступ паранойи, — спокойно отозвался Томаш, словно его ничуть не напрягало их положение. Джей не видел его в полной темноте, но легко мог представить безмятежное выражение лица.

— Что со Стево? Где он? Последний раз я его видел, когда он остался в воде! Томаш! Он жив? Его вытащили?

— Да, насколько мне известно. Но судя по всему, Стево крепко приложился головой о днище корабля, а потом у него состоялось свидание с акулой.

Джей не мог говорить. Он рвано вздохнул и опустился на пол, прислонился спиной к холодной каменной стене и закрыл ладонью метку. Она все еще была на месте, значит, его альфа жив. Но, вероятно, не так здоров, как прежде.

— Здесь не так уж и плохо, — после некоторой паузы произнес Томаш. Ему, видимо, надоело слушать тихие всхлипы Джея. — Похоже на мою комнату в детстве.

— Похоже, у тебя масса прекрасных и светлых воспоминаний, — отозвался Джей, шмыгнув носом. Вообще-то, он был готов на любой разговор, чтобы хоть ненадолго отвлечься от своих мыслей. — Расскажешь мне?

— Ну, еще больше ненавидеть Юг ты все равно уже не сможешь, так что почему бы и нет, — Томаш и не думал садиться, но приблизился к Джею и привалился к стене. — Мой отец вполне годится мне в деды. И нрав у него соответствующий — как у всех старых южан, со своей закалкой, мировосприятием и возрастными закидонами. У него четверо мужей. Было пятеро — один уже умер. И от каждого у него по пять-шесть штук детей. А я был у анатэ четвертым, после меня он рожал еще трижды. Можешь себе представить, какой хаос творился у нас в доме…

Джей не мог. Все, что сказал Томаш, довольно сложно укладывалось в голове и почти не собиралось в единую картинку. Один альфа, пятеро омег и сколько… двадцать…. Тридцать детей? Это же безумие! Хорошо, что их окружала мгла. Иначе сейчас Томаш увидел бы крайне глупое выражение лица северного принца.