От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 25

— Раз уж мы заговорили об этом, любезный мой, скажи, что должен был сделать Эста, чтобы стать королем? — после некоторой паузы спросил Джей. В ответ на задумчивость Стево он сильнее сжал пальцами его плечи, привлекая к себе внимание.

— Эста совершил свое первое и единственное убийство, — быстро и все еще растерянно отозвался Стево. — Как я и говорил, Безумный король неспроста получил это прозвище. У него случались приступы, да и в обычной жизни он был с приветом. Спустя сколько-то там лет после смерти анатэ, отец решил, раз он умер после родов, то я и виноват. И меня следует казнить. Бартока не было в столице, чтобы он мог повлиять на него и отговорить от такого решения. Ну и в общем, Эста убил отца.

— Ты убил анатэ, Эста — отца, Имре — своего беременного супруга и нерожденного ребенка, — после недолгой паузы проговорил Джей, повернувшись так, чтобы заглянуть Стево прямо в глаза. — Интересная у вас семейная традиция.

========== 14. Не выходи из комнаты, не совершай ошибку ==========

Король Рейган сидел в одиночестве в тронном зале, задумчивый и молчаливый. Вот уж кому величественный северный трон подходил, в отличие от Лерроя: Рейган смотрелся на нем гармонично и правильно, его внешность, одежда, движения, взгляд, голос — все соответствовало высокому статусу. В тишине слышался полушуршащий скрежет — Рейган неторопливо чистил свой меч: двуручный, с широким голубоватым лезвием. Тот передавался от отца к сыну, от короля к королю. Им Джей когда-то отсек голову обезумевшему альфе, решившему изнасиловать его. Омега тогда с трудом сумел поднять меч, изо всех сил сжимая обеими руками. А после тот вернулся к своему настоящему хозяину.

— Папа? — Джей несмело улыбнулся, сделав пару шагов к трону и оглядываясь по сторонам. — Папа, ты здесь! — он бросился к отцу, не веря, что он и правда жив и здоров. Волнение и восторг заполнили душу. Он хотел обнять отца и уткнуться лицом в меховой воротник, ощутить родной запах Рейгана.

— Что ты сделал, сын? — отец говорил тихо, не отрываясь от своего занятия и не глядя на Джея. Как всегда, когда был зол на него.

— Я? — Джей растерялся. Прежнее приятное волнение медленно стало превращаться в страх. Правда ли нападение южан, или ему все это приснилось? Что имел в виду отец? — Я был здесь, как ты и велел. Заботился о Леррое и анатэ…

— Неужели? — мрачновато усмехнулся Рейган.

Он встал, возвышаясь над Джеем, который сейчас особенно сильно походил на нашкодившего ребенка — слабого, маленького и напуганного. Ледяные, пронзительно голубые глаза Рейгана острыми колючками впивались в него и буквально приковывали к месту. Теперь Джей заметил, что белоснежный мех его длинной мантии запачкан кровью. Он хотел оглянуться по сторонам в поисках жертвы отца, но не смог отвести взгляд. — Кто же сейчас король на Севере? Леррой? Разве ты не отдал мой дом, трон, наследие, народ, детей и супруга южанам? — ледяным голосом спросил Рейган. Он наступал на Джея, медленно шагая к нему, а тот не смел отступить.

— Да… но я должен был спасти Леррою жизнь! Это был единственный выход, и я…

— Ты должен был оборонять замок! Призвать на помощь вассальные дома, заключить союзы, заранее подготовиться к атаке южан, позаботиться о том, чтобы к столице стянулись воины со всего Севера, чтобы лорды из отдаленных земель прислали своих людей и приехали сами, а Лерроя и Диаса выслать подальше к Хребту! Ты должен был выйти замуж за альфу, который был бы тебе другом, опорой и поддержкой. Но ты не сделал ничего! — безжалостно обвинял Рейган, глядя на сына с отвращением. С каждым словом в голосе появлялось все больше стали. — Ты отдал Север почти без боя — в обмен на крепкий член и узел моего врага! Ты — мой позор!

— Нет, папа! Я верну нам Север! Обещаю! Я…

— Довольно! — оборвал его Рейган. — Ты ни на что не годен. Я жалею, что у меня такой ничтожный сын! — он перехватил меч и занес его.

Джей в ужасе замотал головой и тогда наткнулся взглядом на мертвого Стево — изрубленного и изуродованного, лежавшего у подножья северного трона. Вот точно так же должен был поступить и Джей — убить изверга, а не нежиться с ним в купальне, позволяя прикасаться к себе, урча от удовольствия. Кто он, как не предатель? Чем лучше того ублюдка, который донес Эсте о смерти Рейгана? Ничем! И даже хуже! Он заслужил смерть! И в том числе потому, что его жизнь ничего не значила.

Джей зажмурился, не в силах смотреть отцу в лицо, и вскрикнул.

****

Постель смялась и промокла. Волосы прилипали к спине и лбу. Джей нервно передергивался, стараясь убрать их и всерьез задумываясь, не срезать ли совсем. В конце концов, он на Юге, кого здесь волнуют северные традиции? Даже любезный будущий супруг ничегошеньки не знает о них. Так что, скорее всего, ему нет дела, какое волосы имеют значение для Джея и когда омега может их обрезать. Однако, успокоившись, Джей решил с этим не торопиться. Внутреннее чутье подсказывало ему, случай еще представится.

Он сердито откинул подушку, которая была ни в чем не виновата и оказалась единственной поддержкой после ночного кошмара. Но еще она стала свидетельницей слабости Джея и впитала в немало слез. Сон был настолько реальным, что, проснувшись, он не сразу смог осознать это, а после навалились воспоминания, раскаяние и чувство вины. Джей ненавидел себя за то, что больше не ненавидел изверга.

После короткого стука в комнату Джея кто-то вошел. Он обернулся, ожидая увидеть Гуди, который обычно так и поступал.

Но на пороге стоял Мате.

— Доброе утро, ваша милость, — притворно мягким голосом проговорил он, хищно улыбнувшись. — Какие у тебя красненькие глазки. Плохо спалось, да? Штефан Неорганизованный приказал ждать здесь и не высовываться. Даже не забыл распорядиться, чтобы подали завтрак.

Джей хмуро наблюдал за омегой, как он двигался, корчил гримасы, неторопливой походкой прошелся к окну и раздвинул шторы. Может быть из-за сна, который так взбудоражил нутро, или потому что Стево больше не воспринимался врагом, но выносить присутствие и даже существование Мате вдруг стало сложно. Джей то и дело сравнивал себя с ним. И его злил тот факт, что в любом отношении Мате побеждал. Хотя вчера Стево сказал ему, что он красивый… Но, черт побери, он мог говорить тоже самое своему любовнику каждый день. Это ничего не значит!

— Я же предупреждал, чтобы не влезал между Эстой и Стево, — лениво напомнил Мате. — Теперь их мнения на счет тебя разошлись, и, можешь не сомневаться, в итоге ты останешься крайним — они-то братья и рано или поздно все равно помирятся.

Ответа на свою первую реплику он и не дожидался. А Джей был слишком занят внутренней борьбой и решением: послушать эту рыжую мерзость или толкнуть в окно, на которое он неосмотрительно уселся. Терпение никогда не было сильной стороной Джея, а сегодня любая мелочь без труда и почти мгновенно выводила из себя.

— Между прочим, кое-кто уже предложил отдать тебя Тевье, раз уж ты так к нему неравнодушен, — самодовольный оскал, который появился на лице Мате, не оставлял сомнения, кто именно такой шустрый советчик. — Он, конечно, не брат короля. Но, знаешь, если быть совершенно честным — то и ты тоже нет.

Джей заскрипел зубами, не сводя с Мате ненавидящего взгляда и покрепче вцепился в и без того смятые простыни. Нельзя со всеми драться. На Севере было можно, там мордобой — обычный и любимый способ выяснения отношений, доказательства своей правоты и один из видов развлечения. Но анатэ ругал Джея и повторял, что омеге следует использовать другие методы борьбы, более тонкие и изящные, чем кулачный бой. Но Джей понятия не имел, как ему действовать изящно, если остолопы Эммет или Сей нарывались. То же сейчас делал и Мате. Он откровенно выпрашивал, чтобы его огрели.

— Ведь, знаешь, тебя теперь называют принцем скорее по привычке. Но не беспокойся, это изменится на нечто вроде: «эй, ты» или: «брат заложника, которому перережут глотку, если только на это будет хоть одна причина». Кстати, то, что ты ведешь себя как бешеное животное — отличная причина.