От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 104

Леррой глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Что он умел, так это сохранять самообладание, даже когда хотелось схватить раскаленную кочергу и треснуть ею кого-нибудь. Он и сам понимал, что поступил неправильно, и теперь в воспоминаниях всплывало расстроенное обескураженное лицо анатэ. И он отлично знал по рассказам Диаса и Джея, что отец и впрямь не позволил бы так относиться к своему омеге. Так что Леррой признал, что получил за дело. Он молча смотрел на Имре, больше не возмущаясь.

— Леррой. Прекрати валять дурака и не будь таким эгоистом. Я не обижаю твоего анатэ. Ему впервые за последнее время уютно и комфортно, потому что он при взрослом альфе. Ты просто совершил ошибку — в этом нет ничего страшного. Я на нее указал. Так что, если ты планируешь быть адекватным и умным альфой, иди и извинись.

Леррой молча окинул Имре взглядом и вышел из комнаты, направился к анатэ. Но с каждым шагом его уверенность таяла. Ему уже было стыдно за свой поступок.

— Атэ, можно мне войти, пожалуйста? — робко спросил он, чуть приоткрыв дверь и заглянув в комнату.

Анатэ был в постели, курил свои травки через мундштук и задумчиво смотрел на горящий в камине огонь. Он перевел взгляд на сына и, после паузы, кивнул.

— Я прошу прощения, — тихо произнес Леррой, забираясь на кровать анатэ, усаживаясь рядом с ним и привалившись к его боку, уткнувшись в шею. От него исходил запах Имре, но был еще и тот привычный, который Леррой знал с детства. Он заурчал, вдыхая его — самый важный и родной в мире запах. — Я поступил неправильно, что ворвался и нарычал на тебя и наговорил грубостей. Ты простишь меня, атэ?

Анатэ посмотрел на сына, сперва печально и обиженно, но после мягко улыбнулся и обнял крепче, прижав к себе и перебирая его волосы.

— Конечно, — вздохнул он. — Если ты обещаешь, что больше так никогда не сделаешь.

— Этого не повторится, — кивнул Леррой, сразу же стараясь забраться под меха и одеяла, намереваясь остаться в постели анатэ ночевать. Диас засмеялся и замурлыкал, помогая ему укрыться и улечься поудобнее.

— Ты любишь меня? — спросил Леррой. — Больше, чем южного принца? Ты меня не бросишь?

— Лучик мой, — анатэ поцеловал его в макушку. — Я люблю тебя и всегда буду заботиться о тебе.

— А Джей?

— И Джей, конечно, тоже! Твой брат тебя очень любит! Ты же знаешь, как он верен тебе.

Да, верен. Он вернулся с Юга ради него. Преодолел сложный и опасный путь. Но… того другого южанина — Стево — брат любит тоже.

— У меня никого нет, кроме вас, — тихо, чуть не всхлипывая, проговорил Леррой. — Лорды искоса смотрят, не хотят слушаться. Солдаты посмеиваются. Они считают меня маленьким и глупым. Только ты и Джей на моей стороне.

— Все будет хорошо. Ты совсем не глупый, — сказал анатэ. — Но тебе нужно подрасти, мой лучик.

— Вы не бросите меня? — Леррой заглянул ему в глаза.

Он уже умел пользоваться запрещенными приемами.

— Никогда.

****

Имре выждал день. Ему в возрасте Лерроя этого времени не хватило бы, чтобы остыть. Но ему ни в каком возрасте всего лишь дня не хватало. А Леррой был достаточно спокойным и рассудительным ребенком.

К тому же, Имре сперва хотел закончить с ним, а уж потом поговорить об этом с Диасом. Он постучал в дверь и даже милостиво дождался, когда мальчишка разрешит войти.

Но как только это случилось и он оказался в комнате Лерроя, Имре прикрыл дверь и стал самим собой, отбросив покорность и сдержанность до будущих каких-то далеких никогда.

— Привет, Леррой. Не занят? У меня к тебе один вопрос, если не против, — ласково улыбнулся он и сел на стул неподалеку.

Леррой выглядел напряженным, недовольным и задумчивым. То есть так, как восьмилетке противопоказано в принципе, но вполне объяснимо после недавней трепки. Но эту проблему он собирался решить чуть попозже — если сейчас все пройдет удачно и у них с Лерроем сложатся хорошие отношения, а, точнее, взаимные хорошие отношения. Несмотря на то, что Леррой сейчас не сможет относиться к нему положительно, сам Имре думал о нем с доброжелательной и добродушной стороны.

— О чем ты хочешь спросить?

— Ты извини, что я был вчера так груб с тобой. Но я не желал и не желаю тебе зла — ровно наоборот. И правда считаю, что ты хороший король. Пока еще не очень опытный, но с огромным потенциалом, который нужно развивать. Ну это я чуть отвлекаюсь. Вопрос у меня только один. Но серьезный и важный, так что не торопись с ответом… — он протянул руку для рукопожатия и доверительно улыбнулся. — Мир?

— Я не в обиде, — после короткой паузы признался Леррой. Он рассматривал Имре испытующе, словно пытался понять, что отношения Имре и Диаса меняют именно для него. Ясное дело, он ревновал и опасался, что анатэ станет его меньше любить. Впрочем, это распространенная беда среди детей. — Мир, — сдержанно кивнул Леррой и пожал руку Имре. — Теперь я понимаю, почему анатэ болел за тебя на турнире.

— Ну вот и славненько, — Имре широко улыбнулся и пожал маленькую ручку своей лапой, думая, какой милый ему подвернулся ребенок. Из них четверых никто так спокойно реагировать на стычки не умел. Даже Барти. Было что-то покупающее в рациональной, холодной, уже частично мудрой реакции Лерроя. И из-за этого мысли Имре снова обращались к Диасу. Какой Диас прекрасный, и как хорошо умудрился вырастить и воспитать маленького полуюжанина в этих бесконечных холодах. — Так вот. Да. Ты прав — твой анатэ болел за меня на турнире именно по этой причине. Несмотря на то, что знал — шансы мои невысоки.

— Ты его любишь? — Леррой спросил это спокойно, но по его позе, глазам, застывшим кистям рук было ясно, что ответ очень важен. — Как Джей Стево?

— Я не думаю, что у нас с твоим анатэ все настолько запущено, как у этих двоих. Но направление верное. Да.

Леррой кивнул и больше ни о чем не спрашивал. Перед ним на столе лежала раскрытая у самого конца книга. А рядом два портрета Диаса. Один тот, что нарисовал Имре и после вытащил из-за уха у Джея, а второй — неумелая попытка его скопировать.

— Научить? — Имре кивнул на каракули Лерроя. Мальчик смутился и в первый момент хотел спрятать рисунок, но быстро взял себя в руки и посмотрел ему в глаза.

— Да.

****

Диас заулыбался, когда услышал чих Имре у своей двери. Он поднял взгляд на альфу и громко мурлыкнул в ответ на приветствие. Имре опустился на пол у его ног, а Диас снял с пальца наперсток и отложил кривую толстую и прочную иглу, которой при желании можно убить, вместе со шкурой. Он только начал, и нужно выполнить самую грубую и важную работу — внутренние швы.

— Устал. Надоело войско. Надоел брат-нюня, никак хочет чтобы я сломал ему кости. Ну как можно быть такой плаксой? Надоел Рурорг со своей кувалдой. Таскается за мной, грозит дать ею по башке мне, если не расхерачу Стево. Только Леррой умничка.

— Ничего, отдохни, расслабься, — мягко предложил Диас, запуская пальцы в волосы Имре и массируя кожу головы и виски. — Леррой, значит, умничка? А он мне сказал, что ты его налупил, — чуть зловеще произнес он, словно недоволен таким раскладом. Но это было не совсем так. — Правда, он признал, что заслужил, а потом, что вы помирились. Только, пожалуйста, не злоупотребляй этим, — попросил он, не запрещая в принципе воспитывать сына. Леррою позарез нужна альфья рука. Диас не позволял лордам воздействовать на него. Но Имре — совсем другое дело.

— Да, — согласился Имре, чуть поворачивая голову, чтобы поцеловать колено Диаса. — Налупил. И за ухо потряс. Хотя, знаешь, южане старой закалки надо мной бы посмеялись. Сказали бы, что я не умею воспитывать детей. А с хера ли мне уметь, да? Я заходил к нему сегодня, мы поболтали, так что он не злится. Молодец. Взял у родителей самые лучшие черты, которые, к лично моему удивлению, в северной культуре и воспитании дали потрясающие плоды, — он на секунду задумался, но затем выпрямился и потянул Диаса на себя, чтобы переместить на мягкую шкуру и заключить в объятья, прижав его спину к своей груди. — Короче, можешь не переживать, я не думаю, что когда-нибудь снова мне придется это сделать. Он отличный парень, — Имре запустил руку в волосы Диаса, ненавязчиво расплетая его косу, чтобы просто перебирать прядки между пальцами.