Оно: всё впереди (СИ) - "Ira_Jones" - Страница 57

— Вот чёрт... — подскочил Майк, помогая Каспбраку подняться. – С-слушай, мне очень жаль, правда!

Генри посмотрел на свой локоть, который был весь в крови. Эдди быстро достал из поясной сумки дезинфицирующее средство и с опаской протянул подростку.

— Вот. Промой рану.

— Убери это от меня! — ударил по руке мальчика задира. Баночка упала на твёрдую поверхность, но, к счастью, осталась целой. Астматик быстро подобрал её и убрал в карман. — Ты уже второй раз в меня врезаешься, пидор сраный! — огрызнулся пострадавший, наезжая на Майка.

Тем временем, Ричи поднял один из листов, которые уронил Бауэрс. На нем была фотография девочки с двумя косичками и в большом свитере. Снизу виднелась надпись: “ПРОПАЛА”.

— Это ещё что за фигня?

— Отдай! — подросток вырвал лист из рук Тойзера.

— Генри, к-к-кто это? — озадачился Билл, словно забыв, с кем имеет дело. Задира ещё раз посмотрел на бумажку.

— Лана Туччи. Она пропала сразу после ярмарки, — тихо сказал он, не отрывая взгляда от фото. Бауэрс любил её и на ярмарке, даже несмотря на то, что промок до нитки по воле Ричи, смог поболтать с ней. Возможно даже, в последний раз. Он нагнулся и начал собирать оставшиеся объявления. Тойзер тоже начал поднимать их, но подросток оттолкнул его. — Отвали! Мне не нужна ваша помощь! Я ещё не забыл про тот случай с водяным кубом.

— Слушай, мне жаль, ясно? — развёл руками очкарик. — Зачем называть роман ТРИ мушкетёра, если их ЧЕТЫРЕ? Кто так придумал??

— Вообще-то это был Дюма, — встрял Бен, как всегда не вовремя.

— Блин, это был риторический вопрос!

— Да заткнитесь! — закричал на всю улицу Генри, что даже прохожие начали косо на них смотреть.

Беверли подняла один из листов. На фото Лана улыбалась. Тогда она ещё не знала, что объявление о её пропаже будет по всему городу развешивать давно влюблённый в неё Бауэрс. У девочки в голове сразу всплыли лица всех детей, пропавших за прошедший год. В каждом случае виновником был никто иной, как Пеннивайз. Но на ярмарке он всё время был с ними. У него есть алиби.

— Ты знал её? — подошла она к Генри и протянула лист. Парень посмотрел на неё исподлобья, сидя на холодной земле, как будто это она спрятала Лану.

— Да. Мы были знакомы.

— И ты не знаешь, кто мог это сделать?

— Думаешь, если бы я знал, то промолчал бы?! — разозлился подросток. Он вновь опустил голову. — Она... она обещала, что сходит со мной в кино на Хэллоуин. Даже дала в щеку себя поцеловать! — его голос срывался то на высокие, то на низкие ноты. — Клянусь, когда я узнаю, кто это сделал, то самолично прикончу ублюдка.

Девочка подняла ещё один лист и протянула Бауэрсу.

— Может, тебе помочь развесить? У нас есть велики.

Подросток посмотрел на неё так, как не смотрел раньше. В его взгляде была искра надежды и некой благодарности, которую он тщетно пытался скрыть за маской жестокости и безразличиям вот уже многие годы.

— Да... да как хотите! — он встал на ноги. — Раз вы такие лузеры, что вам даже нечем заняться, можете помочь!

Марш улыбнулась и посмотрела на ребят.

— Думаю, наш спящий друг подождёт.

Пеннивайз со Стенли стояли на трибуне. Артур слёзно попросил исполнить одну из национальных песен Финляндии, и у Неудачника с клоуном просто не осталось выбора. Клоун держал в руках терку для моркови и скрёб по ней деревянной ложкой, топая ногой. Таким способом он создавал нечто наподобие мелодии. Урис стоял рядом и водил пальцами по старой гитаре, хотя играть он никогда не учился. А так как песня должна быть на их “родном” языке, петь пришлось мальчику, как носителю.

— Тары-бары! Тары-бары! Тары-бары, растабары! Тары-бары! Вары-гары! Тары-бары растабары! — выдумывал он непонятные наборы букв. Некоторые присутствующие даже начали тихо хлопать им в ритм, которого как такового и не было. Собравшиеся, включая Артура, с интересом наблюдали за тем, как псевдо-братья поют “родную” песню. Наконец мальчик закончил и все захлопали. Пеннивайз даже заулыбался от прилива адреналина, а вот Урису было совсем не до смеха. Время уже было позднее, но никто и не думал расходиться. Благо, отца Стена не было, и эта мысль была единственной, которая хоть как-то утешила маленького еврея.

— Что же, братья, — встал Артур, — я могу с уверенностью заявить, что это был очень благотворный день. Кто же знал, что в Финляндии нужно носить дуршлаг на голове по воскресениям? Лично я не знал, — клоун тихонько захихикал, вспоминая, как наплёл им это во время расспросов про их “родину”. — Тем не менее, боюсь, на сегодня наша встреча окончена.

Стен с монстром выдохнули.

— Аллилуйя, — шепнул клоун.

— Эй, поаккуратней с выражениями. Ты всё-таки в еврейской церкви, — поднял на него осуждающий взор мальчик. — Сейчас быстро прощаемся и сваливаем.

— Это хороший план, — согласился Пеннивайз.

Через час они уже вышли из здания в своей одежде, оставив всё ещё пребывающих в отрубе настоящих братьев в кабинете. В план Уриса входило пойти к отцу, который так и не объявился, и рассказать о случившемся, ведь никто не заметил подмены, а значит всё хорошо. Но стоило им лишь спуститься по ступеням, как перед ними остановилась машина Артура. Окошко открылось, и показалась голова еврея. Внутри салона сидели ещё трое, одним из которых был тот самый рыжий служитель.

— Мэн, не хотите ли поехать и отметить с нами знакомство?

— Ч-чего? — не понял клоун.

— Мой друг здесь владеет приличным баром, можем посидеть, выпить.

От таких слов Стен чуть не впал в кому.

— Знаете... мы очень спешим. Нам там... с богом ещё нужно много чего сделать, — начал по-детски отказываться монстр.

— Да поехали, брат! Ну в самом деле. И мальца с собой возьми, — подал голос рыжий. Пеннивайз повернулся к Урису с обречённым видом.

— Курумбул сама дека, — сказал он на выдуманном языке.

— Дека... — вздохнул мальчик, и они залезли в машину.

Через полчаса они уже сидели в кабаке. На сцене пел какой-то мужик, слух у которого явно потерялся по дороге туда. Милая официантка лет двадцати пяти принесла на стол бутылку вина и, состроив кокетливую улыбку, подмигнула Пеннивайзу, который в своем человеческом теле явно показался ей привлекательным. Клоун не понял этого и только криво подмигнул в ответ, кося левым глазом. Служители общались между собой, и один из них даже вышел на сцену, где начал исполнять песню на еврейском языке, то бишь на иврите. Артур всячески пытался приобщить Пеннивайза к беседе и заставлял переводить всё Стену, который чуть ли не головой об стол бился, ненавидя себя за ложь, притворство и многое другое. Монстру же просто было скучно, и он лишь водил ложкой по пустой тарелке, мечтая уже вернуться в дом к миссис Харис и заснуть под очередной старый мюзикл.

— А знаешь, в чем Бог, брат? — спросил Артур, уже изрядно выпив.

— В молитвах? — лениво предположил клоун.

— Нет, — еврей приложил ладонь к груди Пеннивайза в месте, где, по идее, должно располагаться сердце. — Бог внутри нас. Бог это мы!

Такое высказывание озадачило клоуна, и он начал переваривать его в своей голове. Тем временем, служитель закончил петь песню и вернулся к остальным за стол.

— Теперь ты, брат. Что ты нам споёшь? — уже не трезвым голосом спросил он. Этот вопрос заставил Пеннивайза выйти из раздумий, а Уриса — из самобичевания.

— Я? Спою? Эм, нет, нет. Я петь не умею... — начал отнекиваться клоун.

— Да брось ты! Голос идёт из души! Как и все создания в этом мире, мы, подобно нашему творцу...

— Так, ладно, ладно. Я понял, иду, — согласился монстр, только бы не слушать очередную тираду о Боге. Стен схватил его за рукав и притянул к себе.