Оно: всё впереди (СИ) - "Ira_Jones" - Страница 155

Она шла всё дальше, пока не заметила, что вода уже достаёт до щиколоток, хотя раньше едва закрывала подошву. Это навело на мысль, что до коллектора никому нет дела настолько, что оттуда даже не выкачивают воду, как это принято делать в городах типа Нью-Йорка. А если это так, то возможно, она первый человек за десятки лет, кто спустился сюда, не считая детей. Но откуда тогда этот след? Это точно не ржавчина, и для крысы истекающей кровью, он слишком большой. Шарлота — журналистка, а не детектив, но даже ей было понятно, что на бетонном полу канализации — кровь. И любой нормальный человек убежал бы оттуда, сломя голову. Однако девушку охватил азарт, прилив адреналина. Плюс, она боялась, что если сейчас развернётся и направился обратно, то пока будет лезть по тому узкому тоннелю, её точно что-то схватит и унесет в беспросветную тьму коллектора.

Метров через двадцать след оборвался, также неожиданно, как и появился. Девушка оказалась в круглом проходе, который вёл в большое темное помещение. По эху, отдающемуся от шагов Фостер, можно было понять, что площадь немаленькая, если не огромная. Тот самый центральный узел. В нем было светлее, чем в других уголках канализации, за счёт зарешеченного люка на потолке, на высоте не менее десяти метров. Журналистка даже не подозревала, что спустилась так глубоко под землю. Света фонаря не хватало, чтобы осветить даже треть помещения, и Шарлоте приходилось размахивать им во все стороны, чтобы обеспечить себе обзор на все 360 градусов.

Атмосфера ужасно давила, а капли пота ручьём стекали с девушки, которой становилось всё сложнее удерживать фонарик и фотоаппарат в своих скользких руках. Вдруг, свет начал мигать, заставляя девушку окунуться во тьму. Она начала стучать по фонарю, но тот неумолимо угасал.

— Нет, нет. Только не сейчас, — шептала Фостер, словно боясь потревожить кого-то.

Но инструмент не услышал её молитвы, и после пары очередных вспышек потух, оставив её наедине с темнотой.

Журналистка сразу же полезла в сумку за новыми батарейками, попутно вытряхивая из фонаря старые, но никак не могла найти, куда она их убрала. Вдруг ей вспомнился момент, когда она выпала из тоннеля на пол коллектора. Возможно, батарейки тоже выпали из сумки. Найти их не получалось, и внутри Фостер назревала паника, с которой она тщетно боролась, безнадёжно рыская в сумке.

— Давайте, ну пожалуйста, пожалуйста.

Фонарь выскользнул из потных рук, падая на бетон. Шарлота приостановила поиски батареек и начала щуриться, пытаясь разглядеть упавший инструмент в темноте.

— Боже, только не... — под ногой что-то хрустнуло, —...фонарь.

Она нащупала его, но тот был разбит и теперь точно больше никогда не заработает. Благо, глаза начали привыкать к темноте. Помещение теперь казалось ещё больше, а холодный ветер, сочившейся сквозь решётку на потолке заставлял кости дрожать. Хотя возможно, это был страх. Страх застрять тут навсегда. Она даже забыла о кровавом следе, как вдруг услышала из дальнего конца странные звуки. Будто, кто-то тащит по земле мешок картошки.

Шарлота начала медленно двигаться в сторону источника звука, сжимая в руках фотоаппарат, готовясь в любой момент осветить коллектор яркой вспышкой. А звук всё нарастал, заставляя тело покрываться мурашками. Подсознание молило её остановиться, но было уже слишком поздно. Пути назад нет. Слишком далеко всё зашло. Она через столько прошла и теперь не могла остановиться, хотя с каждым шагом понимала, что ничего хорошего ждать не следует. Сознание окутала пелена, словно отделяя происходящее от реальности. Как будто это игра, а Фостер — игрок, который должен пройти её до конца или потерпеть поражение.

Адреналин разыгрался. Девушка больше не могла терпеть. Ей нужно было вырваться из неизвестности, чтобы хоть что-то стало ясно. Она выскочила из-за угла, выставляя вперёд фотоаппарат, нажимая на кнопку.

— Кто здесь?! — прокричала журналистка и в тот же момент замерла.

В углу стояло нечто, отдаленно напоминающее... клоуна. Того самого, который обычно первым выходит на арену цирка, дабы развлечь своих гостей. У него были рыжие пышные волосы, костюм с жабо и помпонами, даже на ботинках имелась парочка. Пухлые красные губы очень выделялись на белом от грима лице, а от уголков рта к нижним векам глаз вели две алые полоски, причудливо изгибаясь на концах. Торчащие кроличье зубы неровно выпирали, а косые глаза блеснули жёлтым цветом в вспышке камеры. И всё бы ничего, вот только этот милый клоун волочил за собой труп, явно обглоданный и лишенный конечностей.

Всё это продлилось не более секунды. Вспышка потухла и помещение вновь окутала тьма, оставляя лишь светящиеся зрачки, смотрящие в разные стороны. Шарлота закричала. Громче, чем когда увидела мышь за холодильником, громче, чем когда упала с велосипеда в двенадцать лет и сломала ногу, громче, чем когда врезалась в столб в свой первый день за рулем. Это был крик ужаса. Чистого, безумного страха. Когда мозг не может найти рациональное объяснение тому, что перед ним. Когда хочется просто убежать, провалиться сквозь землю, не разбираясь в происходящем. Хотя, где-то глубоко внутри она уже поняла, что происходит. Перед ней стоял Пеннивайз. Тот самый, о котором говорили дети, тот самый, про кого было написано в письме, тот самый, кто пожирал детей. Всё правда. Всё. До последнего слова.

— Ты, — выдавил из себя монстр, смотря своими огненными глазами прямо на девушку. Но та не стала дожидаться его дальнейшей реакции. Она быстро вытащила снимок из фотоаппарата и запихнув в сумку, дала деру, оставляя клоуна в темноте одного.

Забавно, что приди Пеннивайз на час раньше, то ничего бы не произошло. Монстр не имел понятия, что девушка решит наведаться в канализацию, и в его планы на этот день входила лишь уборка трупа Штольца, который уже начал разлагаться и мерзко попахивать. Доедать его клоун был не в силах, тем более за крысами, и решил просто выбросить поглубже в сток, где плавали останки и других его жертв за последний век. Он был удивлён встречей с Фостер не меньше, чем она сама. И как назло, именно сейчас он решил перевоплотиться в клоуна. Тот конкурс и их совместный танец вновь прибавил ему сил и монстр лишь захотел снова почувствовать себя в форме. При этом ещё и наврал детям, что просто идёт прогуляться. Что ж, прогулка не удалась. ***

Шарлота бежала сломя голову и явно не туда, откуда шла. Мысли окончательно сбились в кучу, а здравый смысл отошёл на второй план, уступив место инстинкту самосохранения. Ноги уже по колено были в воде, но журналистка не замечала этого, движимая лишь целью покинуть это кошмарное место. Ладони хватались за стены, ища хоть какой-то ориентир, ведь она изначально сбилась с проложенного маршрута.

«Выйти, выйти, выйти!» — единственная ясная мысль билась в голове девушки, буквально разрывая черепную коробку. Вот оно какое, чувство животного страха. Ей уже не было дела до исчезновений, работы, мудака-босса. Она лишь молилась, чтобы чья-то рука не схватила её сзади и не утащила в кромешную тьму, в которой она и проведет остаток своих дней. Ей даже не было дела до того, что у неё в сумке лежит неопровержимое доказательство в виде фотоснимка. Она бы с лёгкостью порвала его и выбросила, если бы это помогло выбраться на поверхность.

Но тут левая нога провалилась, словно в болотную трясину, которой являлись сточные воды. Не удержав равновесия, девушка упала, давясь грязью или чем-то похуже. В глаза попала вода, и Шарлота в панике начала хвататься за всё подряд, держа руку с фотоаппаратом над собой, чтобы тот не намок, стараясь встать на ноги. Под руку попалось что-то гладкое и круглое. Девушка подняла непонятный объект и приглядевшись, чуть не упала в обморок. Пальцы сжимали чью-то голову, скальп которой уже наполовину слез. Жертва Пеннивайза, которую постигла кошмарная участь ещё в начале 1988 года, незадолго до исчезновения малыша Джорджи.