Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 9

— Ограбление — это слишком громкое определение, — поспешил он их успокоить. — Просто кража.

— У Готлиба утащили семейный альбом. Пока его не было дома. Черти паршивые…

— Чарли, да прекрати ты ругаться! — тот только махнул рукой.

— Боже! — Мэри прикрыла рот рукой. — Бедный Готлиб! Это же самое безобидное существо на свете. У какого негодяя рука поднялась? Он ведь, кроме этого альбома ничем не дорожил. Да и нет у него ничего…

— Он вам что-то рассказывал об этом?

— Ну что вы, мистер Слотер. Это же такой стеснительный человек!

— То есть, общаетесь вы с ним мало?

— Нет, вы не подумайте, что он — бука какой-нибудь. Готлиб очень воспитанный, вежливый, всегда поможет.

— Ему, конечно, досталось от жизни, но здоровья у него всё же побольше, чем у нас, — добавил Стэн. — Но он, и вправду, очень робок и застенчив. А про альбом мы и сами догадались. Не один десяток лет рядом живем.

Ник понял, что начинает проникаться к клиенту… Если не уважением, то сочувствием.

— Это произошло вчера, от восьми до одиннадцати утра, когда мистера Даймлера не было дома. Постарайтесь вспомнить, может быть, вы видели что-то…

Старики надолго замолчали. Ник съел ещё одно печенье и отхлебнул чая. Выпечка оказалась превосходной, и он бы не отказался, если радушные хозяева предложили бы взять несколько штук с собой, «на дорожку». А вот чай был противный. Наверное, там и чая не было, одни травы. Но пенсионерам это, должно быть, полезно. Он посмотрел в сторону Даймлеровского участка. Ничего не было видно, за густой листвой.

— Во дворе у него мы ничего не заметили, — словно подтверждая его мысль, сказал мистер Фоссет, — а на улице… Дорогая, эти ребята, которые трубы кладут, они когда приходили?

— Так ведь после обеда это было. А обедали мы в два.

— В два? Я же в это время уже ложусь дремать.

— Потому ты и не спишь по ночам, что днем дрыхнешь.

— Наоборот! Я сплю после обеда потому, что не высыпаюсь ночью.

Чарльз заметил взгляд Ника и покачал головой.

— И вот так целый день. Хотя, мы с Нэнси, наверняка не лучше.

— Уж ты-то — точно! — сказала Нэнси.

Что-то эта бессмысленная перепалка Нику напоминала, но додумывать было некогда. Если ещё и он начнет отвлекаться…

— Друзья, давайте вернемся ко вчерашнему утру. До обеда вы видели кого-нибудь поблизости от дома Готлиба? — Детишки бегали… Человек шесть-сем. По-моему, они с дальнего конца улицы, где она на Верхнюю выходит. Я их как-то там видела.

Дети могли, конечно, устроить разгром в доме и даже утащить альбом. Просто из озорства. Но как они попали внутрь? Разве что нашли где-нибудь отмычку и решили попробовать на первом попавшемся запертом строении? Нет, дети бы чего-нибудь ещё утащили. И наверняка нанесли бы урон пищевым запасам. По крайней мере, сладким. Но всё же этих ребят стоит отыскать.

— А сколько им лет?

— Восем-десять. Может одиннадцать, не больше.

— Ещё мотоциклист здесь ездил. Какой-то странный, — вспомнил Стэн.

— Почему странный?

— Ну, во-первых, он был одет странно. Такой темно-серый костюм… И не спортивный и не ковбойский, но чем-то похож… То ли из старой кожи, то ли из грязного вельвета…

— Мы, ведь, все вдобавок ещё и плохо видим, — пояснила Мэри.

— Но темные очки и шлем, я разглядел. А ещё у него в зубах всё время была сигара.

— Всё время?

— Да, он больше часа здесь катался. Круги выписывал по окрестностям.

— И что, быстро носился?

— Нет. Миль двадцать, не больше.

— По нашим колдобинам быстро не поездишь, — сказала Мэри — Да и староват он был для гонок, по-моему. Да только вряд ли это он украл. Он ведь ни разу не остановился. Всё ездил и ездил…

— Так мы его, видать, тоже слышали, мать! — воскликнул Чарльз. — Я помню, как полдня за окном что-то тарахтело, — Нэнси кивнула.

— А что за мотоцикл? — поинтересовался Ник. Описание человека и его поведение показались ему странными, но пока это ничего не давало.

— Да не мотоцикл даже… В наше время это называли мопед. А в марках я не разбираюсь. Может, детишки эти что-то скажут. Или та влюблённая парочка.

— Что ещё за влюблённые?

— Парень и девушка лет семнадцати. Бродили здесь, держались за руки, обнимались, сидели у них, — Мэри кивнула на Дрекслеров, — на скамейке. Но, кажется, ни разу не целовались. Потом ушли, туда же, в сторону Верхней улицы, куда и детишки.

Это уже выглядело подозрительно. Юные парочки обычно разгуливают под луной, в темное время суток. В первой половине дня влюбленным полагается отсыпаться после таких прогулок. Если из соседних домов не было видно, что происходит на участке Даймлера, эти юнцы спокойно могли пролезть в дом, вытащить всё, что нужно, а потом быстро передать проезжавшему мимо мотоциклисту. Затем тот, для отвода глаз, мог и ещё раз проехать мимо.

— Эта пара не общалась с мотоциклистом?

— Вроде бы нет. Но мы не следили за ними… всё время.

— Кто ещё мог видеть этих персонажей.

— Только Рипли. У нас здесь половина домов пустует. Хозяева ищут лучшей доли на континенте. Но он не очень приятный собеседник. Шумит, дразнится, всех высмеивает. Если к нему пойдёте, то уж будьте с ним построже…

— Да… и… — смущенно начал Стэнли, — Ник, может вы, как страж порядка, попросите его вести себя потише. Особенно, когда у него собирается компания. Бывает, что всю ночь музыка грохочет.

— А давайте, прямо сейчас все вместе к нему и сходим, — предложил Слотер.

Старички стали испуганно переглядываться. Было видно, что пресловутого Рипли они побаиваются, но приструнить его очень хотят.

Восемнадцатый дом прятался за высоким сплошным деревянным забором, назначение которого было довольно трудно постичь, ибо калитка в нём отсутствовала. Широкий проём между старыми замшелыми досками имелся, и даже ржавые петли с одной стороны торчали, но ничего на них не висело. Зато рядом наблюдались двустворчатые ворота, наводившие на мысль, что, по крайней мере когда-то, у хозяев был автомобиль. Звуки работающего телевизора доносились даже на улицу. Их забавная делегация гуськом проследовала в калиточный проём. Во дворе действительно стояла машина, но сложно сказать, когда она ездила в последний раз. Во всяком случае, задние колеса отсутствовали, а сквозь ржавый радиатор уже проросла крапива. Входная дверь дома распахнута, как и рамы всех окон. Музыкальное сопровождение местной телевикторины грохотало оттуда, лишая смысла любые попытки постучать или окликнуть хозяина. Ник просто шагнул внутрь.

— Итак, что же вы выберете: пиратские сокровища, дары моря или тайны глубин? — жизнерадостно возвопил голос ведущего.

— Я выбираю блондинку из второго ряда! — не менее радостно ответил хозяин дома восемнадцать и довольно загоготал. Он восседал посреди кухни, развалившись на продавленном кресле за грязным столом, заваленном банками пива, ореховыми скорлупками, пакетиками чипсов и сушеных кальмаров. Это был весьма упитанный небритый мужчина в трусах и майке блёклых цветов. Коротко стриженные рыжие волосы обрамляли глубокие залысины. Первыми он заметил стариков:

— О, кандидаты в трупы! Дружно движетесь. Только ваши дома на той стороне улицы, — Рипли опять загоготал и только теперь обратил внимание на Ника — А это что за девица?

— Ник Слотер, частный сыск, — представился тот, думая стоит ли переходить на понятный хозяину язык, или некоторое время поиграть в деликатность, чтобы узнать, как он на это реагирует.

— Шон Рипли, общественные потери! — ответствовал хозяин, гнусно ухмыляясь, и добавил: — Я забавный, верно?!

Ник пожал плечами.

— Забавы — вещь относительная. Одни смеются, другие грустят.

— Так ты чего пришёл? Поржать или поплакать?

— Поспрашивать, — Ник подобрал вращающийся стул, стоявший возле холодильника, и уселся напротив, загораживая Рипли телевизор. — Ну, Шон, рассказывай, что делал вчера до обеда?

— Бухал, ётцыть! — воскликнул весельчак Шон. — Потом блевал. Потом дрых. А когда очнулся, оказалось, что всё кончилось… И бухло и закуска. Вот такая хрень. А ты чо делал?