Альбом (СИ) - Ляликов Алексей Владимирович - Страница 8

— Сегодня хороший день, — начал Ник чуть громче, — не правда ли?

— Да. Прекрасный денёк. Солнышко светит, ветра нет… Немного прохладно, правда. Но если правильно одеться…

Прохладно? Теперь понятно, зачем жительница тропического острова вяжет шерстяной… шерстяную… в общем, шерстяные вещи. Одета она была действительно «правильно». Ник, выйдя на солнцепек, уже через минуту захотел вернуться к морю, а ей не было жарко даже в теплой кофте.

— Простите, молодой человек, мы знакомы?

— Уже немного да. Я Николас Слотер, частный сыщик.

— Знаете, вы здорово похожи на старшего внука наших соседей.

— Возможно. В здешних краях большинство людей моего возраста одеваются одинаково. Можно задать вам несколько вопросов?

— Конечно, в этой глуши так редко встретишь нового собеседника. А вы как здесь очутились?

— К сожалению, по долгу службы.

Она испугано огляделась.

— Что-то случилось? — Ник вспомнил о предупреждении Даймлера и решил быть поосторожнее.

— Ничего страшного. Вчера утром в дом к вашему соседу, мистеру Даймлеру, залезли воры…

— Ой-ой-ой, бедный Готлиб. Он сам-то не пострадал? А то мы с мужем с позавчера из дома не выходили.

— Нет, с ним все в порядке, разве что сильно переживает из-за украденного фотоальбома. А почему вы…

— Нэнси, а где наш майонез? — перебил Ника слабый, дребезжащий голос из-за забора. Он встал и взглянул поверх штакетника. По дорожке, ведущей от дома номер девятнадцать, к калитке медленно приближался, опираясь на кривую палку, согбенный лысый старичок. Надо думать, тот самый супруг Нэнси Дрекслер.

— Чарли, ну зачем ты встал? — укоризненно произнесла она, с кряхтением и оханьем пытаясь подняться со скамьи и не уронить при этом вязание. Что удалось ей только с помощью оказавшегося рядом частного детектива. — Договорились же, что сегодня ты будешь лежать. Я лишь поэтому вышла на улицу.

— Не хочу я лежать. У меня уже и не болит ничего. Ты лучше скажи, где этот чёртов майонез?

— Чарльз, не чертыхайся, ты не один. Ты сам съел вчера остатки, а тюбик я выбросила.

— А где тот, что был в банке?

— Он заплесневел, его я выбросила ещё раньше. Чарли, этот молодой человек, Николас… э-э-э…

— Слотер, — напомнил Ник.

— Да… — смущенно кивнула Нэнси, — …утверждает, что Готлиба обокрали.

— Вот черти… Подожди, а чего ж у него красть? Он бедней нас.

— Вот, мистер Слотер говорит, что своровали фотоальбом.

— А вы кто? — Чарли доковылял до калитки, протиснулся на улицу и уселся на скамью рядом с женой.

— Кстати, да? — робко поинтересовалась она.

— Я сыщик, — ещё раз терпеливо объяснил Ник. — Даймлер нанял меня, потому что полиция перегружена.

— Нанял? — подозрительно переспросил Дрекслер, оперев небритый подбородок на свою палку и исподлобья хмуро глядя на Ника. — На какие это шиши?

Ник пожал плечами.

— Сказал, что у него есть тысяча сто долларов. Мы не задаем клиенту вопросов о происхождении его состояния, если того не требует расследование.

— Наверное, это те деньги, что он откладывал на крышу, — покачав головой, предположила Нэнси.

— А альбом — это, поди, тот, большой, с семейными фотографиями? — все также хмуро спросил её муж. Ник кивнул.

— Бедный Готлиб, он так его любил, — всплеснула руками старушка.

— Он рассказывал вам об этом?

— Нет, он очень скромный. Наверно, считает, что много говорить о себе некрасиво.

— Да, парень болтать не любит, — подтвердил дед.

— Вы не подумайте, Готлиб очень славный. Никогда не отказывается помочь, покупает нам продукты и лекарства, если дети и внуки долго не приезжают. А про альбом мы знаем, потому что он часто смотрит его по вечерам. Сидя на крыльце, или в доме, у окна. Он и занавески почти никогда не задёргивает. Ему тяжелая доля выпала, так что эти снимки, наверное, много для него значили…

— Какая ж чёртова сволочь его украла?!

— Чарли, ты опять чертыхаешься!

— Вот это я и хочу выяснить, — попытался, наконец, перейти к делу Ник. — Преступление произошло вчера, приблизительно между восемью и одиннадцатью утра. Вы не заметили в это время ничего подозрительного?

— Мы вообще ничего не заметили, — вздохнула бабушка Нэнси. — У Чарли ещё под утро разыгрался приступ артрита, и мы до сегодняшнего дня из дома не выходили. Надо было конечно, врача вызвать…

— Да что толку от твоих врачей! Обезболивающее ты и сама мне вколола. Хотя от него пользы немного…

— Так что мы ничем не можем вам помочь, Николас, — виновато развела руками миссис Дрекслер. — Но, если хотите, я провожу вас к Фоссетам, в пятнадцатый дом, они могли и увидеть что-то.

— Вот и отлично, заодно майонеза займем. У них наверняка есть, Стэн его любит.

— Ты бы лучше сидел.

— Да ладно, что я полста шагов не пройду?

— Вот упрямый стал на старости лет.

— Пойдёмте, — согласился Ник, — мне нужны хоть какие-то сведения, иначе моя профессиональная гордость будет уязвлена.

Путешествие в полсотни шагов всё же отняло у них несколько минут. Тем более в обход Никова джипа. За это время ему довелось узнать много нового о домашних способах лечения артрита и вреде дешевого майонеза. Хозяйку пятнадцатого дома они обнаружили у самой калитки, стоящей на коленях возле клумбы.

— Мэри, здравствуй, — подала голос Нэнси. Никакой реакции.

— Вот глухня! — проворчал Чарльз. — Мэри, обернись, соседи пришли!!

Дребезжащий крик возымел действие, и женщина медленно повернулась к ним, не вставая с коленей. В отличие от миссис Дрекслер, Мэри Фоссет была упитанной светлокожей бабушкой с коротко стриженными темными волосами и румяными щеками. Она улыбнулась и всплеснула короткими толстыми руками.

— Чарли, Нэнси! Мы даже звонить вам боялись, думали вы спите после вчерашнего. А вы, оказывается, уже вовсю разгуливаете. Какие молодцы! А я вот безуспешно воюю с сорняками. Они-то каждый год новые рождаются, а мне уже семдесят восем, — она говорила громко и задорно, словно показывая окружающим, как с ней должны разговаривать они.

— Мэри, кто там у тебя?! — раздался зычный баритон из глубин сада.

— Стэнли, это Дрекслеры с каким-то симпатичным юношей!

— Так что ж вы там стоите, пусть заходят!

— Действительно, — с кряхтением сказала миссис Фоссет, с трудом вставая на прямые ноги. Ник бросился было ей помочь, но пока сообразил, как открывается калитка, она уже и сама справилась. — Пойдёмте в дом, у нас печенье ещё не остыло, чайку попьем. Как здорово, Чарли, что ты поправился.

— Домашнее печенье у Мэри — просто чудо, — сообщила Нику Нэнси, когда они входили в дом. Точнее поднимались по крыльцу на веранду, где имели место: большой деревянный стол, накрытый выцветшей скатертью неопределенного оттенка, несколько плетёных кресел и толстый бородатый старичок в больших роговых очках, безуспешно пытавшийся повесить на высоко торчащий гвоздь какую-то невразумительную репродукцию. После того, как в дело вмешался Ник, картина всё же заняла предназначенное ей место и хозяйская чета принялась обниматься с гостевой. Когда и с этим было покончено, Слотера наконец-то представили.

— Стэн, Мэри — это частный детектив Николас… э-э-э… — забывчивая Нэнси вновь беспомощно уставилась на Ника.

— Слотер, мать. Даже я запомнил, — выручил её супруг.

— Да, да… — окончательно смутилась Нэнси, — мне кажется он немного похож на вашего Кевина.

Мэри, уже успевшая расставить чашки вокруг большого блюда с печеньем, водрузила чайник на подставку и осмотрела Ника со всех сторон.

— А ведь и правда, — задумчиво произнесла она, — похож. Только худой, брюнет и с длинными волосами.

Все засмеялись. Ник тоже, но только, чтобы не нарушать непринужденность разговора. Сам он юмора не понял.

— Что же детективу делать в наших тихих местах? — поинтересовался Стэнли Фоссет.

— В наших тихих местах произошло ограбление, — печально сообщила Нэнси.

Фоссеты испуганно уставились на Ника. Хозяйка даже пролила кипяток на скатерть.