Пятый факультет - Любимка Настя - Страница 6

— Он стал демоном? — предположила я.

— Если ты о том, что происходило с другими магами во время противостояния Хеллы и Эльхора, то почти… Потому что он был намного сильнее и мог управлять всеми, чья энергия в нем циркулировала.

— Судя по всему, он и сейчас может управлять всеми.

— Может, но в любом правиле всегда есть исключения. Он не всесилен.

— Хотелось бы в это верить.

— Если бы не существовало хоть малейшего шанса справиться с ним, ты не сидела бы здесь и не разговаривала бы с той, что бездарно погибла три с половиной тысячи лет назад.

Сложно поспорить, учитывая, что я мечтаю о счастливой долгой жизни.

— Ты больше никогда не видела Ликаю? — Меня действительно мучил этот вопрос.

— Она назвала первенца моим именем, — глухо призналась женщина и спрятала лицо в ладонях.

— Значит, она тоже оказалась в этом мире? И как звучит имя ее рода?

Я уже мысленно представляла знакомство с ее потомками. Интересно, какие они?

— Нет.

— Что «нет»? — не поняла я.

— Она не в этом мире и никогда здесь не была.

— Я не понимаю. — Сколько раз я это уже повторила?

— Что ж… пора переходить к главной части моего рассказа. И к той рыжей твари, что создала этот мир.

— Рыжей твари? — эхом повторила я, не делая акцента на нотках ненависти в голосе собеседницы. — Так хранитель и создатель нашего мира — женщина?

— Сейчас ее трудно назвать женщиной, но да… Мир, в котором ты родилась, создала сущность женского пола, а мир, в который попала Ликая, — мужского. И я более чем уверена, что эти два создания — пара.

— Тогда почему они порознь?

— Потому что даже боги совершают ошибки.

— Я не знаю, что между ними произошло. Возможно, они просто поспорили, кто из них создаст лучший мир, а тут так удачно подвернулись мы. Хейли, ему досталась Ликая, маг Жизни, а вашей создательнице — те, кто обладал даром Смерти. Не удивляйся, тьма и ночь — это абстрактные понятия. Народ давал название тому, что видел или мог увидеть. Моя магия черного цвета, даже огонь — черный. А в нашем мире с ночью всегда связывали самые плохие вещи. Отсюда и люди с даром Тьмы или Ночи, но…

— Я правильно понимаю, что эти сущности имеют безграничные волшебные возможности противоположных направлений? Хранитель мира Ликаи обладает даром Смерти, а наша Богиня — Жизни? Стоп, как это огонь черный?

— Они могут все, однако каждый из них хорош в чем-то одном. Она — в рождении, он — в смерти. Я некромантка, и мне подвластна стихия огня, но тьма накладывает свой отпечаток, делая мой огонь черным.

— То есть для того, чтобы их миры процветали, им нужно быть вместе?

— Верно. Однако он не помог ей, когда она нуждалась в его защите. Отсюда я сделала вывод, что Ликая дала ему то, чего он не имел.

— Откуда тогда ты знаешь, что Ликая назвала своего первенца твоим именем?

— Потому что Богиня вашего мира показала мне Ликаю и ее мужа. Они оба склонились над колыбелью своего сына, ласково шепча его имя: Мартин.

Я пыталась осознать то, что переход в другие миры возможен. Одно дело, когда материя рвется, пропуская остатки погибающего мира, и совершенно иное, когда ты постоянно имеешь доступ к другим мирам. Это же невероятно!

— В тот момент я возненавидела всех: отца, свою судьбу, этот мир и… Ликаю.

— Почему?

Наверно, если бы Мартина могла, то тяжело бы вздохнула.

— Потому что завидовала, Хейли! За столько лет я, наконец, это поняла. Я отчаянно завидовала силе сестры. За то, что она легко могла возродить к жизни любое существо, за то, что своим присутствием скрашивала любой вечер. Что ради нее каждый был готов на подвиг. За то, что она получила самого красивого мужчину и родила сына, в то время как я…

Женщина отвернулась, пряча взгляд.

— Твой мир был совсем иным, Хейли. Не было ни королей, ни государств. Наша Теневая империя считалась самой процветающей, несмотря на отношение к другим расам и магам. Я имела роскошные украшения, дорогие платья, ела самую вкусную еду и никогда не нуждалась. А оказавшись в вашем мире, я была не готова к тому, что мне придется доить коров, вспахивать землю наравне с другими людьми. Этот мир только начинал свой путь, народ только учился познавать себя и окружающее пространство. Мы, пришлые, и наши потомки основали все Десять Королевств.

— Ты говоришь так, словно коренное население абсолютно не участвовало в становлении мира.

— Если опустить то, что главной заботой всех было найти пропитание и построить шалаш, то да, Хейли. Твой мир казался мне отсталым, а люди — тупыми. Но я приняла его правила, смирилась с тем, что отныне мне недоступно многое из того, что являлось обыденным в Драгонарии. Я отказалась от своей магии, поклявшись, что не стану ею пользоваться. И не только потому, что ваши люди не обладали магическими способностями и могли расправиться со мной за то, чего не знают, а значит заведомо боятся. Шестеро наших погибли в первый же год своего пребывания в вашем мире. Кого сожгли, кого забили камнями, а кому просто отрезали голову во сне. Я ненавидела свой дар, который, кроме боли и горечи, никому ничего хорошего не принес.

— И осталось девять… Они и основали девять великих родов?

— Мои подданные основали Восемь государств, пока я жалела себя и скиталась по свету. Я ведь не старела, Хейли, как не старели и другие из моего мира. Хоть мы и не пользовались магией Тьмы, но оставались магами. Это не могло не привлекать внимания, и если остальные решили изменить свою жизнь и приблизить ее к тому уровню, на котором когда-то жили, то я занималась самобичеванием и отказывалась от их помощи. Гордость, Хейли, вот что меня погубило.

— То есть на самом деле Великих родов восемь, а не девять?

— Со мной — девять, вот только моя дочь появилась против моей воли. Как и дочь Хеллы…

— Как это, против вашей воли? Вас что же… так же, как моего отца?

— Не обращайся ко мне на вы, — вдруг осадила меня Мартина, — я давно не имею ни титулов, ни земель. Даже права на уважительное отношение не имею. Я не знаю, что случилось с твоим отцом, Хейли, но догадываюсь. Мой последний информатор — смешной мальчик Альгар — представитель шестого Великого рода.

— Ректор Академии Сиятельных?!

— Давай мы вернемся к нему попозже? К нему и его замечательной девочке, что тоскует по своей паре.

— Вейра… — я прикрыла глаза и кивнула. Попозже так попозже. Мартина явно готовится рассказать нечто важное и вместе с тем что-то такое, что причиняет ей невыносимую боль. Не знаю, почему ей так хочется показать себя плохим человеком, может, она и была такой, но сейчас передо мной та, что хочет исправить свои ошибки и готова для этого сделать все.

— Впервые я встретилась с Богиней во время купания в Золотом море. Я была измучена долгим путешествием и очередной необходимостью сменить место жительства. Я лежала на берегу и снова кляла свою судьбу. Мне, избалованной аристократке, не подходили здешние мужчины. Все были не такими, выглядели не так, как мне бы хотелось, мало того, я все еще не могла избавиться от чувств к Витору.

— Но он же любил Ликаю…

— И что? Разве безответная любовь не существует в твоем мире?

— Подожди, ты была влюблена в мужчину, который отдал свое сердце твоей названой сестре? И еще поддерживала его в планах на будущую семью?

— А ты разве бы иначе поступила, окажись в моей шкуре? Я любила их обоих, Хейли. Отчасти это и мешало мне начать новую жизнь с нуля. Я не находила никого похожего на Витора и отталкивала всех. К тому же я не менялась внешне, и если пять, а то и десять лет люди не задавались вопросами о моей молодости, то позже стали возникать сомнения. Во-первых, я всегда жила уединенно, во-вторых, не подпускала к себе мужчин, в-третьих, не желала заводить семью. Поверь, тогда к незаконнорожденным или нагулянным относились несколько проще.

— Мартина…

— Не нужно меня жалеть. Я свой выбор сделала сама. Неправильный, пусть не до конца осознанный, но самостоятельно. И когда ко мне вышла рыжеволосая незнакомка, от которой веяло мощью и силой, я, вместо того чтобы спокойно выслушать, прогнала ее.