Ненависть (СИ) - Борей Алиса - Страница 10

Израэл понурил голову, стараясь не смотреть на возвышающегося над ним всадника. Ответить ему было нечего.

Несколько минут он шагал так, вслед за повозкой, но все-таки не утерпел и бросил взгляд вперед, в спину того, кого только что упомянул капитан. Давиго. Этого человека старый лекарь боялся, пожалуй, даже больше чем графа. Он воплощал в себе все, что поселилось в стенах замка с возвращением Вийона. Беспощадную жестокость, мстительность и коварство. Говорят, когда-то отряд наемников встретил бредущего в никуда юношу, и его командир, выслушав рассказ бродяги, проникся к нему симпатией. Так Вийон стал наемником по контракту, он получил тогда то, что ему нужно было больше всего — силу, но вместе с ней в его юную душу, разрываемую жаждой мести, впиталось и все остальное, чем охотно поделился с ним Давиго.

Луиза очнулась в одно мгновение, голубые глаза распахнулись, и в первый момент она испытала счастье. Радостную эйфорию возвращения к жизни, но вслед за вернувшимся сознанием пришла боль и память. Пальцы до судороги вонзились в медвежью шкуру.

Вот зачем богиня вернула меня! — Осознание ожгло ее разум, — Я должна отомстить. Я должна убить эту сволочь, разрушившую мою жизнь, должна очистить землю от нечисти, попирающей человеческие и божьи законы!

Волной прокатились воспоминания, рисуя картины горящего замка, гибнущих людей, и она не смогла сдержать стона, вспомнив весь кошмар того, что с ней сотворили.

Луиза приподнялась и села, спустив ноги с кровати. Резанула острая боль внизу живота, но девушка только сильнее стиснула зубы. Что боль, тело всего лишь бренная оболочка, а она сейчас чувствовала себя орудием провидения, острым наконечником копья в руке Великой богини.

Как я это сделаю? — Голова напряглась в мучительном раздумье, а взгляд вдруг уперся в блюдо с нарезанным хлебом и холодной говядиной.

На краю серебряной тарелки лежал большой кухонный нож с широкой деревянной ручкой.

Это знак, — Луиза соскочила с кровати и подошла к столу, — или чудовищная оплошность моих тюремщиков?

Она подняла нож. Рукоять легла в ладонь как влитая. Указательный палец провел по лезвию и тут же отскочил, окрасившись кровью.

— Острый! — Девушка сунула окровавленный палец в рот и на мгновение замерла.

Нет, это не просто халатность надсмотрщиков, это знак Великой богини. Она говорит мне, бери нож и иди. Не думай ни о чем, не спрашивай как это сделать, просто иди и убей его. Она сама покажет мне путь и откроет все двери.

Луиза оглянулась на дверь.

Сейчас проверим, — зажав рукоять и спрятав лезвие в длинном широком рукаве рубахи, она шагнула к выходу.

Дверь поддалась легко без нажима, стоило лишь потянуть на себя бронзовую ручку. Теперь девушка уже не сомневалась, она лишь орудие в руках Великой богини.

Маленькие босые стопы шагали по холодным каменным плитам, но Луиза не чувствовала холода, даже боль в животе отступила перед чудовищным напряжением, охватившим все тело. Прислушиваясь к каждому шороху, она осторожно двигалась по коридорам, подчиняясь лишь внутреннему зову.

Замок словно вымер, ни голосов, ни шагов, ни одной живой души не встретилось ей на пути. Длинный полутемный коридор привел ее к лестнице, и она послушно, ступенька за ступенькой начала подниматься. Еще один коридор, освещенный лишь пляшущими языками редких факелов, и наконец, голоса. Луиза, прильнула к стене и, затаив дыхание, выглянула из-за угла.

Два человека освещенные ярким светом оставленной ими комнаты стояли у распахнутой двери. Одного из них девушка узнала сразу, это был тот, кто первым бросил ее на позорную лавку, тот, кто не задумываясь, сломил ее сопротивление ударом кулака в лицо. Луиза замерла. Ее бледное лицо исказилось от ненависти, заскрипели стиснутые зубы, и пальцы на рукояти ножа свело судорогой.

Злость и ярость ударили в голову бешеной волной.

Всего несколько шагов. Если я брошусь сейчас, то эта мразь успеет лишь повернуться, прежде чем мой нож войдет прямо в его поганое сердце.

Уже готовое рвануться тело остановила холодная капля разума. — Нет! У меня будет только один шанс, а этот, пусть и мерзавец, но всего-навсего исполнитель. Я должна использовать единственную возможность, чтобы убить главного виновника. Граф ла Руа, вот кто источник зла. Я должна добраться до него во чтобы-то ни стало.

— Давиго, — донесся до нее оправдывающийся голос второго, — я делаю все, что могу, но я не всесилен.

Луиза отпрянула назад и вжалась в стену.

— Я верю тебе, Израэл, не волнуйся. — Этот звук больше похожий на скрип несмазанной петли заставил девушку вздрогнуть. — Никто тебя не осудит, все видели рану. То, что он еще жив, уже милость богов.

Про кого они говорят? — Луиза затаила дыхание, чтобы ничего не пропустить и услышала, как старческий голос тихо добавил.

— Надо бы послать за жрецом, боюсь, граф не доживет до утра.

Граф! — Луиза остолбенела. — Этого не может быть, он мой! Он должен сдохнуть от моей руки!

Послышалось шарканье мягких туфель и тяжелые шаги кованых сапог.

Луиза осторожно высунулась из-за угла. Два силуэта удалялись в полумрак коридора. Неожиданно один из них остановился и резко повернулся назад. Девушка отдернула голову так быстро, что еле удержалась на ногах.

Неужели увидел. — Руки и ноги сотряс холодный озноб. Дыхание остановилось, и секундная тишина показалась вечностью. Лишь только, когда под звук удаляющихся шагов до нее донеслось, — хорошо, я пошлю гонца в храм Великой богини, — она смогла выдохнуть с облегчением.

Крадучись, Луиза подошла к сияющему светом проему. Лезвие ножа уже не пряталось в рукаве, а слегка покачиваясь в вытянутой руке, как стрелка компаса вело ее за собой. Прижавшись к косяку, девушка заглянула в комнату.

Огромная кровать посередине и голый мужчина в кровавых бинтах, распластанный на ней. Запрокинутое, осунувшееся лицо в рамке мокрых черных волос. Глаза закрыты, из пересохших губ вырывается отрывистое дыхание.

Это он! — Луиза сжалась как дикая кошка перед броском.

Давай же, добей его! — Дико завыла еле сдерживаемая ненависть. — Добей эту мразь!

Но девушка медлила, не так она себе представляла этот момент. Она должна была видеть его глаза, его страх, должна была насладиться торжеством правосудия, а так что? Она подкрадется как ночной тать и просто зарежет спящего.

Не сомневайся! — Завопила месть. — Убей! Отомсти за всю боль, что он причинил тебе!

Луиза сделала неуверенный шаг, затем еще и, наконец, решившись, резко подскочила к постели. Рука взлетела вверх. Стальное лезвие матово блеснуло, как клюв хищной птицы готовой ударить.

Бей! — Ненависть сжала сердце.

Но рука словно каменная, отяжелев, потянула вниз.

— Не могу я так, — в сердцах выкрикнула Луиза, — не могу!

Бей! — Зашипела месть. — Другого шанса не будет!

И вдруг глаза умирающего распахнулись и уставились ей прямо в лицо. Мутные в красных прожилках они словно заглянули ей в самую душу.

— Бей! — Еле слышно прошептали потрескавшиеся губы. — Я готов принять от тебя этот дар.

Ошеломленная неожиданностью Луиза отшатнулась.

Она уже хотела развернуться и броситься бежать, как вдруг чья-то цепкая ладонь вцепилась в ее запястье. Спина уперлась в холодную сталь панциря, шею удавкой обхватила жилистая рука, а в уши ударил гневный, яростный крик.

— Ты что задумала, дрянь!

Разграбленный город догорал. От раскаленных развалин стелился черный, жирный как сажа дым. Он расползался по земле, хватая босые ноги своими мерзкими, липкими лапами. Ноздри забивал горький запах пожарища, а в воздухе висело ощущение тревоги и огромной непоправимой беды.

Жалобно затрещала и со страшным грохотом рухнула вниз сгоревшая крыша. Взметнувшееся пламя опалило лицо и огненным дождем посыпались сверху искры. Вийон остановился, всматриваясь в темноту, там среди черных развалин мелькнуло белое как снег платье. Он протянул руку.