Трезуб-империал - Данилюк Эд - Страница 63

— Нет, зачем? — неуверенно произнес Алексей Тимофеевич.

Сквира опять направил фонарик в проход.

— Оставайтесь здесь, — распорядился он. — Если что — зовите на помощь.

И стал протискиваться внутрь. Теперь, когда он на самом деле оказался в опасном месте, его страхи улетучились, и даже про нехватку воздуха он забыл.

Поначалу особых отличий от основного коридора Северин Мирославович не обнаружил — те же глиняные стены, довольно ровный пол, потолок чуть выше его роста…

Однако в том месте, где была вбита доска, все менялось. Здесь стена стала влажной, с каплями воды по всей поверхности. На полу сверкала черным зеркалом большая лужа.

Сквира неуверенно оглянулся. Позади шевелились два пятна света. Капитан хотел было что-то сказать, но лишь вздохнул и пошел дальше, настороженно посматривая на потолок и стены.

Метра через два он увидел еще три доски, такие же светлые, сбитые в форме гигантской буквы «П». По одной из них тек тоненький ручеек, скорее, череда капель.

Сквира переступил очередную лужу, сделал несколько шагов вперед. И опять — вбитые в стену, не успевшие потемнеть доски.

Потолок здесь заметно провисал. Северин Мирославович пригнулся и шел, опасливо поглядывая вверх. Рискованный участок продолжался несколько метров. Дальше влага со стен исчезла, и потолок выпрямился, но на полу все еще встречались кучи, языки и целые валы сдвинувшейся породы. В одном месте пришлось на четвереньках перелезать через баррикаду слежавшейся глины.

Спустя несколько десятков шагов узкий проход внезапно расширился, образовав что-то вроде небольшой камеры. Сквира ступил туда и распрямился с некоторым облегчением. И внезапно совсем рядом услышал какой-то звук…

Сердце сжалось и оборвалось. Голова опустела. Все тело вздрогнуло и замерло, будто примерзло к месту.

Звук повторился…

Сквира хотел пошевелиться, но не смог. Он стоял, глядя прямо перед собой, не в силах повернуть голову. Мыслей не было. Лишь спазм в животе. И испарина на лбу.

Новый звук…

Капитан сделал над собой усилие, и рука, державшая фонарик, сдвинулась, подрагивая, на полсантиметра в сторону. Луч света выхватил из темноты пласт породы, упавшей с одной из стен. Над ней нависал глиняный карниз, с края которого как раз в этот момент сорвалась крупная капля. Она упала в выдолбленную за много лет в породе огромную чашу, до краев заполненную водой.

Звук повторился. Это был всплеск. Просто всплеск падающей в воду капли.

С колотящимся сердцем Сквира тяжело привалился к стене. Одежда мгновенно пропиталась влагой и прилипла к спине. Северин Мирославович глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Поводил фонариком.

В луче вдруг блеснула сталь, вырисовались неестественные формы, и Сквира понял, что видит лопату. Свет фонарика выхватил из темноты признаки работы человека — часть пласта была расчищена. Кучка раскопанной смеси глины и песка лежала поодаль. На дне раскопа хорошо просматривалось множество тонких параллельных линий — следы метелки.

Сквира провел фонариком в противоположном направлении. В дальнем углу камеры зиял чернотой еще один проход.

На негнущихся ногах капитан подошел к нему и посветил внутрь. Лаз был очень коротким, не длиннее метра. Сразу за ним виднелась другая камера.

Северин Мирославович перелез туда.

Эта комната оказалась заметно большей. Потолок провисал настолько сильно, что походил на дно чаши. Весь пол был усыпан комьями обрушившейся породы.

Сквира поводил фонарем по сторонам и в пятне света увидел место еще одних раскопок…

— Так вот где работал Орест! — послышался голос Кранц-Вовченко. Черноту тьмы прорезал второй луч.

Прямо у входа в комнату кто-то аккуратно прислонил к стене метелку, сито и совок. Здесь же лежали пара запасных фонариков и фляга.

Старуха протиснулась в камеру, быстро посветила в разные углы, убедилась, что дальше ходов нет, и подошла к сваленным вещам. Уверенным движением подобрала флягу, открутила крышку и понюхала.

— Вишневый компот. Уже начал бродить. Точно Орест!

Один из пластов обрушившейся глины кто-то планомерно и аккуратно расчищал. Раскопано было довольно много — метра полтора в длину и ширину.

Позади мелькнул свет фонарика Часныка. Алексей Тимофеевич с любопытством заглянул в комнату и обвел лучом стены, пол и потолок.

— Может обрушиться в любую секунду, — сказал он.

Сквира уже почти пришел в себя. Рассмотрел оставленные на полу вещи. Хорошо, что найдено место, где работал Рева. Теперь можно будет как-то объяснить Икрамову свои прогулки по развалинам.

Предположительно здесь Орест Петрович нашел свою золотую монету, а вон оттуда за ним следили…

Как же должен был испугаться старик, заметив, что из соседней комнаты на него кто-то глядит!

— Дверь в параллельный мир должна быть где-то здесь, — почему-то прошептал Алексей Тимофеевич. — Пощупайте стены!

Сквира и Кранц-Вовченко переглянулась. И вдруг Марта Фаддеевна двинулась по камере, водя рукой по влажной глине. Ее пальцы скользили по шероховатостям и выступам, то поднимаясь до потолка, то опускаясь почти к самому полу.

Сам Часнык нырнул в щель в стене и исчез в предыдущей комнате.

Капитан не сдвинулся с места. Он прекрасно знал, что эти поиски ни к чему не приведут, но следовало дать старикам возможность самим в этом убедиться.

Собственно, о параллельных мирах он сейчас не думал вообще. Мозг возобновил атаки на ту крепость, куда спряталась разгадка преступлений. Чем больше Северин Мирославович прилагал усилий, тем безнадежнее казались ему попытки вспомнить. Ну да ничего, вот проверят отпечатки пальцев с бутылки, и все встанет на свои места…

— Есть что-нибудь? — крикнул Алексей Тимофеевич из соседней камеры.

— Нет, — ответила старуха.

Опять послышались шаги и шуршание одежды. Часнык высунулся из щели.

— Там тоже нет прохода в параллельный мир.

              Старуха обернулась к нему и пожала плечами. Она оставалась спокойной. На Часныка же было жалко смотреть — он выглядел растерянным, подавленным и даже немного обиженным.

— Может, дверь видно в темноте? — Энтузиазма в его голосе поубавилось. — Давайте погасим свет.

Они выключили фонарики.

Комната погрузилась в абсолютную темноту. Абсолютную. На поверхности такой темноты никогда не бывает. Переход к ней был настолько внезапным, что глаза еще несколько секунд застилали световые круги… В полной тишине звук падающих капель в соседней камере стал оглушительным.

Как должна выглядеть дверь в параллельный мир? Светящийся прямоугольник на стене? Дорожка на полу? Точка в воздухе? Люк в потолке? Облачко над землей?..

Удары сердца отсчитывали мгновения.

— В этой комнате ничего нет, а у вас? — снова послышался голос Алексея Тимофеевича.

— Ничего, — ответила Марта Фаддеевна.

Луч вновь прорезал черноту. Сквира зажмурился.

— Может, дверь появляется в какое-то определенное время? — предположил Часнык.

Глаза капитана постепенно привыкали к яркому свету. Первое, что он разглядел, когда зрение вернулось, — прогнувшийся потолок, готовый в любой момент рухнуть. Задерживаться здесь было глупо.

— Давайте уходить, — бросил он старикам, направляясь к выходу.

— Нет! — взвизгнул Часнык. С упрямым выражением на лице он прислонился спиной к стене. — Я остаюсь! Если дверь открывается в определенное время, я хочу быть здесь.

— Ты что же, — усмехнулась Кранц-Вовченко, — будешь здесь жить?

— Почему жить? Орест копал во второй половине дня. Где-то в это время дверь и открывается. Посижу часов до десяти и пойду домой. — Он подумал немного и добавил: — А завтра опять приду.

— Воздуха не хватит, — прохрипела дама. — Да и засыпать тебя здесь может.

— Неважно! — отрезал Алексей Тимофеевич.

— Бесполезно это, — отозвался Сквира.

Обе головы повернулись в его сторону.

— Объяснитесь, Hauptmann! — скомандовала старуха, выпрямляясь, насколько позволял потолок в комнате.