Сияй, Бореалис! Армейские байки (СИ) - "Liz Elzard" - Страница 60

Седой опрокинулся назад вместе с сектантом, который накинулся на него прямо сзади. Парень не успел даже сообразить, как получил ошеломляющий удар по рёбрам, который вышиб весь дух. Человек накинулся на него, пытаясь без разбору исколоть какой-то длинной иглой. Впрочем, парень догадывался что это могло быть. Высвободив руки, он прижал к себе сектанта так, что тот забился в агонии. Несколько секунд его крики сотрясали задымлённый воздух, затем смертельный объятия для него закончились. Остриё иглы затерялось где-то впотьмах. Седой, весь перепачканный кровью, осторожно сбросил с себя труп, будто тот был огромной мерзкой сороконожкой, и встал на четвереньки, чувствуя, что удары противника не прошли даром. Боль не дала подняться и согнула пополам. Седой знал, что не умрёт, что Лис обязательно проявит себя. Но дух не спешил, и куда страшнее было под гнётом отчаяния дать ему свободу, за которую придётся дорого заплатить.

К нему медленно приближались силуэты. Они не спешили, зная, что жертва не сможет сейчас дать отпор. Седой набирался сил на новый телепортирующий прыжок, где-то в глубине души понимая, что этого не успеет сделать. Нужно встать прямо сейчас и взять жизнь в свои руки, а не отдать её каким-то отморозкам. Онемение сковало ноги, и парень свалился обратно, когда попытался подняться. Он чувствовал себя так убого и мерзко, что в какой-то момент всерьёз подумал вызволить Лиса. Лучше уж умереть от его руки, чем от таких отбросов. Но, как оказалось, рано было задумываться о смерти, как и Лису было рано радоваться скорой свободе.

Лирет возникла как раз в тот момент, когда в её напарника летело несколько десятков игл. Девушка вернулась, и более того она возникла прямо перед Седым. Ей стоило только вытянуть ладони вперёд, чтобы воссоздать барьер. Иглы стали биться о него, как о стекло. Сектанты напоминали древних людей, которые всей стаей добивали противника издалека, как какого-то загнанного зверя. Только появление барьерщицы они не предвидели. И вот Седой сидел, согнувшись на коленях, и смотрел, как она, хрупкая и отважная, героически встала спасительным щитом между жизнью и смертью. Она вернулась сюда, чтобы вытащить его. В тот момент Лирет действительно было всё равно, что её нерадивый напарник тот ещё скупердяй, который не шелохнётся, даже если мир опрокинется вверх дном. Она понимала, что здесь у неё только один союзник, и он сейчас нуждался в помощи.

Девушка остановила атаку и, пока время позволяло, дала Седому исцеляющую печать. Как ей пользоваться, он наверняка знал и поэтому не стал задавать лишних вопросов. Пока парень приходил в себя, Лирет достала комплект переписанных печатей. Те взмыли в воздух и закружили вокруг неё. Девушка успела наложить на них другое заклинание, которому её научили ещё во время обучения в армии. Это заклинание использовали те, кто имел предрасположенность к огненной стихии, и использовалось оно для того, чтобы сжигать горы трупов. Не думая, девушка опустила ладони на промозглую землю, и прямо перед носом в воздух взмыл огненный столб, и на деревню пролился огненно-алый свет. В ревущем танце пламени дёргались и стонали силуэты. Их тела падали, поедаемые голодным пламенем, который изничтожал каждого до пепла. Лирет упорно держала атаку, а за спиной, в футляре, ожил талисман. Он подпитывал праной, и девушка чувствовала, что кровь по телу струится с таким же рёвом, как и огонь.

Выжившие сектанты посторонились огня, воззвав своих зверей в безопасное место. Этого Лирет и добивалась.

— Нужно убираться! — крикнула она, обернувшись к напарнику.

Глаза девушки светились светом огня. Седой нашёл в себе силы оторваться от земли. Весь перепачканный и продрогший, он бросился бежать по сугробам. Лирет кинулась за ним. Оба протаптывали тропу, мчась вдоль утёса. Снег приклеивался к подошвам, притягивал к земле магнитом и не выпускал из своего плена, затягивая в снежную трясину. Всё здесь казалось подстроенным нарочно.

— Телепортируй нас на тот берег! — девушка перекрикивала шум реки.

— Я должен набраться сил для этого, — процедил Седой, ковыляя впереди. — Хорошо погрела у костерка, а теперь бежать надо.

— Нам сейчас не об этом нужно думать!

В следующее мгновение перед ними выросло нечто. Фигура под два метра ростом взмахнула лапищами и сшибла Седого с ног как кеглю. Парень полетел с утёса в бурные потоки реки, по которым белыми пятнами плыли льдины. Где-то внизу раздался всплеск. Лирет успела остановиться, но её ждала участь гораздо хуже. Девушку окружили псины, компанию которых возглавлял мохнатый и крайне уродливый демон со свиным рылом. Дух знал, почему не получилось почувствовать демонов поблизости.

— Да чтоб вы провалились в деревенский туалет!!! — от души проорала Лирет и добровольно прыгнула с утёса, минуя щёлкнувшую прямо за спиной псовую пасть.

Ледяная вода сцепила её в объятиях. Лёгкие сжались вакуумом, и девушка, вынырнув, жадно стала глотать воздух. Превозмогая судорогу, она стянула со спины футляр, то и дело натыкаясь на льдины. Поток толкал её прямиком в острые края, прямо как ребёнок, который пытается потопить игрушечный кораблик. Лирет взялась за футляр как за спасательный круг. Мокрые волосы облепили лицо. Девушка потратила силы на то, чтобы найти Седого среди беспощадной стихии. На одной дрейфующей льдине, покрытой тёмными багровыми крапинками, бездвижно лежало его тело, наполовину свесившееся в воду. Развеивая свои самые худшие опасения, Лирет бросилась туда наперекор строптивым водам. Вода хлестала по щекам, давая пощёчины. Окоченевшими пальцами девушка ухватилась вначале за окровавленную льдину, затем вцепилась в отросшие мокрые волосы напарника. Его сила не распространялась на волосы — и это Лирет откуда-то знала. Она дала реке отнести их далеко, пока течение не стихло.

Лирет потянула Седого за волосы. Тот соскользнул в воду, и тогда она взяла курс на берег. Вся продрогшая и измождённая, она вытащила и себя и его из воды, ещё и про скрипку не забыла. Теперь уже было не столь неважно, что с ней стало после плавания.

Девушка бессильно нависла над напарником. Тот не подавал никаких признаков жизни. Всё его лицо прокрыли кровоподтёки, из уголка рта тянулся подсохший кровавый след. Борясь с резко обрушившимся на неё ознобом, Лирет пыталась понять, как ему помочь. Нужно было хотя бы убедиться, что он жив. Девушка коснулась его запястья, терпя боль порезов. Слабый пульс давал какую-то надежду, что парень скоро придёт в себя. Или нет. Лирет беспомощно ёрзала взглядом вокруг, натыкаясь лишь на безмолвные, всё ещё окутанные сном деревья. Ей самой хотелось бы сейчас лежать здесь без сознания, вместо того, чтобы полностью поддаться отчаянию. Лирет опустилась на сугроб, положив голову на футляр. Приводя мысли в порядок, она решила, что несомненно нужно развести огонь. Холод охватил её, вышибая все мысли, и девушка, дрожа, сомкнула веки и сжалась калачиком, угодив в плен сна.

***

По щеке скользнуло тепло, оно приятно щекотало и доставало до носа. Солнце так дарило свой весенний поцелуй. Лирет сонно перевернулась, обняв подушку. Откуда-то доносился запах душистых трав и переплетался в по-весеннему тёплом воздухе с лучами солнца. Блаженство. Нежась в кровати, девушка в какой-то момент задумалась о том, а как она, собственно, могла из реки попасть в тёплую постель. Кроме того, Лирет почувствовала, как кто-то внимательно смотрит на неё. Она осторожно разомкнула глаз, сквозь ресницы разглядев ушастого филина. Точнее их было двое. Оба сидели на жёрдочке, растущей ветвью прямо из стены, и по очереди мигали большими как монеты глазами. Причём жёрдочка была самой настоящей ветвью, покрытой дубовыми листиками. Птицы неустанно следили за девушкой.

Лирет села прямо. На ней белела чистая хлопковая рубашка, волосы были заплетены в слабенькую косу, а постиранная армейская одежда аккуратно лежала на деревянном стульчике вместе с очищенным от грязи скрипичным футляром. Все раны кто-то любезно обработал и перевязал, даже протёр тело от крови и песка. Рядом на такой же резной кровати бездыханно лежал Седой с компрессом на лбу. Выглядел парень нездорово, но неизвестный герой смог позаботиться и о нём тоже, не утратив своей любезности даже после нанесённых порезов. Теперь напарник посапывал в тёплой постели и вряд знал о том, что до сих пор жив. К слову, он тоже был переодет в рубашку, как пациент в больнице, и его вещи так же лежали на стуле.