Крайне аппетитный шотландец (ЛП) - Алам Донна - Страница 69

Ее глаза вспыхивают возмущением, но она быстро подавляет его и восклицает,

— Нэт сделала это! Почему?

— Хотел бы я, чтобы это была она, мать твою. — Ухмыляюсь я. — Потому что у того остолопа сильный хук справа. — И я не дал сдачи. Не на это раз, по крайней мере. Это была его первая и последняя возможность, я ему так и сказал... как только убедился, что все зубы на месте. — Я появлялся там каждую неделю после того, как ты бросила меня. — Когда она убирает руку, мне хочется схватить ее. Притянуть к себе и никогда не отпускать.

— Я не бросала тебя. Я ушла, потому что у тебя и так было полно дел.

— Знала бы ты, — с горечью отвечаю я.

— Мне показалось, что я многого не знала.

— Кто бы говорил, крошка. — Чувствую презрительную усмешку на своем лице. Черт, да, я злюсь, но не из-за ее предполагаемого развода и вдовства. Не из-за всего, что произошло потом. Я просто в бешенстве, что она сбежала. И не дала мне возможности объясниться. Не дала нам шанса.

Ткань ее черной рубашки трется о стену, когда она выпрямляется, глаза яростно сверкают.

— Ты оставил меня в салоне. Сказал мне, найти тебя. Но вместо этого я застала тебя с Бет. Ты это подстроил?

— Что? Черт, нет! Ты планировала, что репортеры там появятся? — отвечаю я.

— Ты же знаешь, что нет.

— Неужели? Только пару часов до этого ты была вдовой, а я ни хрена об этом не знал!

— Всему свое время, — она почти кричит в ответ. — Именно так ты сказал. Тем временем, ты... — Внезапно она замолкает, опускает голову и снова закрывает глаза. — Но все это неважно. Теперь уже.

То, как она сжимает руки в кулаки, говорит об обратном. Я хочу взять их, раскрыть сжатые ладони и обернуть ее руки вокруг моей талии. Но не делаю этого. Она выглядит такой хрупкой, и да, больной, но по-прежнему такой красивой. Желание прикоснуться к ней почти непреодолимо. Борясь с ним, я засовываю руки в карманы.

— Согласен. Все это не имеет значения. — Единственное, что важно, это что происходит сейчас. — Так чем ты занималась? — Вежливо спрашиваю я. Оставайся спокойным, держись непринужденно. Удержи ее здесь.

— Серьезно? Ты хочешь вести светскую беседу?

Я отвечаю лишь резким кивком.

— Работала, — говорит она, растягивая слово и вздыхая, словно не может поверить, что вообще со мной говорит. — Продолжала жить.

— Да ну на хрен. — С горечью смеюсь я, потому что это ужасно злит. — Все не так, как кажется. Люди не прячутся, если продолжают жить.

— Я не пряталась —

— Вранье и охренеть как неправильно! И пусть ты не знала о моих визитах? Ты даже не потрудилась подождать — спросить меня. А как же я? Как насчет правды? — Мой голос повышается вместе с моим гневом, руки хватаются за волосы, которые сейчас, наверное, также растрепаны, как и мои чувства. И мое бешено колотящееся сердце. — Когда ты собиралась сказать, что отпускаешь меня?

— У меня никогда не было тебя, Рори, — отвечает она тихо и серьезно. — И я никогда не была твоей. — Нежный голос, резкие слова; они пронзают меня насквозь — через кожу и ребра, впиваются в сердце.

— Так значит, все дело в нем? Лживом муженьке, который, оказывается, вовсе не умер. — И это досадно. Я испытываю странное чувство удовлетворения от шока на ее лице. — Да, я смотрю новости.

Она опускает взгляд и втягивает голову в плечи.

— Тогда я удивлена, то ты вообще со мной разговариваешь, — отвечает она. И опять мне хочется проглотить свои слова, обнять ее. — После всех тех ужасных вещей, которые были сказаны.

— Бульварные газеты все время печатают всякую хрень, — бормочу я сквозь стиснутые зубы.

— Мы разводимся, — тихо произносит она. И это короткое предложение словно волна облегчения. — Что за ирония судьбы. — Она поднимает голову, печально улыбаясь. — Если подумать.

— Больше похоже на дебилизм. — Она отшатывается как от удара. — С его стороны, я имею в виду. Потому что он, должно быть, полный мудак, раз оставил тебя, в любом виде. — Я подхожу ближе, а она отстраняется еще дальше. — Потому что я никогда не оставлю тебя, крошка. Я не сдамся.

— Пожалуйста, не надо. — Протянув руку, я вытираю большим пальцем одинокую слезу, почти позволяя остальным скатиться следом. — Ты меня не знаешь, — произносит она, по ее лицу текут слезы. — Ты не знаешь, какие глупости я натворила.

— У нас целая жизнь впереди, чтобы понять, какие мы придурки. — Я царапаю костяшки пальцев о кирпичную стену, когда обнимаю ее за талию. — Как я уже говорил тебе в том отвратительном кафе, ты — моя единственная, нравится тебе это или нет.

Я поворачиваю ее к себе за подбородок, когда сквозь слезы Фин издает что-то подобное смешку.

— О, нет, пожалуйста, только не пустые разговоры. — Она поднимает на меня свой сияющий взгляд. — Господи, спаси меня от красноречивого дьявола.

Приободрившись, я улыбаюсь, но прежде чем успеваю ответить, кухонная дверь распахивается, и поток яркого света привлекает наши взгляды.

— Вот дерьмо, — шиплю я себе под нос, потому что на пороге стоит Бет, с головы до ног в розовом, и похожая на сумасшедшую старшую сестру Барби. Вечерний выпуск. Но что еще хуже, позади нее появляется еще одна представительница клана сексуально-озабоченных. Роскошная блондинка, которая твердо убеждена, что ей все должны. Как же там ее зовут? Селена? Сирена? У нее же вроде имя как название города, или оно как-то связано с Африкой?

— Саванна? — шепчет Фин.

— Точно! — восклицаю я, когда пара у двери ахает и в один голос произносит мое имя.

Я крепче сжимаю талию Фин. Может я и облажался по полной, но я не отпущу ее без борьбы. Отвернувшись от близнецов по разуму, я не могу разглядеть выражение на прекрасном лице Фин. Ее глаза настолько голубые, что блестят, однако от того, как она вопросительно изгибает бровь, моя яйца тревожно сжимаются. Я сопротивляюсь желанию отойти на безопасное от ее колена расстояние, но ее тело на самом деле расслаблено. И это что... возможный намек на улыбку? Надеюсь, не мстительного характера.

— Друзья? — Ее тон вкрадчивый, но вопрос с полунамеком.

Определенно имелись преимущества в… знакомстве с этими двумя, но положа руку на сердце, мы никогда не были друзьями. Я пожимаю плечами, потому что только псих повторит то, что только что пришло мне в голову.

— Что тут скажешь? — пожимаю плечами. Я, бл*дь, снова пожимаю плечами! — Я очень дружелюбный мужчина.

— Ага, — соглашается она, рассеяно переводя взгляд на кухонную дверь и обратно. — Но скажи мне, есть ли на этой вечеринке хоть кто-нибудь, с кем ты действительно не трахался?

Я кривлюсь, когда на этот раз не подумав, выдаю,

— А будущий жених считается?

Глава сороковая

Фин

Итак, это официально. У меня грипп, вернее, был. И если честно? Я понимаю, как он уничтожал целые народы. На самом деле, в течение дня или около того я бы с радостью подержалась за руки с ангелом смерти, лишь бы все закончилось. А следующие пару дней я охотно отдала бы ему Рори, потому что, блин, он меня реально достал!

Ох уж этот мужской грипп. Я знаю, каково это, у меня было то же самое!

Мне не нравится быть его пациентом, но еще хуже быть его сиделкой. Ага, я полностью поправилась, и следующим заболел Рори.

— Тебе что-нибудь принести? — спрашиваю я, тихо постучав в дверь ванной комнаты.

— Желание жить, мать твою, — раздается печальный ответ Рори. — И немного супа. Куриного. — Несмотря на жалобы, ему, должно быть, немного лучше, потому что он не ел уже пару дней. — И горячий тодди (С шотл. горячий тодди — горячий коктейль на основе виски с добавлением меда, лимона, специй и пряностей. Прим. пер.). Только не с ромом, а с виски.

— А это разумно с лекарствами, которые ты принимаешь?