Пограничье (СИ) - Ли Марина - Страница 90

   Противно, гадко, отвратительно близко, вдыхая дрожащими ноздрями запах крови и зверя. Перепуганные посетители громко вскрикнули, кто-то прошептал:

   — Сумасшедшая, он же убьет ее…

   Не убьет. Как бы там ни было, но только бешеные волки способны убить самку. А этот точно почувствовал во мне волчицу, а не суку. Это было видно по его глазам, по движениям победителя, по тому, как он откинул голову назад перед тем как убить Гринольва. Он хотел убедиться, что я вижу, что я понимаю, кто здесь самый сильный, хотел удостовериться, что зверь внутри меня признает в нем вожака.

   Незнакомец ошибся. Своего вожака я уже нашла, и никакой другой мне больше не нужен. Мой вожак победил в самой главной битве в борьбе за мое сердце, поэтому холодные взгляды и грозное рычание на меня больше не действуют.

   «Ты ошибся, незнакомец», — повторила я мысленно и посмотрела в хищные глаза с вызовом. Да, определенно. Он не станет меня убивать, а Гринольва не сможет. Инстинкты не позволят. Я видела, какая борьба шла под седой шкурой волка, фактически слышала злые мысли в тяжелой голове, чувствовала его сожаление и досаду, но только крепче прижалась к ненавистному Гринольву и оскалилась в злорадной улыбке. Врешь, я не стану твоей королевой. Не для того ты рвал ворот моего платья, чтобы убить. А для того, чтобы поставить на мне свою метку.

   — Поздно, — прохрипела я сорванным голосом, когда взгляд незнакомца скользнул на мое обнажившееся из-за резких движений предплечье. — Поздно.

   Брачная татуировка подмигнула волку золотым драконьим глазом, и хищник отступил. Шагнул назад, тряхнув лобастой головой, постоял еще с минуту в оглушительной тишине, нарушаемой только свистящим дыханием лежащего без сознания вожака клана Лунных Волков, а затем развернулся и в один прыжок добрался до выхода, лапой распахнул двери, которые от удара разлетелись в разные стороны, отбивая штукатурку со стен, и выскочил вон.

   — Кто-нибудь, пошлите за эфором! — пропищал кто-то из-за барной стойки, и я поняла, что надо сматываться. Тем более что и Гринольв приоткрыл мутный глаз, горящий немым удивлением. О, да! Могу тебя понять. Я и сама в диком шоке, сама не понимаю, зачем я это сделала.

   Волк поднялся, с трудом, но поднялся, и, пошатываясь, двинулся к выходу.

   — Задержите его! — крикнула осмелевшая хозяйка таверны, но умолкла, стоило Гринольву повернуть голову в ее сторону.

   Больше никто не произнес и слова. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока второй волк не убрался из «Пьяной свиньи», а потом толпа посетителей во главе с хозяином и хозяйкой заключили нас с блондинкой в плотное кольцо, и казавшаяся мне ранее приветливой трактирщица произнесла:

   — Ну, этих-то мы не упустим. Эти-то мне ответят за тот разгром, что их дружки тут учинили.

   — Дружки?! — возмутились мы с блондинкой одновременно, но слушать нас никто не стал. А спустя несколько минут в разгромленный зал «Пьяной свиньи» вошел достопочтимый сиг долбанный эфор Истров, и я мысленно взвыла, когда он ехидно улыбнулся, узнав меня.

   — Шона Род, — протянул он, почти зажмурившись от удовольствия. — Что я вижу? Снова вы. И снова нарушение порядка…

   — В прошлый раз не было никакого нарушения, — ворчливо заявила я. — И в этот раз все тоже не так, как кажется.

   — Конечно-конечно, — торопливый кивок и задумчивый взгляд на мою «соучастницу». Словно мы и в самом деле в чем-то участвовали. — Не имел чести быть представленным прекрасной даме…

   — Ангелина Фасолаки, — назвалась блондинка и поспешила добавить:

   — Мы и в самом деле не при чем, тут вот какое дело…

   — Что значит не при чем? — трактирщица, окончательно утратив всю свою любезность и приветливость, шагнула к эфору, воинственно сжав при этом кулаки. — Как это не при чем? Их дружки мне целый зал разворотили, только ремонт столов в десяток золотых станет, а они говорят — не при чем…

   — Не волнуйтесь, уважаемая, мы во всем разберемся, — заверил Истров и элегантно сверкнул магическими наручниками. Блондинка возмущенно зашипела, я же, зная, что c эфором спорить бесполезно, просто протянула руки, не удержавшись от язвительного замечания:

   — Скажите, господин эфор, а ваше начальство в курсе о вашей тяге к самоубийству?

   — Что? — не переставая улыбаться, он защелкнул на мне путы и повернулся к Ангелине Фасолаки. Женщина метала в него прицельные ярко-синие молнии и, спрятав руки за спину, упорно отказывалась сотрудничать. Напрасно. Учитывая, с каким выражением лица она подходила к ложному пану Ясневскому, настоящий ей явно не братом родным приходится. (Обалдеть! У Вельзевула Аззариэлевича, оказывается, тоже есть личная жизнь). Я несдержанно хохотнула, вызвав изумленный взгляд Истрова.

   — Вам смешно?

   — Скорее весело, — честно призналась я.

   — Вот и повеселимся, — он мстительно прищурился и уточнил:

   — В допросной.

   В допросной я чувствовала себя уже привычно и даже, в какой-то степени, комфортно, а Истров, пользуясь тем, что Павлик отбыл в Призрачный замок, куражился. Он расселся за начальственным столом, разложил перед собой ручки и пустые бланки протоколов и, почесав правой рукой левую ладонь, заявил:

   — Ну-с, приступим… Фамилия, имя и дата рождения.

   Я закатила глаза, а блондинка презрительно фыркнула и проворчала едва слышно:

   — Как жалко-то…

   — Жалко? — Истров, как маленький принял подачу и отдал пас в нужном направлении:

   — Чего вам жалко-то?

   — Вас мне жалко, мой хороший. Вас, — Ангелина искренне покачала головой и даже языком сочувственно щелкнула:

   — Такой молодой, а уже склероз…

   — Пошути мне здесь еще…

   Тритон склонился над бумагами и быстро заполнил шапку протокола, после чего объявил:

   — А теперь попрошу вас подробно, ничего не скрывая, с самого начала рассказать мне о том, что произошло сегодня в таверне «Пьяная свинья». И начните, будьте любезны, с имен ваших сообщников.

   По пути к транспортником Пауль Эро думал только о двух вещах. Первая: все достало. Вторая: а почему бы не подать в отставку еще до завершения этого мутного дела? В конце концов он вдруг понял, что личная жизнь намного важнее карьеры. И по большому счету сейчас он должен был бы решать проблемы своей жены, а не копаться в кровавых останках, расследуя очередное грязное преступление.

   Генерал Штормовский изволили негодовать. И негодовали минут пятнадцать, требуя, чтобы нерадивый подчиненный раскрыл источник своей информации, после чего все-таки смиловался и отпустил Эро, пожелав ему вслух удачи, а про себя, судя по кровожадному блеску в глазах, чего-то малоприятного.

   Транспортники сработали оперативно и открыли пространство в рекордно быстрые сроки. Хоть здесь не было проволочки!

   Еще и поэтому надо уходить в частный бизнес. Позвать Ботинки, как они мечтали в студенческие годы, арендовать маленькую конторку и заниматься только теми делами, которыми хочется. И еще не отчитываться ни перед кем.

   Первое, на что обратил внимание сыщик по прибытии в Призрачный замок — это отсутствие представителей Ивского эфората. Что за черт? Почему никого нет?

   Вторым, что напрягло не менее, если не более, чем первое, было абсолютное спокойствие слуг. Поварята сновали по внутреннему двору с большими корзинами, садовник обкладывал на зиму розовые кусты, на конюшне кто-то пел, а сам граф Бего с задумчивым и весьма здоровым видом стоял на крыльце черного хода и, улыбаясь, рассматривал облака.

   — Господин Эро! — граф шагнул навстречу с выражением легкого изумления на лице. — Не ожидал вас по экстренному каналу.

   — Приятного обеда, граф! Откровенно говоря, я и сам не планировал, — честно соврал сыщик, оперативно придумывая причину своего внезапного визита. — Но вы же понимаете, долг.

   — Да-да, долг, конечно же... — хозяин Призрачного замка окинул Пауля подозрительным взглядом. — Но, воля ваша, что вас могло заинтересовать в нашем захолустье?