Пробудившие Зло (СИ) - Держапольский Виталий Владимирович "Держ" - Страница 9

— Слушай, Снулый, — убедившись, что безмятежно спящий пахан пошел на поправку, пристал к старику Квазимодо, — может нужно было просто сжечь эту гадость?

— Не-е, — протянул старик, качнув головой — не все так просто: слишком сильное и искусное колдовство. Эта смертоносная магическая конфигурация уже впечатана в астрал и никуда не исчезнет, даже если уничтожить её физическое воплощение. Только выполнив своё предназначение, она развеется…

— Кто-то по любому должен зажмуриться? — догадался Квазимодо.

— В точку!

Горбун нервно обернулся, мельком взглянув на смотрящего.

— Ему уже ничего не грозит, — успокоил его Снулый. — Связь я разорвал.

— Тогда кто?

— Тот, кто все это придумал: есть связь, подпитка таких вещей ненавистью обязательное условие. Я замкну, закольцую потоки энергий: чем больше он будет исходить гноем, тем быстрее все произойдет…

— Пусть издохнет в муках, падла! — сквозь стиснутые зубы процедил Квазимодо.

— Да воздастся каждому по делам его…

— Во-во, в самую точку, старик, — оскалился горбун. — Тебе что-нибудь для этого нужно?

— Нужна пара кожаных перчаток, пара спиц…

— Да где же я спицы-то возьму?

— На худой конец подойдет пара больших гвоздей.

— Ну, это другой базар, гвозди найду, — обрадовался Квазимодо. — Жди…

На следующее утро Хобот проснулся абсолютно здоровым. Той же ночью в соседнем бараке скоропостижно скончался вор-рецидивист Печеный. Кто сделал для него тот злополучный науз, осталось загадкой.

Выскочив из леса, мальчишки продолжали без устали накручивать педали, пока не добрались до окраины поселка. Страх быть разоблаченными, подстегивал не хуже отцовского ремня. Только углубившись в частный сектор, занимающий львиную долю Нахаловки, ребята остановились, чтобы перевести дух.

— Так, пацаны, — отдышавшись произнес Алик, — как думаете, никто нас не спалил?

— Не-а, — мотнул кудрями Андрюха, — я пока ехал, по сторонам зыркал. Нормуль — только Ероха-пастух на лугу возле протоки кантовался.

— Фиг с ним, с Ерохой, — отмахнулся Алик, — он с детства не в себе. Его и слушать-то никто не будет. Погоди, а Филимоныча с ним не было?

— Нет, один на выпасе был. Филимоныч, по ходу, куда-то свалил.

— Здорово! — обрадовался крепыш. — Значит, никто нас не видел, когда мы из леса выезжали?

— Никто, — подтвердил Андрюха.

— Леньчик, а ты кого-нибудь видел? — спросил Алик толстячка.

— Не… не… не видел… — выдохнул Леньчик, утирая лоснящееся от пота лицо. — Вы так вжарили, что я за вами едва поспевал, — попенял он приятелям. — Некогда было по сторонам смотреть.

— Ну, с тобой все ясно! — фыркнул Алик. — Так, пацаны, ща разбегаемся по домам, но не забываем держать язык за зубами!

— А что с барахлишком делать будем? — Андрей указал на привязанный к багажнику велосипеда Алика мешок.

— Книгу я у бабки на чердаке в опилки зарою, — сказал крепыш, — туда все равно никто не заглядывает. Черепушку тоже закопаю, только где-нибудь в саду. Есть у меня закуток один…

— Договорились, — согласился Патлатый.

— А с кольцом мне что делать? — спросил Леньчик, доставая находку из кармана.

— Да выброси просто, — посоветовал ему Андрюха. — Невелика потеря.

— Не, — надевая кольцо на палец, возразил мальчишка, — я его сначала пастой почищу — на нем вроде бы чего-то написано.

— Да без разницы, — отмахнулся Андрей. — Это, чуваки, а как с Севкой разбираться будем?

— Да пошел он в задницу! — сплюнул на дорогу Алик.

— Ржать будет… — вставил отдышавшийся Леньчик.

— Придумаем, как его заткнуть, — хрустнул сжатыми в кулак пальцами крепыш. — Ну, разбежались, что ли?

— Давайте, пацаны! — попрощался Андрей.

— Ага, увидимся, — ответил Леньчик, вновь взгромоздившись на велосипед. Сегодняшняя бешеная езда его основательно измотала. Докатившись до дома, паренек распахнул калитку и загнал велосипед во двор. Прислонив «верного коня» к завалинке, мальчишка вернулся к забору, чтобы закрыть калитку. Через дорогу, на обочине у соседского дома, он заметил неподвижно стоящего незнакомца — пожилого мужчину, одетого в легкий парусиновый костюм странного покроя. Словно почувствовав интерес мальчика к своей персоне, незнакомец обернулся. Встретившись взглядом с Леньчиком, мужчина печально улыбнулся и приветственно, с легким полупоклоном, приподнял соломенную шляпу, обнажив абсолютно лысую голову. Неестественная бледность незнакомца озадачила мальчишку не меньше, чем его давно вышедший из моды костюм: Леньчик вспомнил, что видел подобную одёжку в старых, еще довоенных фильмах. Мальчишка ответно кивнул старику, после чего тот водрузил на место шляпу и отвернулся.

— Ленька! — услышал мальчишка окрик матери, вышедшей из дома. — Где тебя целый день черти носят?

— Мам, так каникулы ж! — возмущенно отозвался мальчишка, поворачиваясь к дому.

— Ага, каникулы, — беззлобно проворчала мать, — ты бы хоть поесть приходил.

— Не хотелось, мам…

— Как же, не хотелось, — передразнила его женщина, — совсем вон исхудал.

— Если бы! — фыркнул Леньчик, хлопая себя рукой по животу. — Есть еще куда худеть.

— Ох, ты, горе мое луковое! — покачала головой мать. — Иди, мой руки и за стол. Только хорошо вымой, с мылом, а то скоро от грязи цыпки заведутся… А чего это ты на палец нацепил? — заметила она кольцо на руке сына.

— Да колечко нашел, — соврал мальчишка. — На дороге валялось…

— Покажи, — попросила женщина.

Леньчик стянул колечко и протянул матери. Та внимательно его осмотрела:

— Медяшка, да еще и погнутая…

— Мам, а чего к бабке Лукьянихе гости приехали? — вспомнив о незнакомце, поинтересовался мальчишка.

— С чего ты так решил? — удивилась мать — в гости к одинокой старухе никто не приезжал уж лет двадцать.

— Да вон мужик какой-то незнакомый около её хаты топчется.

— Где? Нет там никого, — произнесла женщина.

— Как нет? — Леньчик обернулся — на дороге действительно никого не было. — Куда ж он делся-то? — озадаченно почесал затылок мальчишка. — Я его только что видел.

— Держи свое кольцо, и иди мыть руки, — распорядилась мать.

Леньчик взял кольцо и засунул его в карман.

— Привет Галина! — поздоровалась с матерью Леньчика проходящая мимо по улице дородная тетка нагруженная авоськами.

— И тебе не хворать, теть Маш! — приветливо улыбнулась женщина.

— Галь, ты знаешь, что бабка Лукьяниха сегодня померла? — спросила женщина.

— Как померла? — ахнула Галина.

— Аккурат в обед и преставилась, — с грустью произнесла тетя Маша. — Её Акулина, почтальонша наша, проведать зашла, а она уже того…

— Ох, горе какое! — всплеснула руками Ленькина мать. — Это ж надо…

— Надо будет собраться, помочь с похоронами, поминками… Она ж одинокая-то, Лукьяниха-то… была…

— Конечно-конечно! — поспешно произнесла Галина. — Поможем…

— Ну да ладно, я вечерком забегу, обсудим что да как… Ох, горе-то какое! — повторила тетка слова Галины и пошла дальше.

— Ну вот, тот мужик — наверно бабкин родственник, — произнес мальчишка.

— Да нет, не было у неё родственников. Наверное с собеса кто-нибудь приходил… Ну, чего встал? — накинулась она на сына. — Иди, руки мой!

Домой Алик заезжать не стал — сразу направился к бабке, решив для начала спрятать находки.

— Привет, ба! — крикнул он старушке, возившейся на маленьком огородике возле дома.

— Ой, Алик, детка! — всплеснула руками бабушка, узнав внука. — А я и не ждала тебя сегодня — ничего вкусненького не приготовила.

— Ба, я же просил, — беззлобно буркнул крепыш — бабушку он любил, и обижать не хотел, — не называй меня деткой! Я уже давно вырос… Большой…

— Большой-большой, внучек, — согласно повторила бабушка. — Почитай меня, старуху, уж на две головы перерос. В деда пошел… Пойдем в хату, хоть молочком парным тебя угощу.