Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 88

Шрам упала на мостовую. Тяжело и хрипло дыша, она тихо сказала:

— Я рада…что ты больше это не отрицаешь…

Взгляд Шрам потух и застыл, зубы были плотно сомкнуты, губы приоткрыты и в выражении всего лица читалась обида на Дая, на себя, на весь мир, прошлое и потерянное будущее, а ещё сожаление.

Она мертва.

Стало так тихо. Удивительное спокойствие поглотило Дая. Он лениво взглянул на камень в своей руке. Чёрная «стекляшка» переливалась в свете кровавого месяца. Ему показалось, что артефакт гудел в его руке от напряжения. Даймонд почему-то ждал, что он окажется тёплым, даже горячим, но он был смертельно холодным.

Странно, но он не почувствовал радости от выполненного задания. Ему было всё равно. Возможно потому, что Дай несколько часов назад думал, что умрет, и этот камень показался ему так незначителен, по сравнению с этим. И ради этой стекляшки он рисковал жизнью! Из-за неё умер Нуар, Шрам и многие другие виновные и невиновные люди. Свет знал, что так и будет? Знал, что будут жертвы, что Дай может погибнуть? Конечно, знал…. А может и не только знал, а ждал, что Даймонд — надоедливая ищейка — «случайно» умрет при выполнении долга.

Радовало только то, что ему обещали любое желание. Но из-за объявления о предателях, Дай должен держать камень у себя, значит, «приз» откладывается. Сколько ещё ему предстоит пережить, прежде чем он освободится.

Даймонд так крепко задумался, что совсем забыл, зачем пришёл.

«Лилит…она в беде».

Он нехотя выпустил из ладони камень в карман, устремил взгляд на входную дверь церкви и застыл.

Лилия ни капли не изменилась с того дня. Белый сарафан, плывущий по воздуху как дым, худые босые ноги, длинные гладкие волосы и алая ленточка, завязанная на голове ободком, шрамы на запястьях, которые он впервые увидел тогда, — всё осталось прежним, даже милое лицо.

Дай измучено улыбнулся. Теперь-то он вспомнил её. Красивую, изысканную куклу, издевающуюся над ним, но единственную, кто жалел его.

Лилия, точно продираясь сквозь толщу воды, уверенной поступью шла к нему.

Дай стоял на месте и даже не думал шевелиться. Он устал. Ему было тяжело стоять и хотелось лишь одного — покоя.

— Лия, — с трудом выдавил он, напрягая все силы, чтобы не упасть. — Вот ты и пришла за мной. Наверное, я уже сошёл с ума…

Молчаливая девочка с гладким, фарфоровым лицом обхватила своими тонкими, невесомыми пальцами его грязные, почерневшие от крови руки. Она стиснула в его ладони кинжал, что он всё ещё держал, и осторожно направила остриё ему в грудь.

— Скоро мы будем вместе, — нежно улыбнулся Дай, накрыв ладонью маленькие холодные ручки.

Аловатые губы Лилии даже не дрогнули. Она продолжила медленно, но верно давить на кинжал.

— Ты жаждешь отомстить мне за свою гибель, — пробормотал он, вглядываясь в её безразличное лицо. — Я знаю, что виноват. В тот день выжить должна была ты. Я трус, никчёмный слуга, не сумевший спасти свою принцессу. И до сих пор ничего не изменилось: я никого не спасаю, только отнимаю чужие жизни, — фиолетовое остриё кинжала неустанно приближалось к его груди. — А ещё посмел забыть о том, что случилось тогда, но кое-что я вспомнил в точности, — Дай внимательно посмотрел в стеклянные глаза девочки, не выражавшие эмоций. — Последние слова Лии перед обвалом были: «Живи».

Дай разжал свои сведённые от напряжения пальцы, и кинжал со звоном повалился на булыжники.

— Настоящая Лилия никогда бы не пожелала мне смерти.

Призрак, иллюзия или просто подделка растаяла. И Дай был уверен, больше она не появится. На душе у него вдруг стало так легко, что он вдохнул полной грудью сырой ночной воздух.

Он больше не отрицал себя, свою суть, свои ошибки. Сегодня он расправился со Шрам, достал камень и избавился от груза прошлого. Но осталось ещё кое-что… то, что он больше не посмеет упустить — путь в будущее. В Будущее без горя и мрака, без крови и убийств. В будущее полное света.

Он встретил человека, показавшего ему этот путь. Человека, сияющего ярко, как огонёк в беспроглядной темноте. Вся гниль и мерзость, таящаяся во тьме, устремляется к этому свету, лишь бы урвать кусочек тепла, счастья и заполнить холодную, пожирающую изнутри пустоту в сердце.

Даймонд такой же — тень, не существующая без света.

А огонёк, что спас его, к сожалению, гаснет быстро, как подожжённая спичка.

— Лилит, — выдохнул Дай и рванул к дверям церкви.

Он найдет способ это исправить, продлить ей жизнь. Ей останется не каких-то пять лет, а значительно больше, столько, сколько потребуется! Дай изменится. Хватит с него трагедий. Её он сумеет спасти, во что бы то ни стало.

Ⅶ

Безмолвная ночь царила над городом. Стих последний треск огня и в церкви стало совсем темно. Так тихо. Точно и не было никакой бойни.

Лилит закрыла глаза, ей не хотелось ничего видеть, просто спать.

Холод уверенно полз от кончиков пальцев рук и ног к голове. Он пожирал её тело. Если бы сейчас на Лилит не было перчаток, она увидела бы, что руки её почернели и покрылись едва заметными трещинами. Сбывался её самый кошмарный сон: медленная смерть от обледенения. Но, возможно, сегодня всё закончится быстрее: Шрам, притворившаяся Лилит, приведет Дая, и он убьёт её.

Девушка шмыгнула носом и раздражённо зажмурилась. Почему это так её коробит? И десяти дней не прошло с их знакомства, так почему же.

Лязгнула входная дверь и кто-то нетерпеливо ворвался вовнутрь. Спотыкаясь на каждом шагу и кряхтя, юноша пробирался к ней через многочисленные камни отвалившиеся от стен, куски обугленных деревянных лавок и глубокие выбоины в полу.

Совсем близко к Лилит он споткнулся и дополз до неё уже на четвереньках, царапая о стёкла полопавшихся витражей ладони и морщась от боли.

Лилит лежала, не подавая признаков жизни. Её и без того светлое лицо побледнело, щёки впали и потеряли здоровый румянец, иногда появлявшийся на её щеках, когда она улыбалась. Лишь аловатые губы остались единственным цветным пятном.

Судорожно соображая, Дай схватил её холодную руку, чтобы прощупать пульс, и сердце упало в пятки. Лоб покрылся холодной испариной. Дай лихорадочно сжимал и разжимал в пальцах жёсткое и твёрдое, как стекло, запястье.

Он испуганно распахнул борта её фрака и прижался ухом к груди. Сердце билось слабо, едва слышно. Лилит почти не дышала. Каждый глоток воздуха давался ей с большим трудом и болью.

Обледенение было похоже на змею, душащую свою жертву: вдох, и змея стягивает свой капкан, не давая ни выдохнуть, ни вдохнуть снова.

Сжалившись над Даем, она захрипела, разомкнув пересохшие губы.

Дай вздрогнул, отстранился. Лилит открыла слипающиеся глаза, посмотрела на него внимательно, и лицо её просветлело, озарилось радостью, а потом на нём отразился испуг и горечь от осознания того, что Дай пришёл убить её по указке Шрам или же это Шрам превратилась в него. Губы её предательски задрожали, и она поджала их в попытке скрыть волнение.

Даймонд жалостно сложил брови домиком. Он догадался о причине такой реакции, и его неприятно укололо её недоверие.

— Лилит… — позвал он и провёл ладонью по её лбу, отстраняя чёлку, так и норовившую скрыть за собой её прекрасные чёрные глаза.

— Это же ты? — хрипло перебила она, с надеждой вглядываясь в его лицо, перепачканное кровью.

— Это я, — тихим эхом отозвался Дай. — Шрам… мертва.

— Но как?! — воскликнула Лилит и по своему обыкновению должна была вскочить на ноги, схватить его за ворот и впериться взглядом, но не смогла пошевелиться. Лишь подбородок дёрнулся в его сторону. — Как ты понял, что она не я?

— Думаешь, тебя легко спутать с кем-то? — Дай насмешливо изогнул бровь. — Тобой нелегко прикинуться. А если без шуток, я знал, что тебе не победить Шрам. — он виновато ссутулился, а Лилит лишь фыркнула и отвела глаза в сторону. От Дая это не укрылось, он уже давно заметил, что она старается лишний раз не смотреть в глаза.

Дай склонился над Лилит и прислонился лбом к её груди. Девушка вздрогнула от неожиданности, но ничего не сказала, лишь коснулась негнущимися пальцами его прямых дымчатых волос, что так ей нравились.