Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 42

— Он курировал преступников, не напрямую, через посредников. Сейчас выясняют — для чего он этого делал, — брезгливо поморщился Дай, припоминая, что увидел на «складе». — Возможно, он не знал, что среди похищенных оказалась Оливия, но я сильно в этом сомневаюсь. Это ведь вы попросили его обратиться в газету с объявлением о пропаже?

Пауль напряженно кивнул.

— Я очень сильно переживал за дочь, не мог успокоиться.

— Он не мог выпустить её со склада, она стала свидетелем. Видела, что происходило внутри. И узнала самую страшную тайну: о «складе».

Лилит вздрогнула. Оливия поёжилась.

— Трупы… — мрачно произнесла она. — Я догадывалась… и этот запах…

— Трупы?! — воскликнул Пауль. — Девушек?! Но зачем?..

— Точно не знаю, — уклончиво сказал Дай. — Может быть, виконт продавал части тела и органы на чёрном рынке…

Нет. Это была насовсем правда. Ещё тогда на сладе Дай заметил кое-что странное. Во всем множестве отрезанных конечностей не хватало одной и той же части тела.

Головы.

Скорее всего, органы могли продавать на черном рынке, но основным товаром была голова. Этим он занимался для Регула? Поставлял им… мозги?!

Но для чего они секте?

Свои размышления он, конечно, оставил при себе, а вслух добавил:

— Вы знали, у Вильяма Круфорда были большие долги? Его имение вскоре будет выложено на продажу. Доказательства этого можно найти на его столе. Там полно извещений о взимании имущества.

Браулиш в ужасе вытаращились на него.

— То есть, — неуверенно промямлила Оливия, — нам придется съезжать?

— Да. Советую искать жильё в крупных городах близ железной дороги. Уверен, хороший повар пригодится любой таверне или кабаку, как и… официантка.

«Как и куртизанка», — оставил при себе Дай. Но Оливия и без него всё поняла: на глазах её навернулись слезы. Она разрыдалась, уткнувшись в плечо отца. Он выглядел встревоженным, по-видимому, ещё не до конца осознал всю патовость ситуации.

— Я сильно сомневаюсь, что кто-то решил бы остаться здесь жить после всего случившегося, — добавил он, пытаясь сгладить сказанное.

— Жестоко, — прошептала Лилит так тихо, что услышал только Дай.

Дай хмыкнул. Не понял, говорила ли она про его слова или про ситуацию в целом.

Ⅷ

Пауль и Оливия побрели к дому. Дай и Лилит шли следом на разумном расстоянии.

Девчонка сбавила шаг. Холодный ветер раздул подол её изодранного платья, взметнул длинные каштановые волосы.

— Давно ты узнал? — тихо спросила она. Слова её мешались с шёпотом листьев. — О долгах…

Дай сглотнул. Открыл уже рот, чтобы оправдаться, но она перебила:

— Впрочем, со мной не могло быть иначе, — она горько усмехнулась, и Даю стало стыдно за то, что он не сказал ей сразу, как узнал. Она не получит никакой награды за риск своей жизнью.

Хотел отыграться за всё «хорошее» с её стороны. Как же это по-детски глупо.

Почему он решил, что она защитит себя? Теперь уже ясно наверняка — она никого не убьет, даже если от этого будет зависеть её жизнь.

Он хотел извиниться, но, похоже, Лилит почувствовала это — ускорила шаг.

Пауль и Оливия ожидали их у входа. Повар предложил остаться им на ужин. Лилит молчала, Дай решил принять предложение.

Нужный им поезд отправляется только вечером.

Лилит поднималась по лестнице мрачная, как туча за окном. Ей предстояло забрать свою одежду из комнаты Оливии и оправдаться за испорченное ею платье. На самом подходе к комнатам Дай шепнул ей, что перенёс её одежду в свою комнату. Лилит удивленно уставилась на него, но кивнула и скрылась за дверьми.

Юноша направился в ванную.

Вода в кране зашумела, и первые капли упали на раковину. Дай поднес ладони к воде: они были покрыты запекшейся кровью. Руки его задрожали. Он поджал губы.

Холодная вода окатил ладони, окрашиваясь в красный. Он яростно тёр пальцы, руки покраснели от холода, но его это не волновало: кровь из-под ногтей никак не хотела вымываться. Отвратительное чувство déjà vu.

Руки затряслись сильнее. Его дыхание стало громким, прерывистым. Он не сразу заметил, что дышит приоткрытым ртом.

Знакомая картина.

*

— Мы похожи, Дай, — сладко прошептала Шрам.

Он назвал её так, когда расследовал дело о массовом убийстве дворянок. Шрам уродовала их лица и тела, прежде чем убить. Покрывала их глубокими порезами, от которых точно бы остались шрамы. Это был её отличительный штрих. Она сначала игралась со своими жертвами: царапала ядовитыми ножами, а когда жертва уже начинала понимать, что что-то не так, Шрам доставала свой любимый «коготь».

Это стало ритуалом: перерезать им глотки.

В этот раз случилось то же самое.

В темном помещении через выбитые окна просачивается голубоватый лунный свет. Светило преломляется в осколках на полу, отражается в медных пуговицах сюртуков. Луна нечетко выхватывает силуэты лежащих на полу мужчин.

Оружие, которым уже не воспользуются, поблёскивает мертвым алым цветом. Покачиваются на ветру рваные шторы.

Шрам прикасается к отвороту чёрного сюртука Дая. Лицо, искажённое ядовитой усмешкой, совсем близко. Теплое дыхание доносится до его уха. Но его знобит. Мягкий шёпот разрезает тишину, проникая, вскрывая острым лезвием его сердце. Легкие сдавило от боли. Не физической.

Шёпот её тихий, точно это тайная встреча возлюбленных, а не теперь уже заклятых врагов.

— Я видела, как ты убил их. Тех революционеров.

Дай перестал дышать.

— Я поистине была очарована, — воодушевленно продолжила она вполголоса. — Всё произошло так быстро и… максимально жестоко.

Она тихо рассмеялась.

— Я помню их крики и твои глаза, горящие холодной ненавистью. Грисы и вправду невероятны — прирожденные убийцы, монстры!

Дай почувствовал, как дрожит. Он с ужасом смотрел на бездыханные тела лежащих на полу товарищей. Сегодня они должны были захватить опасную убийцу, которую выслеживали на протяжении трех месяцев. Но она точно знала: сегодня они попытаются напасть на неё. Но откуда?

Эта женщина вырезала весь отряд. Нет. Это монстр.

Но почему он всё ещё жив? Зачем этот цирк?

— Мы похожи, Дай, — она почти вплотную прижалась к нему. Его мутило от неё, но он не мог ни пошевелиться, ни выдавить и слова. — Мы должны быть вместе, ведь ты…

— Ты убийца, такой же, как и я. Ты монстр как я…

*

— Я не убийца… — сипло проговорил он, глядя на свои дрожащие ладони. Страшно. Кровь товарищей стояла перед глазами.

Вода в кране беспрестанно шумела, и он не сразу заметил, что стук в дверь продолжается уже какое-то время.

— Господин Даймонд, с вами всё в порядке? — глухо звучал встревоженный голос Оливии за закрытой дверью.

Дай поспешно умылся, закрыл кран. В комнате воцарилась тишина. Щелкнул засов. Дверь распахнулась.

— Всё в порядке, — угрюмо отозвался Дай, спрятав руки в карманы, поплелся вперёд по коридору.

Лилит, прислонившаяся к стене напротив, проводила его настороженным взглядом.

Ⅸ

На ужин подали острый суп, который помогала готовить любопытная Лилит, и запечённую баранью ногу.

Дай неуверенно взял ложку и опустил в оранжевую жидкость, блестящую от жира, с кусочками картофеля, моркови и мяса.

Лилит скривилась и надменно заявила:

— Не волнуйся, не отравлено.

И в доказательство своим словам громко отхлебнула с ложки.

Дай раздраженно нахмурил брови. Никаких манер у этой девчонки.

Оливия спрятала улыбку за ладошкой.

— А вы хорошо ладите, — доброжелательно подметила она.

— А как иначе, — насмешливо заявила Лилит, снисходительно глядя на Дая. — Мы с братцем просто души друг в друге не чаем.

Она наморщила носик, сдерживая ухмылку.

Дай чуть не поперхнулся. Суп оказался слишком острым.

— Так вы родственники?! — удивилась Оливия, ничего не замечая. — Вы ведь совсем не похожи…

— Не кровные, — добавил Дай, жадно глотая воду из стакана.

Лилит быстро прикончила суп и уже сверкала глазами в сторону тарелки с нарезанными кусочками бараньей ножки.