Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 28

Шрам заметить не успела, как быстро он растворился во мраке дерева.

Она тронула пальцами алые от крови губы и удивилась, что всё это время с лица её не сходила мечтательная улыбка.

Шрам развела руки и глубоко вздохнула. Так хорошо она себя ещё никогда не чувствовала. Возможно, это был один из эффектов ампулы, а может всё из-за новости об «Ищейке», но сердце её стучало как бешеное, хотелось смеяться, громко и безумно.

Она размахнулась и с громким хлопком соединила ладони. Током прострелило левую руку.

Тела навечно уснувших наёмников вспыхнули, как спички, зелёным пламенем.

Завоняло серой вперемешку со сладковатым запахом паленой плоти. Шрам блаженно закрыла глаза, зачарованно слизнула с губ кровь.

Мысль, что скоро она встретиться с любимым, вскружила ей голову. Она сделала шаг во тьму леса, насвистывая свадебный марш.

Огонь с тел быстро расползался. Через минуту уже горело поле, а потом полыхнул дуб, охватывая другие деревья.

Огонь распространялся как холера, быстро пожирая всё вокруг и переходя в обычный алый пожар.

Дай и Лилит уже сели на грузовой поезд, перевозивший лесозаготовки. Машинист согласился взять их в дорогу с условием, что они ничего не стащат.

Поезд тронулся.

Вагоны были ржавыми, пошарпанными и забиты хламом в виде пустых деревянных ящиков из гнилых досок.

На улице тем временем похолодало, и Дай отдал Лилит свой походный плащ. Она потеряла свою накидку ещё вовремя драки в церкви, а та впоследствии сгорела.

Лилит, укутавшись в плащ, села, прислонившись к большим деревянным ящикам. Какое-то время они ехали в молчании, каждый думал о своём.

Лилит прижала колени к груди, обхватив руками, и смотрела в одну точку, пока Дай не решил узнать, чего люди из соседних вагонов так всполошились.

Он выглянул из открытой двери вагона и остолбенел. Лилит заметила это и тоже взглянула наружу.

Раздались глухие гудки поезда. Повалил густой пар.

Часть леса, который они объезжали в отдалении, пылала. Огонь разрастался, пожирая верхушки деревьев.

Даю показалось, он видел и зеленые языки пламени, но списал это на усталость.

Яростный пожар с треском ломал стволы деревьев, где-то жалобно завывали волки, а может и не они, лес полон чудовищ.

Дай мельком взглянул на Лилит. Пламя отбрасывало причудливые блики на её лицо. Оно казалось непроницаемой фарфоровой маской. Вот только тонкие пальцы сжали плащ на груди, а в чёрных глазах плясали тревожные огоньки.

Комментарий к Глава 4. Цветы расставаний Аналой* – — высокий, вытянутый вверх четырехгранный столик с пологой доской для удобства читать стоя богослужебные книги или прикладываться к иконам, положенным на него.

====== Интерлюдия 1. То, что прячется в темноте ======

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар.

«Белый Замок»

Лиам проснулся среди ночи. Ему ужасно хотелось пить, но графина на столе не оказалось.

Насколько нужно не уважать своего принца, чтобы даже не поставить ему перед сном графин с водой? Лиам мысленно клал служанку самыми последними словами. Если бы Шелла услышала, точно бы отругала.

— Бесит, — прошипел он, вставая с кровати.

Лиам поморщился, пытаясь разогнать остатки сна. Свет включать не стал, глаза и так болели.

Придётся ему самому идти за стаканом воды, оставалось надеяться, что из столовой забыли её убрать.

Принц снял со спинки стула шёлковый халат и натянул на себя. Ткань приятно холодила кожу.

Лиам лениво прошёлся по мягкому ковру, не спеша завязал пояс халата, прикоснулся к деревянной ручке и тихо отворил дверь. Она коротко скрипнула, и

яркий свет (который по ночам никогда не выключали в коридорах) ослепил его. Юноша часто заморгал, силясь поскорее привыкнуть к жёлтому свету канделябров. А когда привык, обнаружил нечто настолько возмутительное, что дальше некуда.

Стул возле его покоев был пуст. Стражник покинул пост. Вышел в туалет или куда?

Принц гневно нахмурил брови. Ну, он всем задаст. Какая наглость! Совсем от рук отбились!

Он откинул назад упавшие на лицо короткие блондинистые пряди и взял с витиеватого кованого столика подсвечник.

Пить хотелось ужасно, поэтому он решил не дожидаться стражника, пошёл один.

В жилых коридорах было светло, а вот дальше свечи не горели в целях экономии, ведь титулованным особам не полагалось выходить из покоев по ночам, все, что нужно было, у них под рукой…

Ага. Конечно. О Лиаме как всегда позабыли. И где только носит этих слуг?

Чем дальше он отходил, тем темнее в коридорах становилось. Зыбкая тьма окутывала его, одаряя тревожными чувствами. Голые ноги неприятно холодил кирпич. Длинный подол халата тихо шуршал по полу. Лиам постоянно озирался по сторонам, он ненавидел ночь, боялся темноты.

Глупый страх, детский. Взрослые не должны бояться подобного. Но Лиам боялся. Это началось случайно. И месяца после трагедии не прошло, когда в стенах замка произошло самоубийство. Младший брат короля от горя сошел с ума и повесился. А тем, кто первый обнаружил подвешенное тело дяди, был Лиам. Он видел его мертвые выпученные глаза и искривленный в агонии рот, его посиневшее лицо со вздутыми на лбу венами. Худой, обтянутый кожей скелет в ночной сорочке — в свои последние дни именно так он выглядел. Лиаму тогда показалось, что он слышал сдавленный хрип. Но это скорее была галлюцинация на нервной почве.

После того случая принц боялся, что если войдет в темноту, снова увидит его искаженное уродливое лицо.

Подсвечник в его руке излучал мягкий свет, не настолько мощный, чтобы осветить всё пространство вокруг, но достаточно хороший, чтобы увидеть, куда идешь.

Лиам спустился по главной широкой лестнице, застеленной бархатными красными коврами. Шаги его звучали приглушённо, это немного раздражало и пугало. Не хотелось случайно услышать какие-нибудь другие звуки…

Он прошёл в столовую. Благо, там, на длинном столе, оказался графин с водой и стаканы.

Принц поставил подсвечник на стол, налил себе полный стакан воды, после, в несколько глотков осушил его.

Теперь Лиам чувствовал себя прекрасно и даже раздумывал взять графин с собой, но так и не решился. Забрал подсвечник и уже хотел уходить, как вдруг услышал чьи-то осторожные, почти крадущиеся шаги по боковой лестнице, ведущей на второй этаж.

Неясно почему, но принц притаился за лестничной колонной, прикрыв свет ладонью. Оттуда, где он прятался, было хорошо видно спину идущего наверх человека. На нём была рыцарская униформа: синий мундир с серебряными эполетами; на спине — серебряные вставки, имитирующие позвонки, шипы.

«Чёртовы драконы», — подумал Лиам. Он всегда недолюбливал рыцарей ордена, поскольку они все из знатных семей, и надменности в них с лихвой. Ему было некомфортно чувствовать на себе их оценивающие, насмешливые взгляды. Они с издёвкой взирали на принца, которого даже на собрания не допускают. Они не видели в нём будущего короля, лишь избалованного мальчишку.

Лиаму показалось странным, что кто-то из рыцарей ещё не спит в такой час. У них режим, иначе испортиться цвет их благородного бледного лица.

Мужчина на лестнице воровато огляделся по сторонам и скользнул в ближайший коридор.

Принц решил проследить за нарушителем комендантского часа.

То-то он чувствовал, что в замке неладное творится, похоже, не зря. Все вечно что-то скрывают от него, недоговаривают, но теперь он сам всё выяснит. Когда Дай вернётся, то точно удивится. Все перестанут сбрасывать Лиама Энфилда со счетов, когда он раскроет заговор. Больше никто не назовет его трусливым мальчишкой, недостойным стать королем. Совет признает его!

Принц прислонился к стене и заглянул в коридор, в который вбежал рыцарь. Свет от его свечи ещё был заметен, когда он свернул за угол.

Принц судорожно сглотнул и, зажмурив глаза, задул свечи на канделябре в своих руках.

Звук торопливых шагов стих. Мужчина в синем мундире остановился возле двери, ведущей в гостиную. Он медленно, стараясь не скрипеть, надавил на дверную ручку. И ловкой тенью быстро прошмыгнул вовнутрь.